Ярко-алое - Анастасия Парфенова

Молнии вспороли налитую дождем и ветром бурю. Раз, второй. Мелькнула во вспышке черная чешуя. Померещилась огромная когтистая лапа, тянущаяся к хрупким окнам и крышам.

Тимур сузил кошачьи глаза. Или он уже совсем ничего не понимает, или…

Зеркала, отражавшие сотни свечей, вдруг поманили взгляд сияющей яркостью. Свет, преломленный в отражениях, летел от одной колонны к другой, охватывал зал, устремлялся в дальние комнаты и галереи, оплетал дворец золотистым защитным коконом.

Хана, положив ладонь на зеркальную поверхность, злобно щурилась в небесную тьму. Вот вам и скромная изгнанница, коротающая свой век среди сетевиков. Хозяйка нынешнего праздника, оказывается, выложила в общий доступ еще не все козыри.

— Довольно! — Зарождающийся тревожный ропот перекрыл звучный голос Кохаку. — С меня хватит. Да как они смеют осквернять нападением самый священный наш день? Довольно, я сказал.

Величественный князь в подпаленном белом одеянии устремился в бой. Стремительно прошествовал он мимо уроненной люстры. Игроки по-прежнему прикрывали вход на террасу, не спеша убраться с дороги. Творец и не подумал вступать с ними в пререкания. Между одним шагом и другим владыка Сакураги сменил базовую аватару на боевое обличье.

Янтарный дракон был слишком велик, чтобы поместиться даже в просторной зале. Более чем наполовину бестелесный, сотканный из ветра и морской пены, он терялся где-то за пределами стен, изгибом хвоста, отблеском гребня заслонив свет. Кохаку солеными брызгами пронесся прямо сквозь толпу, вставшую на его пути, и вырвался в небо. Горы сотряслись от вызывающего рева. Янтарная тень взмыла наперерез притаившемуся в тучах чудовищу.

Два гиганта сплелись над дворцом, кутающимся в свет, точно в тонкую шаль. Молнии выхватывали то чешую цвета ночной тьмы, то отблеск царственного янтаря.

— Сюжет становится все запутанней, — прищурился Тимур. — Мила, Стеф, удерживайте позицию. И, ради всех наших предков, не отвлекайтесь на небесные фейерверки! Ваше дело — зал и гости.

Он в два прыжка слетел с лестницы, метнулся вперед. Генерал Сакамото, принявший на себя командование «ополчением» и организовавший разношерстное сборище во вполне боеспособный резерв, кивком пропустил Железного Неко вперед. Тимур почти уже добрался до позиций игроков, когда серебряный вирус нанес новый удар.

На этот раз снесшую двери с петель «рыбку» нельзя было назвать ни маленькой, ни особенно юркой. Здоровенная зубастая касатка врезалась в проем. Изогнулась, вырывая с корнем гардину вместе с огненными занавесками, позолотой и креплениями. Рванулась на выставленные копья… чтобы быть отброшенной прочь сотнями ударивших из зеркал золотых лучей.

Тимур обнаружил, что шипит, выгнув спину и задрав хвост. Поспешил вновь принять приличное для прямоходящего кота вертикальное положение.

А в небе тем временем…

— Коллега, — выдохнул Тимур, наблюдая, как десятки потерявших всякий страх и чувство цели «рыб» набросились на дерущихся в облаках гигантов, — вы, кажется, попались.

Кохаку, хоть его положение и впрямь становилось отчаянным, и не думал покорно складывать крылья. Водоворот янтаря и соли рванул вниз, прочь от темного своего противника, прочь от ставшего вмиг уязвимым дворца. Двигаясь все быстрее и быстрее, князь Сакураги втягивал серебряных преследователей в свою орбиту, закручивал их в безумный, не оставляющий времени для новых атак полет.

Сколько бы крови ни портил высокомерный аристократ во время заседаний, нельзя было не признать: владыка Вишневого клана входил в совет по праву.

А огромные и драматичные боевые аватары, оказывается, тоже могут быть полезны. Если знать, как с ними обращаться.

Черный дракон над дворцом либо этого не знал, либо с самого начала предназначался на корм вирусу. Серебряные касатки, которых не, увел за собой Кохаку, и не думали нападать на ощетинившихся оружием людей. Поредевшая стая окружила бурлящего непогодой гиганта, равнодушно позволяя порывам ветра и молниям убивать наиболее нетерпеливых. Но вот одна метнувшаяся тварь впилась в приоткрывшуюся на мгновение чешую. Вот вгрызлась в изогнувшуюся спину вторая.

