Истоки Нашей Реальности - Медина Мирай

ним, но видела каждый рабочий день. В целом, он всегда создавал впечатление приятного и порядочного человека.

– Насколько мы знаем, мистер Шульц уже давно телохранитель Его Величества.

– Да, Александру было восемь, когда он пришел.

– Как давно вы начали замечать, скажем, особое отношение Каспара к Его Величеству?

– О, я никогда не замечала, чтобы мистер Шульц вел себя странно. Он был образцовым телохранителем. Даже пальцем лишний раз не трогал Его Величество. И чувствовалось, что он очень предан королю.

– А бывали такие инциденты, которые наводили на какие-то настораживающие мысли или, может, хотя бы удивляли вас?

– Да, был один, когда мистер Шульц скандалил с Ее Величеством Делиндой.

– Погодите, телохранитель на тот момент Его Высочества ругался с Ее Величеством из-за него?

– Да. Меня тогда это очень удивило. Стыдно признаться, но я случайно подслушала их разговор. Они обсуждали помолвку Александра с Ее Высочеством Анджеллиной, и мистеру Шульцу эта тема крайне не нравилась. Это нельзя было назвать ревностью. Мне кажется, он хотел, чтобы Его Величество сам выбрал себе спутницу жизни, а не женился по расчету.

– Может, у него были особые чувства к Его Величеству? Или они состояли в отношениях, а брак мог их разрушить? – давили СМИ.

– Нет, что вы! Он хороший человек, это видно. Вдовец с тремя детьми. Мне бы и в голову не пришло, что мистер Шульц способен на такое…

– Обычно именно те, кто производит приятное впечатление, оказываются извращенцами. Вся эта история выглядит странно, начиная с того, что королева Броук вопреки всем правилам наняла мужчину охранять ее сына, заканчивая тем, что мистера Шульца охраняли в частной дорогостоящей больнице, и все это он вряд ли смог бы себе позволить сам. Получается, они были достаточно близки, чтобы Его Величество оплачивал все это…

* * *

– Папочка, как ты? – спросила Катрин грустным голосом.

– Хорошо, милая. А ты?

– Хорошо, смотрю мультики. Эмма и Ульрике ушли в магазин рядом, а мы с тетей Шарлоттой дома. Она сейчас вышла из ванной и прихорашивается. Вечером пойдем в кино.

– Прекрасно, иногда нужно развеяться. В школе все нормально? Уже успела с кем-то подружиться?

– Да, с одной девочкой из Мексики. Она немного странная, но хорошая.

– Это прекрасно. А почему ты такая грустная?

Молчание Катрин заставило Каспара напрячься.

– Папочка, а это правда, что ты останешься в Великобритании с Александром?

Этого Каспар и боялся больше всего. Домашнее обучение уберегало его дочерей от лишней информации и грязных сплетен в новостях, но Катрин, как первоклассницу, решили отдать в обычную начальную школу, чтобы она смогла адаптироваться в новой среде и научиться общению со сверстниками.

– С чего ты это взяла, милая? – все так же нежно спросил он.

– Мне так подруга из Мексики сообщила. Я рассказала ей, кем ты работаешь, а она ответила, что видела новости. Это правда?

Глаза Каспара защипало. Затаив дыхание, он признался:

– Да, милая, правда.

– Ты поэтому не приезжаешь к нам? – всхлипнула она и продолжила жалобно: – Ты решил остаться с ним при дворе и бросить нас?

– Что ты, милая. Конечно нет. Я просто должен задержаться здесь по делам. Когда закончу, обязательно приеду, обещаю. Я очень люблю вас и скучаю, но сейчас должен быть здесь.

– Но он ведь плохой. Моя подруга говорит, что он устроил войну. Это из-за него тебя ранили?

– Милая, здесь все не так просто. Это сложно объяснить. – Каспар выдержал паузу. – Катрин и Эмма знают?

– Нет.

– Не рассказывай им. Я обещаю, что все объясню сам, когда приеду.

