Муранча - Руслан Мельников

Рубанул буром по обвившимся вокруг него существам, разбрасывая в стороны ошметки плоти, обломки хитина, связки потрохов, холодную кровь и липкую слизь.

«Живность» была повсюду, во всей пещере. Она копошилась на полу, ползала по стенам, свисала с потолка и сталактитов. Но уже миг спустя твари в едином порыве устремились к комбайну. Повалили со всех сторон, сплошной волной. Потекли по полу, заструились со стен, посыпались со сводов.

Переплетенных друг с другом подземных монстров по-прежнему трудно было опознать и хоть как-то идентифицировать. Да Илья и не пытался этого делать. Он смотрел не на тварей. В свете прожектора он высматривал людей. Живых.

Но находил только останки мертвых.

Окровавленный скелет. Еще один. Лохмотья одежды. Автомат в крови. Ружье с погнутым стволом и разбитым прикладом. Раздавленный фонарик…

Илья тронулся с места. Управлять машиной и вправду оказалось не очень трудно. Нужно было только приноровиться к ее габаритам и правильно освещать путь единственной фарой.

Он гнал комбайн по подземному залу, круша сталагнаты и наросты сталагмитов, давя гусеницами панцири и извивающиеся тела, освещая стены и углубления в стенах.

«Живность» норовила захватить и захлестнуть комбайн, затянуть машину живым клубком. Пока это ей не удавалось, но двигаться становилось все труднее. Гусеницы путались в живой преграде. Двигатель натужно ревел.

Илья с нарастающим ужасом осознавал, что подземные монстры способны остановить комбайн, проходящий даже сквозь скальную породу. Он уже начинал сожалеть о своей безумной и совершенно бессмысленной выходке, как вдруг… Вон! Там справа!

Илья снова мазнул лучом прожектора по выступающему из стены карнизу, расположенному примерно на высоте в два человеческих роста от пола пещеры.

Нет, ему не показалось. Сдвинулась каменная плита, закрывавшая вход в темную нишу. В свете прожектора возникла человеческая фигура.

Он знал это! Кто-то все-таки выжил! Илья подогнал комбайн под карниз. Машина впечаталась бортом во что-то мягкое и упругое. Фонтаном брызнула кровь раздавленной твари.

Словно крылья летучей мыши, вздулись полы сталкерского плаща. Человек прыгнул с карниза на комбайн и едва удержался на рокочущей машине. Илья открыл дверь: — Сюда! Скорее!

Человек спиной ввалился в кабину, отбиваясь от чего-то руками и ногами.

Что-то темное, длинное, толщиной в кулак сунулось, было за ним. Илья отпихнул ногой извивающийся отросток.

Спасенный с грохотом захлопнул дверь машины. Света приборной доски и отраженных от склизких влажных тел отблесков прожектора хватило Илье, чтобы… Чтобы увидеть и узнать.

Взгляд выцепил правую руку незнакомца на ручке двери. Такую знакомую руку, на которой не хватало двух пальцев. Мизинца и безымянного.

Муранча.

Глава 17

САПЕР

Комбайн светил во тьму, рокотал двигателем и стоял на месте. Илья на время забыл и о подземной «живности», и о муранче, и вообще обо всем на свете. Он в ступоре смотрел на трехпалую руку, сжимавшую ручку двери.

Сапер?! Но как?! Почему?! Откуда?! Он же… Его же…

Призрак! Таково было первое и вроде бы самое правдоподобное объяснение. Неужели в подметро действительно обитают мертвецы? Или…

Или все же перед ним живой человек из плоти и крови?

В кабине комбайна свободного пространства было немного, и трехпалый гость, неловко повернувшись, ощутимо ткнул Илью локтем. Нет, не бесплотный он. Да и на восставшего из могилы зомби шустрый обитатель подземелий не походил.

Впрочем, и не мог быть Сапер ожившим мертвяком. Нечему потому что было оживать. Сапера ведь растерзали и сожрали мутанты. Если… Если его на самом деле растерзали и сожрали…

Свидетелей-то не было…

И если это действительно был Сапер, а не кто-нибудь другой.

— Спасибо, братишка, выручил, — на грани слышимости прозвучал тихий знакомый голос из прошлого. — А то уж я думал — все, кранты мне.

— Сапер!

Это был Сапер! Живой…

Спасенный так ни разу и не взглянул в его сторону. Илья видел только его затылок и сброшенный на плечи сталкерский капюшон. Лицо было обращено к дверному окошку, в которое билось, словно огромная колбаса, то ли щупальце, то ли хвост неведомой твари. Тела других подземных монстров оплетали остановившуюся машину.

— Погаси свет и заглуши мотор, — бросил трехпалый через плечо, по-прежнему не поворачиваясь к Илье. — Их привлекает свет и звук.

Только теперь Илья смог протолкнуть давно рвущийся наружу и застрявший в горле вопль ненависти.

