Афера - Стивен Фрей

— Ничуть не бывало! Это я плачу. — Чеймберс метнул взгляд на Барксдейла. — Уберите эту штуковину. Я четко выражаюсь?

Посмотрев на Чеймберса, Барксдейл вернул длинную сигару на место и захлопнул крышку серебристого портсигара.

Фэлкон продолжал манипулировать кнопками пульта — мальчик для битья, собака, которую всегда можно пнуть в бок, тот, на ком Чеймберс всегда готов сорвать зло. Вот, собственно, его роль в этой сделке.

Диктор Си-эн-эн, глядя прямо в камеру, говорил:

— Повторяю, компания «Дюпон де Немур» только что объявила о своем намерении участвовать в тендере на приобретение «Пенн-мар кемиклз». Предлагаемая цена — восемьдесят два доллара за акцию. Оплата наличными. Между тем, не далее, как два дня назад, нью-йоркская инвестиционная фирма «Винс и К°» заявила о своих претензиях на тех же условиях, только по семьдесят пять долларов за акцию...

— Проклятие! — Барксдейл швырнул банку из-под пепси в стену, едва не угодив в телевизор.

— Заткнитесь, Фил! — В этот момент Фэлкону было наплевать на то, как отреагирует Барксдейл. Мир идет с катушек, и ему необходимо услышать, что говорит диктор. События развиваются по худшему сценарию. Кошмар какой-то. Впрочем, Чеймберс давно предупреждал о такой возможности. Эндрю искоса посмотрел на него. Удивительно, но старик оставался спокоен, почти безмятежен.

— Что-что вы сказали, Фэлкон? — взревел Барксдейл.

— Он велел вам заткнуться и не мешать всем нам слушать. По-моему, это совсем недурной совет. — Чеймберс в упор посмотрел на вице-президента Южного Национального.

Фэлкон недоверчиво улыбнулся. С чего бы это старик вдруг взял его сторону?

— «...в таком случае общая цена составит примерно тридцать три миллиарда долларов, а с учетом долгов „Пенн-мар“ эта сумма вырастает еще на два миллиарда, что превращает сделку в крупнейший в истории тендер. Официальный представитель „Дюпон“ заявил, что в первое время „Пенн-мар“ будет продолжать действовать самостоятельно, но постепенно, шаг за шагом, войдет в состав финансовой империи „Дюпон“. Представитель признал, что у министерства юстиции США, с учетом требований антитрестовского законодательства, могут возникнуть возражения против слияния двух компаний, имеющих множество побочных деловых интересов, но добавил, что сейчас комментировать предполагаемые шаги министерства было бы преждевременно».

Вновь зазвонил телефон. Фэлкон приглушил звук телевизора.

Бартоломью поднял трубку.

— Минуту. — Он кивнул Фэлкону.

— Кто там?

— Бхутто.

Киран Бхутто возглавлял отдел по слияниям и укрупнениям в банке «Морган Стенли». Карьера, которую он сделал там после окончания Уортоновского колледжа двенадцать лет назад, вошла в легенду. Ему было сейчас тридцать восемь. Фэлкон, когда был сотрудником, а затем партнером в банке «Уинтроп, Хокинс и К°», порой выступал и в союзе с Бхутто, и против него.

Фэлкон схватил трубку и отошел к окну.

— Привет, Киран.

— Ну что, Фэлкон, как вы там? — Бхутто отличался исключительной приветливостью, как, впрочем, и все знакомые Фэлкону индийцы. Приветлив и чертовски умен.

— Спасибо, все нормально. — Фэлкону нравился акцент собеседника и еще то, что в разговоре он порой меняет порядок слов. — А вы?

— Да тоже вроде все путем. Слушайте, Фэлкон, не сомневаюсь, вы уже в курсе того, что «Дюпон» собирается приобрести «Пенн-мар».

— Да, мы тут только включили Си-эн-эн. Поздравляю. Немного же вам, ребята, понадобилось времени, чтобы отыскать «белого рыцаря».

— Работаем, работаем. Но в общем-то я звоню сообщить о том, что мой клиент, то есть «Пенн-мар», собирается разумно подойти к сложившейся ситуации.

— А чуть подробнее нельзя, Киран? Что значит «разумно»? — Фэлкон повернулся и посмотрел на присутствующих. Они не сводили с него глаз. Он вновь обернулся к окну. Итак, партия начинается. Бхутто и пяти минут не выдержал. Ему надо точно знать, как Фэлкон воспринял известие, чтобы прикинуть шансы противника на контрнаступление.

— Там понимают, что вы и ваши клиенты вложили в это дело немало энергии и времени. И хотят, чтобы вам воздали по справедливости.

— Чудесно, в таком случае пусть «Дюпон» отзовет свое предложение.

— Забавный вы малый, Фэлкон.

— В таком случае объясните, что вы понимаете под справедливостью.

