Муранча - Руслан Мельников

— Та стена в проходе за пещерой, — снова вполголоса заговорил Илья. — Она защищала от этой… «живности»?

— Защищала, — ответил Сапер. — И как видишь, были причины не пускать вас сюда.

Что ж, теперь ясно, почему «байбаки» так яростно обороняли эту пещеру. Да потому что за ней пряталась смерть. Смерть для всех.

— Каким надо было быть идиотом, чтобы сломать эту стену, — прошипел Сапер.

Они по-прежнему разговаривали шепотом.

— Теперь придется дожидаться, пока твари уползут.

— А ведь не дождешься, — сплюнул Илья.

— Они уйдут… Когда сожрут все, что могут сожрать, — чуть слышно ответил Сапер.

— По-моему, «живность» уже сожрала здесь всех людей… Кроме нас.

— Друг друга она пожирает с такой же охотой, — хмыкнул Сапер. — А тут полно раненых и раздавленных тварей. Пока есть легкая добыча — «живность» отсюда не уберется.

— А потом? Куда твари отправятся потом?

Прежде чем наступит подходящий момент и удастся прикончить Сапера, Илья хотел вытянуть из него максимум информации.

— Если не найдут пищи в верхних ходах — вернутся к воде.

— А если найдут?

Илья подумал об обитателях синей ветки, для которых подметро было сейчас единственным спасением от муранчи.

— Значит, задержатся наверху. Пока пища не кончится. Потом все равно к себе вниз спустятся.

— А там-то они что жрут?

— Не в курсе. Может, друг друга. Может, тех, кто еще глубже… Я туда не совался.

— А что это вообще за «живность» такая, знаешь? Откуда она взялась?

— Нет, не знаю, — раздраженно прошептал Сапер. — Она тут, брат, всегда была, наверное…

Брат?.. Брат?! У Ильи в груди забухало, в висках застучало. Больше ни о чем другом он думать не мог.

— Ну, тогда… — процедил Илья сквозь зубы. — Тогда расскажи-ка, Сапер, о том, что знаешь наверняка…

Пришло время поговорить о более важных вещах… Тихий-тихий, едва различимый смешок выдал настроение Сапера:

— Как мне удалось уцелеть и что я делаю здесь?

Илья кивнул, сжимая кулаки и переводя дыхание. Пусть скажет, как выкарабкался. И пусть потом сдохнет.

— Когда орджоникидзевские выставили меня из метро в противогазе со старым фильтром и с единственным патроном в стволе, меня могло спасти только чудо… — начал Сапер свой рассказ.

И помолчав немного, продолжил:

— А спас случай…

Счастливым случаем для Сапера оказалась встреча с «синим» сталкером, то ли сознательно забредшим на территорию «красных», то ли загнанным туда мутантами.

Сапер заметил его первым. Дальше все было просто. Подпустить жукоеда поближе и…

Одинокая фигура на улице. Одиночный выстрел из засады. Удачный выстрел.

Именно так Сапер потратил свой единственный патрон, приобретя взамен исправный противогаз с меткой синей ветки, обрез охотничьей двустволки, патроны с картечью и перепачканный, но добротный сталкерский плащ, простреленный в районе сердца. В придачу — драный рюкзачок, набитый нехитрой добычей «синего»: пара мужских журналов с обнаженными грудастыми красотками, детская книжка с картинками, блокнот и разноцветные карандаши, несколько пачек слипшихся леденцов, коробка шоколада, женские тампоны, аптечка с какими-то таблетками, бинтами, и пластырями…

Осматривая добычу, Сапер думал о том, что макаровская пуля, любезно оставленная ему орджоникидзевскими для самоубийства, была обменяна по очень выгодному курсу. И главное — у него появился шанс выжить.

Обшмонав труп и перетащив трофеи в небольшой подвальчик, где, на его счастье, не оказалось мутантов, Сапер переоблачился в защитный костюм «синего». Кровь с чужого плаща он вытер тампонами, пулевое отверстие залепил изнутри пластырем, а снаружи замазал грязью так, что разглядеть дырку стало практически невозможно. Свой плащ и противогаз Сапер надел на мертвеца, оставил возле трупа пистолет и отошел подальше.

Очень вовремя отошел.

Укрывшись в ближайшей многоэтажке, он видел, как на запах свежей крови сбежались мутанты. Мертвый сталкер был растерзан в считанные секунды, а противогаз и плащ Сапера — изорваны в клочья вместе с жукоедом. Инсценировка собственной смерти удалась на все сто. Это — на тот случай, если старые друзья захотят убедиться в том, что Сапер благополучно убыл на тот свет.

Возвращаться на красную ветку было опасно: экс-начальника Аэропорта многие знали в лицо, да и искалеченная правая рука — слишком броская примета. А слухи о том, что случилось с его станцией, и какую роль он сыграл в произошедшем, должны были быстро распространиться по всей линии. В общем, вряд ли ему теперь будут рады на родной ветке.