Рев, похожий на стон, заставил содрогнуться саму ткань Паутины. И нельзя было не вспомнить, как бросались в самоубийственные атаки зараженные вирусом людские тела. Железный Неко не привык чувствовать себя маленьким. И совсем не умел чувствовать себя бессильным.

Но что делать в такой ситуации, он боялся даже представить.

И именно в этот момент данные о стрессе, напряжении и химическом дисбалансе, накапливавшиеся за последние часы, достигли критической точки. Сигнал тревоги ударил по ушам, слышимый одному ему.

И мир замер в слепом ужасе.

Одновременно по внутренней связи Канеко Тимур услышал возглас жены, которую скрутило в первой предродовой схватке.

Глава 10

Рэнга (от яп. «нанизанные строфы», или «совместное поэтическое творчество») — своеобразный жанр японской поэзии, ставший особенно популярным в XIII–XVI вв.

Главная черта поэзии рэнга — диалогичность. Одно стихотворение, сочиненное двумя поэтами, — простейший ее вариант.

Статья из энциклопедии «Япония от А до Я». Старая Терра, эпоха Взлета. Сеть Интернет, http://slovari.yandex.ru/dict/japan

Тишина. Даже после, вспоминая события этого дня, Тимур почти физически ощущал гулкое отсутствие любых звуков.

Он осознавал, конечно, что вокруг гремела какофония криков, что стены содрогались от рева беснующейся бури, что по внутренней связи тревожно и торопливо звенел голос Милавы.

И тем не менее в мире царила тишина. Вселенная сузилась до безмолвной сосредоточенности его собственного разума.

На этот раз Хромой Кот действовал отнюдь не машинально. Его тело не бросилось выполнять заученные маневры, сознание не спотыкалось, обнаружив себя в центре очередной свалки. Тимур очень четко понимал, что должен сделать. Видел последовательность решений, выстраивающих реальность в единственно приемлемый для него вариант событий.

Весь мир сузился до череды необходимых движений и команд — кристально четких и сфокусированных. Необходимых. Все иное растворилось в тишине.

Тимур осознанным волевым решением послал свое тело вперед. Опрокинул реальность в первое звено событийной цепи.

Рывок.

Прыжок.

Кот в бронежилете взмыл над головами ощетинившихся боевым построением игроков. Оттолкнулся от стены, проскользнул между копьями, каким-то невероятным образом пролетел в не существовавшую еще секунду назад щель над щитами. Обманчиво мягкое приземление. Бросок. На изуродованную подпалинами террасу он вылетел как пробка из бутылки.

В прыжке перевернулся, подставляя лицо и брюхо бушующим небесам. И изливающейся с них серебряной смерти. Не смотреть, не смотреть… Падая на лопатки, сгруппировался, а в руках уже тяжелели пистолеты.

Касатка промахнулась буквально на доли секунды — и серебряный бок полыхнул, вспоротый пулями. Личное, собственноручно написанное Железным Неко оружие по-настоящему развернулось уже в теле противника.

Рывок.

Перекат.

Тимур ушел от удара хвоста, уперся задней лапой в колонну, оттолкнулся. Смазанное сальто (пистолеты — убрать!), и разъяренный кот приземлился на загривок огромной хищной рыбы. С размаху вогнал когайто между позвонками, в основание шеи. Господину советнику было уже не до того, чтобы возиться с анализом и использованием чужого вируса. Он вводил свой собственный.

А Железный Неко без ложной скромности считал, что его личные вирусы при прочих равных условиях без труда переварят написанные каким-то эстетствующим аристократом серебряные сардины.

Оставалось эти самые условия обеспечить.

Программе пришлось немного помочь. Скорректировать общую матрицу, вписывая ее в уже существующую в серебряных созданиях базовую структуру. Сохранить основную задачу и метод ее решения, подправив лишь образ «врага». Поставить таймер на вирус, не позволяя совсем уж расщеплять некоторые части противника.

Ну и добавить кое-что от себя. От полноты, так сказать, души. И в благодарность за незабываемые эти мгновения.

Касатка, пока ее код перестраивали по новому образцу, металась из стороны в сторону, изгибалась, норовила проехаться спиной и боками по стенам, по крыше, по зубам других «рыб». Тимур-кот танцевал на ее загривке, полосуя серебро длинными когтями. Вертелось, обжигая глаза, сошедшее с ума небо. Наконец за мгновение до того, как вторая серебряная тварь прицелилась для броска, он скопировал обновленный вирус в когайто и сорвался вниз. Покатился по скату крыши…

… в противоестественном безмолвии закричала женщина. И тишина разлетелась. А вместе с ней и абсолютная сосредоточенность.