— Мы готовы продать вам те сферы деятельности «Пенн-мар», которые покажутся вашим клиентам наиболее привлекательными. Что бы то ни было. Не знаю, европейский рынок, рынок по реализации каких-то особых продуктов. Сами решайте. Почему бы нам на следующей неделе не встретиться и не потолковать об этом? В понедельник, вторник — на ваше усмотрение.

— Моим клиентам нужно все.

— Фэлкон, но вам ведь известны возможности «Дюпон». К чему осложнять ситуацию? Берите кусок и радуйтесь жизни. А потом — по домам.

— Мы перебьем предложение «Дюпон».

— Его руководство настроено серьезно. Вам не победить. «Дюпон» последует за вами и всегда будет на очко впереди. Они полны решимости заполучить эту компанию. Вы подниметесь до восьмидесяти девяти, возможно, девяноста долларов за акцию. Все эти последние дни я считал и пересчитывал. Мне ведь известно, какие банки за вами стоят.

— А откуда взялся основной капитал, вам тоже известно?

На противоположном конце провода наступило молчание, и оно сказало Фэлкону все, что он хотел знать. Бхутто не до конца выполнил домашнее задание или, возможно, столкнулся с теми же препятствиями, что и он, Фэлкон, в своих неустанных поисках.

— Ну разумеется, известно.

— И откуда же?

— Вы что, за дурака меня принимаете? Хотите, чтобы я все свои карты раскрыл?

— Хоть страну назовите. Назовите страну, дающую основной капитал.

— Да идите вы к черту, с чего бы мне с вами откровенничать?

— Ладно, малыш, коль скоро у вас нет на этот счет ни малейшего представления, а для меня это никакого труда не составит, слегка намекну. Я назову вам континент — Европа. Континент называется Европа. И никто — ни вы, ни «Уолл-стрит джорнал», ни «Файнэншиал кроникл», ни Си-эн-эн не знают, чьи в действительности деньги стоят за этой сделкой. — Фэлкон бросил быстрый взгляд на Чеймберса. Старик улыбался. — Покопайтесь в архивах европейских химических компаний, и вы немного приблизитесь к разгадке. «Дюпон» — большое предприятие. Очень большое. Но и ему не сравниться с нашим консорциумом. — Все это был чистый блеф, но, черт возьми, пора начинать игру в покер. — Так что у вас есть шанс самому избавиться и избавить «Дюпон» от лишних неприятностей. Не стоит перебивать наше очередное предложение. Конечно, мы предоставим «Дюпон» кое-какие возможности, так чтобы ваш клиент не выглядел полным идиотом. А потом шепнем кое-что руководству «Пенн-мар», чтобы ни вы, ни ваш банк не выглядели идиотами. Мы заверим руководство «Пенн-мар», что желаем работать после завершения сделки рука об руку. А заодно скажем, что уж «Дюпон» и месяца не пройдет, как даст им под зад. Между прочим, сами-то вы слышали сообщение корреспондента Си-эн-эн? Позвольте процитировать: «Некоторое время „Пенн-мар“ будет действовать самостоятельно, а затем постепенно вольется в компанию „Дюпон“». Или что-то в этом роде. Позвольте сказать со всей прямотой. Если «Дюпон» победит, все вы, ребята, — трупы. Как по-вашему, где в случае победы «Дюпон» будет копать в первую очередь, чтобы хоть немного возместить деньги, потраченные на эту сделку? Да в карманах тех, кто, наверное, сидит сейчас с самодовольными улыбками на физиономиях вокруг вас и слушает наш разговор. Победитель покопается в карманах ребят с хорошими чековыми книжками. Под самый дых даст им «Дюпон». Кстати, почему бы вам не переключить меня на кого-нибудь из них. Могли бы поговорить.

— В этом нет нужды.

— Ну так поговорите с ними сами, Киран. Окажите им эту услугу. Просветите их. Сберегите им кучу денег.

— Я еще свяжусь с вами, Фэлкон.

Фэлкон положил трубку и повернулся к членам команды. Все они уже были на ногах и аплодировали ему. Даже Чеймберс.

Резерфорд не хотел слишком долго разговаривать по телефону с этой женщиной.

— Все это время вы оказывали нам чрезвычайно ценную помощь. Мне и далее нужно бы получать информацию о Фэлконе.

— Вы будете получать ее. То есть я и впредь собираюсь снабжать вас такой информацией. Ведь мы же условились об этом.

Резерфорд по голосу слышал, как напряжена женщина. Она места себе не находит от страха. Именно это и было ему нужно.

— Ну да, и мы свои обязательства выполним. Не забывайте, как и прежде, о нас, а уж мы о вас позаботимся. — Прозвучало это не лучшим образом, и Резерфорд сразу спохватился: следовало как-нибудь иначе сказать.

— Как раз это меня и пугает. — Женщина попыталась шуткой смягчить неловкость. Она вроде бы засмеялась даже, но не очень это получилось, последние слова пришлось проглотить.