Но и долго оставаться на поверхности — тоже равносильно самоубийству. Был только один выход.

Сапер отправился на «синюю» ветку. Расстреляв по дороге почти все патроны и едва не став добычей хозяйничающих в городе монстров, он все же добрался до площади Ленина. Выбора не было, и Сапер постучался в гермоворота расположенной здесь «синей» станции.

Его узнали. Вернее, не его, конечно. Опознали вещи, которые были на нем и при нем. Может быть, только поэтому ему и открыли.

Убитый сталкер, как выяснилось, в свою последнюю вылазку отправился именно отсюда, со станции метро Площадь Ленина.

— Здорово, Комар! — поприветствовали Сапера часовые. — Заходи, чего стоишь.

В ответ Сапер помахал рукой. В пятипалой сталкерской перчатке его трехпалая ладонь казалась вполне нормальной. Особая примета, отличавшая бывшего начальника Аэропорта от мертвого сталкера по кличке Комар, не бросалась в глаза. Пока не бросалась…

На входе жукоеды окатили Сапера какой-то мутной пенистой жидкостью из ржавых ведер. Вот и вся процедура дезактивации. К счастью, в белых потеках пены никто не заметил дырки на простреленном плаще.

— Ну и где ты шатался столько времени, Комар? — приставали с расспросами «синие». — Нашел что-нибудь интересное?

Сапер решил косить под мертвого Комара так долго, сколько удастся. Не снимая противогаза и мокрого защитного костюма, он молча бросил жукоедам рюкзак.

Охрана гермоворот пришла в восторг от похабных журнальчиков, сразу позабыв о вернувшемся сталкере. Никто даже не обратил внимания на то, что Сапер спустился вниз, так и не разоблачившись. У «синих» с этим было не так строго, как на «красных» станциях.

Внизу, правда, его все-таки окликнули:

— Эй, Комар, ты чего в резине под землей ходишь?

Сапер лишь отмахнулся: спешу, мол, позже поговорим.

Сильно доставать его, слава богу, не стали. Сторонясь освещенных мест, он как был — в сталкерском прикиде — благополучно покинул Площадь Ленина.

Следовало уйти подальше и побыстрее. И желательно туда, где Комара знают не так хорошо и где можно было бы незаметно избавиться от чужого противогаза.

Сапер сделал это в темном туннеле между Площадью Ленина и ЦГБ. Сунул противогаз под короба многоярусной жучиной «фермы» и накинул на голову капюшон. Под большим сталкерским капюшоном тоже можно прятать лицо. Во всяком случае, это было не так подозрительно, как неуместная в метро противогазная маска на роже.

Мокрица наверху опять заворочалась. Жалобно скрипнул металлический купол кабины. Сапер замолчал, пережидая. И лишь когда снова наступила тишина — продолжил.

— Мне повезло еще раз, — едва слышно зашептал он. — Жукоеды только-только откопали ход в подметро и набирали команду разведчиков.

— И ты, значит, вызвался?..

— У меня не было выбора, — ответил Сапер. — Комара в любой момент могли хватиться. Начались бы поиски по всей ветке. К тому же нижние подземелья тогда еще не казались такими уж страшными и в них можно было легко затеряться. В общем, я назвался сталкером с Орбитальной и примкнул к разведчикам.

— А потом слинял из группы и скорешился с «байбаками»?

— С кем?

— Ну, с бомжами этими, с детьми подземелья.

— В общем, да. Правда, это случилось не сразу. Сначала возникли некоторые м-м-м… скажем так, некоторые осложнения, которые пришлось решать по ходу дела. Мы спустились довольно глубоко под землю, разбились на тройки, разошлись по ходам, а потом…

В темноте послышался сдавленный смешок, словно Саперу вспомнилось что-то забавное.

Подозрительное шушуканье напарников не понравилось ему с самого начала, поэтому Сапер всю дорогу не спускал пальца с курка и держал двуствольный обрез Комара наготове. В каждом стволе было заряжено по патрону с картечью. Но это были его последние патроны. Так что, если бы возникла такая необходимость, валить жукоедов следовало сразу и наверняка.

Хотя ввязываться в перестрелку Саперу совсем не хотелось. Один из шедших вместе с ним разведчиков был вооружен старенькой, изрядно покоцанной, но вполне боеспособной АКСУшкой. Другой сжимал в руке ПМ. Арсенал посолиднее, чем обрезанная двустволка. Причем и автомат, и пистолет нет-нет да и поворачивались стволами в сторону Сапера. За ним явно приглядывали, а значит, врасплох спутников было не застать. Сапер решил стрелять лишь в самом крайнем случае.