Дитя падшего бога - Барб Хенди

Вот уже четыре ночи Чейн ощущал, как пахнет морем. В этот раз соленый ветер стал заметно сильнее. Дикие тоже учуяли его и забеспокоились, стали усиленно принюхиваться.

Вельстил вдруг остановился и указал вперед:

— Гляди… вон там, за откосом, где деревья!

Чейн вытянул шею, широко раскрыл глаза, его зрение обострилось.

Сначала он увидел вдалеке только плоскую равнину. Затем различил на ее поверхности едва видную рябь. Крохотные гребешки волн чередой пробегали по водной глади, которая тянулась до самого горизонта.

И тут в ноздри ударил другой запах.

Люди… живые люди.

Курчавый дикий вампир яростно зашипел, а двое младших его собратьев взвыли и рванулись вперед. Чейн знал, что запах живого должен пьянить их еще сильнее, чем его. Этот запах воплощал все, чего они страстно желали. Седовласый вампир и Забел возбужденно заскулили.

— Ни с места! — властно крикнул Вельстил. — Всем стоять!

Бегущие монахи остановились так резко, словно были марионетками, которых кто-то дернул за невидимые ниточки. Один из молодых не сумел удержаться на ногах и ничком рухнул наземь. Забел скорчилась, припав к земле, ее радостное поскуливание сменилось мучительными стонами.

Отчаяние монахов передалось и Чейну. Он вынужден был обходиться без кормления куда дольше, чем любой из них, и теперь изнывал по свежей крови.

— Ступай за мной, — бросил ему Вельстил, а затем обратился к своим рабам: — Не сходить с этого места, пока я не разрешу. — Он указал на Чейна. — Или пока он не разрешит.

Чейн пошел вслед за Вельстилом. С каждым шагом вдоль лесистого гребня холма все отчетливее становился запах живых людей… и дыма костра.

Вельстил, распластавшись на земле, пополз вперед. Чейн последовал его примеру, и наконец с обрыва они увидели простершийся внизу берег.

Чейн нисколько не удивился, обнаружив людей, которые сгрудились у разведенного в песчаной бухточке между скал костра. Иное дело — корабль. Трехмачтовая шхуна стояла на якоре недалеко от берега, на берег были вытащены два длинных ялика, наполовину загруженные бочонками.

— Кто они? — шепотом спросил Чейн.

Вельстил промолчал, он внимательно рассматривал людей на берегу — шестерых матросов в разномастной, изрядно поношенной одежде. В запахе жизненной силы, который исходил от них, Чейн отчетливо чуял запах пота. Двое вернулись к ялику, принялись грузить в него бочонок. Судя по тому, с каким усилием они его ворочали, бочонок был полон. Чейн немного различал голоса тех, кто расселся у костра, но на каком языке они говорят — понять не смог.

— Зачем они здесь высадились? — прошептал он.

— Ради пресной воды, я полагаю, — ответил Вельстил. — Вот тот рослый, в кожаном жилете, сказал, что их запасы испортились.

— Ты знаешь их язык?

— Плохо. Я не слышал его много лет, с тех пор как мой отец…

Вельстил смолк.

В Чейне разыгралось любопытство. Он мало что знал о прежней, досмертной жизни Вельстила — только то, что он был уроженцем другого континента. И что его отец сумел добиться высокого положения в аристократии Древинки.

— Кое-какие слова могу понять, — наконец прибавил Вельстил. — Здесь неподалеку должен быть источник пресной воды. Моряки очень внимательно отслеживают такие места. Правда, меня удивляет, что корабль людей вообще осмелился заплыть так далеко на север — так близко к Краю Эльфов.

— Что ж, теперь у них будет проблема посерьезнее, чем протухшая вода, — проговорил Чейн, чувствуя, как разгорается в нем уже не мнимый, а подлинный голод. — Надо привести сюда остальных.

— Нет. На такую удачу я даже не мог надеяться. — Вельстил указал на корабль, стоящий на якоре. — Магьер явно путешествует по морю — слишком уж быстро она продвигается вперед. Эта шхуна нам пригодится.

Чейн не поверил собственным ушам и снова пригляделся к морякам на песчаном берегу. У одних были заткнуты за пояс кривые кинжалы, другие носили в ножнах у бедра абордажные сабли. По большей части моряки были одеты непритязательно, хотя некоторые щеголяли жилетами и куртками из кожи, которые в морском бою заменяют легкие доспехи.

— Сомневаюсь, что они захотят брать пассажиров, — сухо заметил Чейн. — Мы могли бы использовать их для кормления, подкрепить твоих слуг и захватить корабль. Правда, я мало что смыслю в морском деле, а твои монахи наверняка смыслят и того меньше. А ты?

Вельстил покачал головой, не сводя глаз с бухточки:

— Нет, без экипажа нам не обойтись… так что будем рассчитывать на их алчность.

Он извлек из-под плаща мешочек, встряхнул его — и послышался тонкий звон монет. Чейн недоуменно уставился на мешочек.

Он полагал, что почти всех денег они лишились в Веньеце, а остаток истратили на покупку лошадей и припасов. Впрочем, Чейн и не расспрашивал Вельстила о деньгах — в горах звонкая монета ни к чему.

— Откуда ты это взял? — спросил он.

Вельстил распустил завязки на мешочке.

— Из сундука в обители.

— Ты хочешь купить для нас место на шхуне? — удивленно спросил Чейн. — Сомневаюсь, что монашеских денег хватит, чтобы завоевать благосклонность этих моряков.

— А я, — ответил Вельстил, — сомневаюсь, что они подумают о чем-то, кроме звона монет… и возможности, что у нас их припрятано гораздо больше.

Чейн проворно отполз подальше от края обрыва и сел.

Выбраться из этих безлюдных мест было, конечно, соблазнительно, однако замысел Вельстила очень рискован. Если Вельстил не знает родной язык этих моряков лучше, чем предполагает, то они запросто могут угодить в переделку еще до того, как успеют заключить сделку. Судя по виду парней, расположившихся внизу, они скорее ограбят вышедших из леса путников, нежели предложет безопасный проезд до ближайшего порта. Но даже если они и смогут договориться, что, по мнению Вельстила, подумают эти люди, когда из темноты вывалятся его верные монахи с безумным лопотаньем и кровожадными взглядами?

— Давай поищем, где можно спуститься, — сказал Вельстил.

Чейн покачал головой, но двинулся за ним. Он был уверен, что в конце концов они заполучат корабль — только без единого матроса, который мог бы вывести его в море.

ГЛАВА 8

Вельстил пересыпал большую часть монашеской казны в кошелек, но оставил при себе горсть серебряных монеток.

Чейн озадаченно следил за его действиями:

— И откуда у монахов взялось столько денег?

— Быть может, богатый покровитель? — предположил Вельстил. Его этот вопрос явно не волновал.

Он наполнил опустошенный мешочек галькой, а сверху насыпал оставшееся серебро, так что мешочек, если его встряхнуть, выразительно звякал.