– Он приедет вместе с тобой?

Каспар громко сглотнул.

– Не хочу, чтобы он приезжал. Пусть он останется. Приезжай только ты! – вновь захныкала она.

Сердце Каспара разрывалось на части. Перед звонком он даже думать боялся, что этот разговор состоится, еще и с малышкой Катрин, а сейчас молился про себя, чтобы Шарлотта поскорее прервала их.

– Катрин, послушай… Все хорошо. Я в порядке. Я обязательно приеду и все объясню.

– Когда ты приедешь? – с требовательными нотками в голосе спросила она.

– Когда?.. Я не знаю. Но скоро. Обещаю.

– Я очень соскучилась, папочка. Брось Александра и возвращайся сейчас.

– Я не могу.

– Почему? Ну почему?

– Катрин? – обратилась к ней Шарлотта. – Дай, пожалуйста, трубочку… Ты что, моя хорошая? Не плачь, иди сюда.

Но как это обычно бывает с детьми, просьбы не плакать воспринялись ровно наоборот: плач и всхлипы девочки стали лишь громче.

– Катрин, прости меня, пожалуйста, – обратился к ней Каспар. – Не расстраивайся, все хорошо. Не смотри и не слушай новости, там не всегда говорят правду. Передай девочкам привет. Я скоро вернусь, люблю вас.

– Я-я тебя тоже, папочка.

Звонок прервался.

Спустя десять минут со своего телефона Шарлотта написала сообщение:

«Ты можешь себе представить, какой это стресс для ребенка? Внезапный переезд, учеба в иностранной школе, твое отсутствие… и теперь такие новости. Как ты будешь выкручиваться?»

«Она не должна была узнать об этом. Пусть побудет дома несколько дней».

«Девочки уже давно просят видеозвонок с тобой. Что там со связью? Он намеренно оторвал тебя от внешнего мира?»

«Не хочет, чтобы я беспокоился».

«Каспар, ты хоть осознаешь, что это перебор? Долго еще ты будешь его оправдывать? Он психически больной. Сегодня он отключает интернет, а завтра целится в тебя, когда ты решишь уйти от него. Он не способен принимать правильные решения».

Что-то страшное происходило с Александром. С каждым разговором Каспар понимал это отчетливее. Александр, которого он знал, отличался от того человека, что он видел сейчас: дерганого, несдержанного в выражениях, с замашками сумасшедшего. Казалось, сам юноша это заметил и потому стал стремительно отдаляться. А может, причиной стало то, что Каспар так и не смог ответить на его вопрос. И продолжал списывать его поведение – от продолжительного молчания до отключения всех средств связи – на тяжелый груз ответственности и страх. Но убеждать себя в этом с каждым разом становилось все сложнее.

– Я сегодня отпустил обслугу, – заявил Александр вечером нарочито бодрым голосом, – чтобы мы могли спокойно поужинать. Но не переживай. Особняк под сигнализацией, и если что, мы спустимся в подвал, откуда по подземным путям сможем выбраться.

Он улыбался, но Каспара было не так просто обмануть. Лицо далеко не всегда выражало истинное состояние его души. И практически перестало хотя бы давать подсказки о намерениях.

– Ты продолжаешь пить препарат?

– Да. Помогает.

– Пьешь строго по инструкции?

– С чего вдруг такие вопросы?

– Ты начал новую упаковку. Если пьешь столько, сколько прописала Тереза, то еще не должен был закончить первую.

Александр сел за стол и приступил к ужину.

– Бывает, я пью на одну-две больше. Или когда чувствую, что мне это необходимо.

– Но это очень сильный препарат. Его нельзя пить, когда вздумается, и увеличивать дозу без консультации врача. Ты можешь стать зависимым от него. И это может даже ухудшить твое…

– Каспар! – Александр устремил на него колкий взор. – Давай не будем об этом, хорошо?

После минутного напряженного молчания он спросил:

– Как девочки?

– Я как раз