Гончий бес - Александр Сивинских

– Здравствуйте, дядя Улугбек! Это артист, у которого собачка говорящая.

– А, здравствуй, дорогой! Хорошо, что позвонил.

– Вы сейчас можете разговаривать?

– Конечно, могу! Почему нэт? Язык во рту не отпал. – Он рассмеялся. – А я тебя не-давно вспоминал. Вот, думаю, ещё бы увидеть этого черво-вещателя с собачком. Чуть би-леты в цирк не купил. Касса была закрыта, слушай!

– И не покупайте. Мы там больше не выступаем.

– Почему? Денег мало платят?

– Ага.

– Вот дураки! Такой номер интересный, прямо вообще. Как вспомню, до слёз смеюсь.

– Да аллах с ними. – Я поспешил сменить тему: – Дядя Улугбек, вы можете меня не-множко повозить по городу?

– Почему говоришь немножко? Могу весь день катать, всю ночь катать. Хочешь – с ветерком, хочешь – осторожно. Как маленького младенца, слушай. Сейчас, пассажира вы-сажу и приеду. Говори, куда.

Я назвал адрес и стал ждать, поглядывая на «Five-O’clock». Вскоре из магазина вы-шел быковатый крендель с недоброй рожей и уселся в «Гелендваген» на водительское ме-сто. Затем появился ещё один – среднего роста, длиннорукий и по-спортивному худой. У него было изуродованное шрамами лицо и цепкий взгляд профессионального телохрани-теля. Меня он «срисовал» сразу же. Не выпуская из виду, помаячил громиле. Тот чересчур проворно для такой туши выскочил из машины и враскачку двинулся ко мне.

– Чо ты таращишься, пацан? – рыкнул он на ходу. – Чо за интерес, я не понял?

– Подругу жду. В магазине работает. Видел, кудрявая такая?

– Да мне по барабану. Хоть лысая. – Он притормозил, нависнув надо мной – широ-кий и массивный, как тумба объявлений. – Живо сдриснул отсюда.

– С какой стати? – Я отступил на шаг.

– Щас объясню, с какой стати. Неделю своими зубами срать будешь.

Он сделал движение, будто собирается схватить меня за горло. На обычного парень-ка моей комплекции это должно было произвести неизгладимое впечатление. Я не стал разочаровывать громилу и «живо сдриснул» в ближайший магазинчик оргтехники. Встал за стеклянными дверями и с вызовом уставился на него. Он замер, не зная, что предпри-нять. Обернулся на командира. Тот показал знаками «оставь его» и распахнул дверцу джипа. Из «Five-O’clock» показался высокий, дородный мужчина в отличном костюме, белоснежной рубашке и шейном платке. У него было властное лицо восточного тирана и очень красивая волнистая борода длиной до ключиц. Если бы не прихрамывающая поход-ка и гарнитура мобильника на ухе, издалека господина Хайдарова можно было принять за Сулеймана Маймуновича.

– Так вот ты какой, Басмач, – пробормотал я.

На душе стало муторно. Количество «моджахедов», подозреваемых в деловой связи с покойным Новицким, только что увеличилось вдвое.

Едва «Гелендваген» Хайдарова отъехал, у обочины остановилось знакомое такси. Я вышел из магазина, где на меня уже начали коситься, и забрался в машину.

– Ещё раз здравствуйте, дядя Улугбек.

– Здравствуй, артист. Видел джип? – Он возбуждённо потыкал пальцем вслед «Ге-лендвагену». – Ах, какая красота! Почти пятьсот «лошадей», ты понял! Пять с половиной секунд до ста километров! А знаешь, кого возит?

– Кого? – спросил я.

– У-у, большого начальника! Мой брат у него на заводе в Старой Кошме работает. Это близко здесь, километров двести где-то. Очень строгий начальник, слушай. Но не жадный, нэт. Деньги всегда платит, если заболеешь, отпуск три-четыре дня даёт! Фамилия Хайдаров у него. Говорят, родом из настоящих баев. Или даже из эмиров, не знаю… Ну, куда поедем, артист?

– Пока никуда, – сказал я и протянул таксисту две стодолларовые купюры. – Сейчас поставьте машину вон туда, в «карман» у винной лавки. И заглушите. Надо кое-кого по-дождать.

– Кого? – спросил он, трогая «Волгу» с места. – Собачку твою принесут, да?

– Нет, не собачку. Короче, дело такое. Один мой приятель влюбился в женщину. Ну и она в него тоже. Женщина эта замужем, поэтому родители ему запретили с ней встре-чаться. А он взял да удрал из дома.

– Ой, как плохо твой друг поступил. – Таксист покачал головой и поцокал языком.

– Очень плохо! Теперь его нужно найти. Пока не случилась беда ещё хуже. Родители попросили об этом меня. Женщину зовут Дарья Вольф, – я напрягся, ожидая реакции Улугбека, но он воспринял информацию спокойно. – Работает вон в том магазине, ездит на серебристом «Саабе». Видите его?

– Давно вижу. Разве такую красивую машину не заметишь, если глаза во лбу!

Я с опаской покосился на Улугбека – не мутант ли? Но нет, органы зрения у него на-ходились на обычном для людей месте. Под глазами были мешки, а в уголках – «гусиные лапки» морщин. Лоб наискосок перечёркивала тоненькая подсохшая короста, убегающая концом под жидковатые волосы. Наверное, оцарапался, когда хоронился от Жерара под машиной.

– Вот и нужно за этой женщиной проследить, – заключил я. – Должны же они где-нибудь встретиться.

– Следить нехорошо вообще-то, – сказал таксист. – Но тут другое дело. Будем спа-сать твоего друга. А то вдруг муж его зарежет. И жену зарежет. Жену мне не жалко, так ей и надо. У нас таких нечестных женщин раньше вообще камнями побивали. А мальчику надо жить. Семью завести, детей сделать. Как иначе? Иначе нельзя мужчине.

– Спасибо, дядя Улугбек, – сказал я.

– Э, брось! – Он всплеснул рукой. – Всё нормально. Ты сиди пока, а я пойду, сигаре-ты куплю. Если что, бибикай.

Улугбек ушёл, а я взялся настраивать зеркало заднего вида – так, чтоб была виден выход из «Five-O’clock» и парковка возле него. Да вот беда, зеркало было словно прива-рено, не сдвигалось ни на миллиметр. Лишь раскачивались огромные игральные кости, подвешенные к нему на витых шнурках. Тем временем к «Five-O’clock» подъехал призе-мистый и длиннорылый спортивный автомобиль. Из него выбрался нарочито небрежно одетый брюнет и вошёл в магазин. У меня встрепенулись охотничьи инстинкты. Брюнет вполне мог оказаться моей дичью.

Быстрым шагом вернулся таксист. Во рту у него дымилась сигарета, вид был крайне озабоченный, почти напуганный. Он обогнул машину и подошёл ко мне. Я открыл дверцу.

– Что случилось, дядя Улугбек?

– Короче, плохие дела, слушай. Позвонила жена брата. Помнишь, я говорил, мой брат у Хайдарова на заводе работает? Он, короче, травму какую-то получил. В больнице сейчас. Я туда поеду. Держи. – Таксист вернул мне деньги. – Извини, дорогой. Не помог твоему другу.

– Ерунда, – сказал я. – Такси в городе много, найду другое. Поезжайте скорей. Наде-юсь, с братом ничего серьёзного.

– Нэт, дорогой, там вообще серьёзно. В больницу он просто так не пойдёт. Ладно, некогда разговаривать. Будь здоров!