— Сапер! Сапер!!!

Крик, правда, вышел едва слышным, хриплым, сдавленным и стоноподобным.

Трехпалый резко повернулся к нему.

Он! Точно он! Грязное, заросшее но вполне узнаваемое лицо. Тонкие губы, узкий лоб, нос картошкой, глаза навыкате. Наглые и самоуверенные глаза.

В слабом рассеянном свете приборной доски лицо Сапера казалось мертвенно-зеленоватым. Но Илья уже знал, что перед ним — не мертвец, а живой человек. Пока еще живой. Тот самый урод в семье, который не достоин жить. Который непременно должен сдохнуть.

— Ты?! — Сапер тоже его узнал. — Колдун?!

Комбайн сотрясался от ударов снаружи. Живой клубок подземных монстров, намотавшийся на машину, раскачивал и ворочал ее из стороны в сторону. Двигатель работал на холостых оборотах, луч прожектора елозил по стене напротив. В пятне света мелькали спины, бока, конечности, головы и пасти тварей. Но два человека в кабине смотрели не на подземных монстров. Они смотрели друг на друга.

«Зачем я его впустил сюда? — спрашивал себя Илья. — Зачем?! Зачем?! Зачем?!»

— Послушай, Колдун, — первым заговорил Сапер.

Илья слушать не желал.

— Сапер-р-р! — сдавленно прорычал он, пытаясь дотянуться до горла ублюдка.

— Тихо-тихо-тихо! — Откуда-то из-под плаща Сапера появился пистолет.

Лязг затвора, щелчок предохранителя — и прохладный ствол «Макарова» уткнулся в лоб Илье.

— Не дури! Отключай машину, пока нас не сожрали вместе с ней. Говорить и сводить счеты будем позже.

Комбайн тряхнуло особенно сильно. Тяжелую машину едва не опрокинуло. Скосив глаза, Илья различил в свете прожектора нечто, больше всего походившее на гигантскую мокрицу и двухвостку. Широкое, овальное и выпуклое кверху сегментированное тело. Бесцветный хитиновый панцирь, вытянутые пластины которого наслаиваются друг на друга. Шесть пар ног. Длинные усики спереди. Два хвостовых отростка сзади.

Еще один толчок…

Подминая под себя прочих тварей, мокрица навалилась на комбайн, сдвинула его с места, прижала к стене. В следующий миг скрежещущее хитиновыми пластинами брюхо накрыло кабину и закрыло обзор. Крыша прогнулась. Через толстое переднее стекло, уже пробитое пулей, прошла трещина. По металлу загрохотали обломки сталактитов и каменные глыбы. Кажется, тварь, влезшая на комбайн, обвалила карниз, с которого спрыгнул Сапер.

— Вырубай машину, Колдун! Слышишь?! — Ствол пистолета больно надавил на лоб. В голосе Сапера появились истерические нотки. — Считаю до трех! Раз…

Тварь ворочалась над ними, сминая крышу кабины, сверху сыпались земля и камни, погребая под собой мокрицу и комбайн.

— Два! — Сапер держал пистолет обеими руками, и все же ствол в его руках чуть подрагивал.

Лицо Сапера было перекошено. Глаза — полны ужаса. Глаза говорили: «выстрелю!»

— Ну ладно…

Илья усмехнулся в перепуганное лицо Сапера. Вряд ли им удастся выбраться отсюда живыми, но все же было бы обидно погибнуть первым и не увидеть смерти мерзавца. А он должен убедиться, он должен знать наверняка, что на этот раз Сапер сдохнет. Ради этого месть можно отложить. Не отказаться от нее, а лишь отсрочить. Пока. Ненадолго…

Илья выключил зажигание.

И отключил все.

Свет погас. Двигатель умолк. Бур остановился.

И снова — кромешная тьма вокруг. И ворочающаяся туша наверху, под которой жалобно стонет металл. И слабый, едва доносящийся из-за завала шорох прочих тварей. И заклятый враг на расстоянии вытянутой руки. Сапера сейчас видно не было. Но слышно было его дыхание.

Ствол ото лба Ильи Сапер отнял, однако вряд ли убрал оружие далеко.

— Слышь, Сапер, — начал, было, Илья.

— Тс-с, — шикнули на него из темноты, — говори тише. Эти твари реагируют на шум.

Действительно, гигантская мокрица снова беспокойно завозилась над ними. Илья понизил голос:

— На что еще они реагируют?

— На движение, вибрацию, свет и запах.

Что ж, Илья и Сапер почти не двигались. Мотор не вибрировал. Света тоже больше не было. Запах? Наверное, острая вонь выхлопов, горючки и масла, которой пропитался комбайн, забивала запах живых людей. Но не полностью: мокрица, накрывшая машину своим телом, уползать пока не спешила.

— Та стена в проходе за пещерой, — снова вполголоса заговорил Илья. — Она защищала от этой… «живности»?