Психология свободы: теория и практика - Елена Кузьмина

При этом преодолевается и механистический детерминизм в понимании свободы (когда одно явление выступает в роли толчка, причины и определяет следствие, что исключает свободу человека, находящегося под воздействием многочисленных внешних причин) – свобода становится возможной в детерминистической картине мира.

«В своей закономерности бытие людей, их жизнь выступает лишь, поскольку объективные условия и деятельность людей берутся в их взаимозависимости. Это значит, что детерминированность распространяется и на субъекта, на его деятельность, а вместе с тем, что субъект своей деятельностью участвует в детерминации событий…; эффект внешних воздействий на субъекта зависит от того, как человек отвечает на эти внешние воздействия. Эффект всякого воздействия на человека – это эффект взаимодействия человека как субъекта с внешним миром» [146, 284].

Учитывая качества человека, обладая которыми он непосредственно не зависит от внешних условий, – способность мыслить, самоопределяться во взаимодействии с действительностью, предвосхищать будущее, принимать решение, осуществлять сознательное действие, способное влиять на ход событий, Рубинштейн выводит следующую закономерность (и, можно сказать, формулу свободы):

«… сознательные действия и мысли человека детерминированы, но не предопределены ». Даже самоопределение, которое, на первый взгляд, представляется сугубо автономным процессом, на самом деле является звеном детерминации человеческого действия и «…пока оно не совершилось, нет всех условий, детерминирующих действие, значит, до этого оно и не детерминировано. Предполагать, что оно было детерминировано до этого и исключать таким образом свободу человека – значит, подменять детерминацию предопределением» [146, 285].

Для прояснения понятия свободы Рубинштейну важно разобраться в причинах нередко встречающейся подмены детерминации предопределением. В этой связи он указывает на ошибочное отождествление понятий «свобода» и «свобода воли», «необходимость» и «предопределенность». Он утверждает, что при подмене свободы человека свободой воли, понимаемой без закономерной ее детерминированности, распространяющейся на все психические явления, возникает дуализм психического и материального, в результате чего свобода воли связывается с индетерминизмом и отождествляется с произволом, а смысл понятия свободы искажается.

В отличие от проблемы свободы воли как психического процесса проблема свободы ставится Рубинштейном в более широком контексте (единстве психического и материального) – как проблема человека ответственного , субъекта, взаимодействующего с миром и закономерно сталкивающегося в познании с сопротивлением объекта. Поэтому свобода так органично связана с необходимостью:

«Проблема свободы и необходимости – это вопрос о человеке как субъекте и условиях его деятельности, о зависимости человека от объективных условий его жизни и о его господстве над ними… Свобода и необходимость в жизни человека взаимосвязаны: с одной стороны, обстоятельства определяют жизнь человека, с другой – сам человек изменяет обстоятельства своей жизни; действия человека зависят от объективных условий его жизни и сами же изменяют эти условия» [146, 282].

А чтобы изменять эти условия своей жизни к лучшему, свободно и ответственно осуществлять сознательно поставленные собственные цели – «направлять ход событий в желательную для человека сторону… ему необходимо знание законов». Таким образом, в работе «Бытие и сознание» философский тезис о свободе как осознанной необходимости конкретизируется в контексте рассмотрения диалектического взаимодействия человека с внешним миром с приоритетом внутреннего – целей человека. Этот тезис приобретает психологический смысл в связи с рефлексией, в ходе которой человек определяет для себя позитивное значение необходимости, понимает, для чего ему нужны знания законов природы и общества.

Если предопределенность исключает свободу, то необходимость и свобода могут, как утверждал Декарт, удерживаться вместе в сознательном действии человека. С. Л. Рубинштейн, развивая это положение, логично вводит категорию ответственности при достижении человеком своих целей. Поскольку сознательное действие «детерминируется обстоятельствами жизни и вместе с тем изменяет их по замыслу человека», то в нем

«…непосредственно выступают и необходимость и свобода. Необходимость заключается в объективной закономерной обусловленности человеческих действий, как и всех явлений; свобода человека – в возможности самому определять линию своего поведения, отвергнув все решения, несовместимые с ней. Эта возможность, о которой свидетельствует весь опыт человечества, находится в противоположности не к необходимости в смысле детерминированности, а к принуждению» [146, 280].

Свободу и необходимость Рубинштейн понимает в качестве специфической проблемы человеческого существования, а человека, родовая сущность которого определяется отношением к другому, – как автора и исполнителя сознательного свободного действия. Поскольку многие в попытке господствовать над окружающей действительностью, изменять ее по своему умыслу не исключают возможность принуждать других, то:

«…человеку нужно отстаивать свою свободу не от истин научного познания, утверждающего детерминированность всего существующего, а от слепых и грубых сил, которые всегда готовы наложить оковы запрета и принуждения не только на волю, но и на мысль человека, поскольку мысль и воля неразрывны» [146, 286].

А что такое запрет на мысль, организатор и лидер психологической науки в период тяжелого для страны тоталитарного режима, знал не понаслышке. В конце 1940-х гг., после того как Рубинштейн был объявлен космополитом и снят со всех занимаемых им должностей, он продолжил работу о свободе и ответственности человека в своем труде «Бытие и сознание» и рукописях «Человек и мир». И хотя работа «Бытие и сознание» была опубликована в 1957 г. – в начале хрущевской оттепели, еще отзывались болью в памяти и не изжили себя до конца и грубый запрет на мысль, и неограниченная власть одного человека над другими.

Следует отметить, что категория ответственности в работе «Бытие и сознание» наделяется статусом долженствования:

«Существо конечное, ограниченное, страдающее, зависимое от объективных обстоятельств, преобразующее мир – человек, подчиняясь необходимости, вместе с тем свободен. Он в принципе может и, значит, должен принять на себя ответственность за все им содеянное и все упущенное» [146, 286].

Получается, что ответственность выступает одновременно и результатом (следствием) и причиной (мотивационной составляющей) свободного сознательного действия. А это, в свою очередь, означает, что ответственность опосредствует свободное сознательное действие! В этом также проявляется специфика этического смысла принципа детерминизма, содержание которого раскрывается в работе «Человек и мир». В отличие от своих предшественников, неоднократно предпринимавших попытку объяснить связь ответственности и свободы, в основном, на уровне индивида (ответственность за свою жизнь) или гражданина (ответственность за свою безопасность в гражданском обществе), Рубинштейн делает шаг вперед: на основе представления о единой взаимосвязи субъективного и объективного выходит на уровень понимания человека как субъекта – личности, находящейся во взаимодействии с другими людьми, влияющей на их восприятие мира, поступки, которые, в свою очередь, могут изменить действительность, жизнь многих людей. В требовании сохранить себя как Человека, не навредить себе и другим проявляется нравственный аспект свободы.

В труде « Человек и мир » Рубинштейн раскрывает этический смысл принципа детерминизма в ходе рассмотрения диалектики влияния внешнего мира на человека и самоопределение, свободы и ответственности.

В результате самоопределения человек остается верным себе, не односторонне подчиняется внешнему, а сопротивляется, избирательно относится к внешним воздействиям, способен изменить их и при этом учитывает последствия своего влияния на себя и других (сходную точку зрения высказывал Н. А. Бердяев: в акте освобождения человек, изменяясь, не должен изменять самому себе). По мнению Рубинштейна, сущность человека в акте детерминации выступает как устойчивое в явлениях, исходя из чего определяются все изменения вещей, явлений при различных на них воздействиях. Содержание этического смысла детерминации по-своему преломляется в каждом из выделенных и раскрытых С.Л. Рубинштейном аспектов свободы: