Разоренное гнездо - Алла Холод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что еще вы о ней знали?
– Ничего, если речь об обстоятельствах ее жизни, родственниках и тому подобном. Мы просто наслаждались танцами, совместным времяпрепровождением и любовью.
– При каких обстоятельствах вы расстались?
Я рассказал. И том, как Аля внезапно съехала с квартиры, и о своих безуспешных попытках ее найти.
– Вы знали о том, что она беременна?
– Нет, мне об этом ничего не было известно.
– Тогда я сообщу вам, что Алекс Кински является, простите… являлся сыном Алины Кински, в девичестве Дюжевой.
Настал его черед рассказать, хотя и очень кратко, о том, что Аля уехала в Испанию, чтобы оформить там фиктивный брак и остаться на ПМЖ.
– Это вам было известно?
– Откуда?
– Отвечайте по существу, пожалуйста.
– Нет, я ничего об этом не знал.
– Хорошо, оставим пока вашу бывшую знакомую и ее сына, вернемся к ним немного позже, – следователь уткнулся в бумаги, – сосредоточимся на сегодняшнем дне. Алекс Кински был вам хорошо знаком?
– Я даже не знал его фамилии, – пожал плечами я, – он был ухажером моей двоюродной сестры Натальи. Вначале появлялся в нашем доме изредка, потом их отношения упрочились, и он стал приходить чаще. Ну а с некоторых пор Наташа стал брать его с собой на все семейные торжества.
– Какой вы, однако, нелюбопытный, Евгений Петрович! – воскликнул следователь, отрываясь от протокола. – В вашем доме появляется незнакомый человек, который явно не подходит вашей сестре по возрасту, а вы даже не интересуетесь его ФИО. И фамилию вашей девушки, его матери, вы не знали, несмотря на вашу близкую дружбу. Вы всегда проявляете такое невнимание к окружающим вас людям?
– Не интересоваться фамилией – не значит быть к кому-то невнимательным, это не совсем одно и то же. Можно знать о человеке все и не проявлять никакого интереса к его проблемам – вот это в моем понимании и является невниманием.
– А в случае с Алексом Кински? Как можно охарактеризовать ваше безразличие к его персоне?
– Нежеланием вмешиваться в чужую личную жизнь.
– И никто не задавал Наталье вопросов о ее молодом человеке?
– Может, кто и задавал, я не знаю. Будь Наташа юной девушкой, наверное, это было бы уместно. Но она взрослая женщина, сама знает, что ей делать. И потом, она пережила тяжелый развод, имеет очень негативный личный опыт, так что лезть в ее жизнь, когда у нее только-только начало что-то налаживаться, мне не хотелось – это как-то бесчеловечно. Любопытство в данном случае казалось неуместным. Ее муж был совершенно безумным алкоголиком и скотиной, Наташа впервые после развода стала похожа на спокойную здоровую женщину.
– И все-таки какое место занимал в последнее время Алекс в вашей семье?
– Хм… Он принимал участие во всех наших посиделках. Когда были праздники или дни рождения. Иногда заходил к родителям, брал у отца книги почитать, и еще он очень любил Мотю и водил его на прогулки.
– Мотю?
– Это папин джек-рассел, такая маленькая, очень милая собачка, Алекс, как и все прочие в доме, его очень любил.
– С кем еще он общался?
– Понятия не имею. Если и общался, то это не бросалось в глаза.
– То есть вы не замечали его какой-то особенной близости с кем бы то ни было, кроме Натальи Юрьевны?
– Видите ли, Артур Анатольевич, – решил съязвить я, – может быть, я произвожу впечатление домохозяйки мужского пола, но оно ошибочно. Я работаю, причем очень много. У меня сеть ресторанов, которые требуют моего постоянного контроля. А в условиях пандемии, когда ресторанный бизнес понес очень ощутимые потери, нам пришлось придумывать и осваивать массу способов выживания, одни из которых оказались нежизнеспособны, а другие требуют постоянной корректировки. Так что у меня просто нет досуга, чтобы следить за тем, кто из моих родственников с кем общается. Извините, если я не могу помочь вам в этом вопросе.
– Ладненько, – как-то уж слишком легко согласился следователь, – тогда может быть, поможете в прояснении другого вопроса.
Он вздохнул, сделал вид, что ищет что-то у себя в бумагах (хотя, может, и правда искал нужное), потом пробежал глазами какой-то документик и поднял, наконец, на меня свои чудесные глаза.
– Евгений Петрович, вы знали, что Алекс Кински зарегистрирован в отеле «Марс»?
– Давайте исходить из того, что я ничего о нем не знал, – выдавил я, хотя уже понял, что провалился с треском и весь тот кошмар, что мучил меня предыдущие три дня, начинает реализовываться в действительности.
– Давайте исходить из того, что вы обязаны помогать следствию и отвечать на поставленные следствием вопросы, – оборвал Артур Анатольевич мою бессмысленную тираду, – в противном случае, я расценю ваш отказ как нежелание сотрудничать со следствием и ограничу вашу свободу. Итак, что вы делали в отеле «Марс» 18 апреля? У нас есть показания персонала о том, что вы там были, Евгений Петрович, вас опознали.
– Кофе хотел попить, мимо проходил…
– Так почему же не попили? – делано удивился следователь. – Заказ сделали, а сами ушли, не дождавшись, пока его принесут.
– Появились другие дела…
– На втором этаже отеля? Это как-то странно, – отрываясь от протокола, заявил Андрейчук, – может, прекратим играть в детские игры? Вы взрослый человек. Если вам есть что скрывать, пригласите адвоката, и мы поговорим в его присутствии. Но вы уж не обессудьте, если в этом случае ваш статус в процессе изменится в худшую сторону, и из свидетеля вы превратитесь в подозреваемого. Если вам нечего скрывать, просто объясните, что вы делали в отеле, зачем поднимались на второй этаж, к кому приходили и почему ушли.
– А кто сказал, что я поднимался на второй этаж?
– Не забывайте, что в каждом отеле установлены камеры видеонаблюдения, Евгений Петрович.
– Эти камеры показали, что я входил в номер Алекса Кински?
– В этом помещении я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Такие правила.
– Хорошо, согласен. Если у вас есть доказательства того, что я был в номере Алекса Кински, я приглашу адвоката, и мы будем вместе разбираться с ответом на этот вопрос. А пока я просто скажу, что прошелся по второму этажу в поисках туалета.
– Рядом с кафе, где вы заказывали кофе и пирожные, есть санузел.
– Да, и я даже подергал за ручку и немного подождал, но туалет был безнадежно занят. Простите, я боялся, что не дождусь, пока он освободится.
– Вы сами понимаете, насколько неубедительно все это звучит? Вы проникаете в квартиру вашей родственницы Натальи в
