Последний день может стать первым - Стас Северский

— D40, ты про помехи думал?

— Да. Нужно еще раз все просчитать.

— Пойдем к крысам…

Черт! Кот опять взаперти остался…

— Давай, выходи. И не ной.

— Я и не ною.

— Что смотришь так жалостно? Это тебе не карцер.

— А что это такое?

— Думаю, скоро узнаешь.

Кот побежал вперед, но оборачивается, бросая на меня укоризненные взгляды. А вот когда узнает, что такое карцер — арест в генеральских апартаментах будет казаться привилегией и честью.

Пошли на склад… Кот вертится под ногами, пока мы с D40 распечатываем контейнеры. Бункер начинает действовать мне на нервы. Я привык к подземельям и замкнутым пространствам и к повторяемости действий, но сейчас… Стены широких коридоров и высокие потолки просторных помещений сковывают меня не хуже, чем темная холодная коморка карцера. Я заперт в этом карцере с совершенной машиной, со зверушками и со своим отчаяньем… Только холодные глаза «защитника» светят в этой темноте, навевая тревогу. Здесь темно, несмотря на свет… Здесь темно так же, как в ледяных пустынях Хантэрхайма, озаренных сиянием.

— Айнер, а эти продукты как делают?

— Они в большей степени сами себя делают. Это настоящие продукты, не составные заменители.

— А есть и ненастоящие? Почему мы их не едим?

— Я их всю жизнь ел…

— А я хочу попробовать.

— Сначала дело, Кот…

Запись № 33

03.09.206 год Новой Техно-Эры 12:00

Я проверил линию связи с моим «передатчиком» — отключена. «Защитник» открывает двери казармы…

— D40, что это?!!

Все крысы встают на задние лапы, застывают… Я тоже стою, не двигаясь. Это что-то новое — честь они по-другому отдают.

— D40, что это?

— Похоже на знак особого почтения.

Так я и думал… Среди крыс появилось какое-то волнообразное движение… Сколько же их здесь… Всматриваюсь в серую массу… А вот он! Ко мне из столпотворения чинно вышагивает мой Крыс-передатчик. Я указал ему на плечо, он быстро вскарабкался по руке и уселся на погон. Вышел с ним в коридор и подсоединился к его линии…

— Крыс, что это значит?

— Мы ждем свершения твоей воли в борьбе с тьмой.

Как меня все это достало!..

— Чего ждете?

— Свершения.

— Ясно… Тогда начнем свершать… Мне нужно, чтобы вы связь наладили по всему Шаттенбергу. Поставьте посты на границах и переходах. Высылайте разведчиков и докладывайте мне обо всех подземных блокпостах.

— Да, офицер.

— Тебе понятно, о чем я говорю?

— Понятно. Мы всегда были рядом с людьми. Мы знаем. Ты — бессмертный, ты многое помнишь. Но мы тоже помним.

— Хватит! Я не бессмертный! По крайней мере, в полном смысле слова.

— Люди не полностью бессмертны, потому что бессмертие люди взяли у тьмы.

— Может быть, оно нам и не было положено, но взяли, так взяли.

— С ним трудно справиться.

— Да что все это значит?!

— Людей не забирает время, но люди забирают его. Забирают время у будущего.

— Да, мы не стареем и, так или иначе, чаще всего мы гибнем от своих же рук. Но раньше, когда время забирало людей, они брали у будущего намного больше времени.

— Брали. И теперь люди берут не меньше, только медленнее. Бессмертие не корень вашей тьмы, только оно укрепляет этот корень.

Надо с ними помягче… Не могут они по-другому, и ладно. А в чем-то Крыс прав… Бессмертие — это состояние жизни, стабильно поддерживающее определенную форму материи. На элементарном уровне оно ничего не меняет. Принцип применим и к другим аспектам вечной жизни. Бессмертие стабилизировало нас, но не изменило нашей изначальной логической базы. Какой же софист во мне пропадает… пропадает и никак не пропадет…

— Крыс, хватит об этом.

— Я оповещу других, и мы оповестим всех.

— Вы должны установить постоянную связь на территориях Штрауба. Оставьте посты на базах, где они размещают резервную технику. Докладывайте обо всех перестановках, обо всех их перемещениях.

— Понял. Сделаем.

— Там вас обнаружат, определят как крыс. Крысы им не интересны. На вас внимания не обратят, если не заметят в ваших действиях системы.

— Понял.

— Исполняй.

Отсоединился от линии… Отпустил зверька — пусть докладывает. Эти существа быстро организуют нужную структуру — их сообщество издревна склонно к порядку. Крысы обеспечат мне наблюдение и сетевую связь. Это даже лучше, чем все наши ментальные передатчики и невидимые шпионы — крыс обнаружить не сложно, только никому это не нужно.

Мне пришлось взять на себя полномочия и назначить себя главкомом. С этого времени мое решение — это закон. Крысы протеста не изъявили, никто вроде не спорил — значит я официально принял командование.

— D40, они наши. Осталось только придумать, как ими пользоваться без последствий для наших мозгов. Пойдем, посмотрим, как там тварь из первого поколения…

Кот заволновался…

— А завтрак?!

«Защитник» устремил на Кота холодный взгляд…

— Завтракать будете с «человеком» из первого поколения.

Он прав, конечно… но не просто это будет…

Запись № 34

03.09.206 год Новой Техно-Эры 12:26

Кот взгромоздился на стол. Пора ему узнать, что такое дисциплина.

— Слезай со стола! Быстро!

Он посмотрел на меня и улыбнулся, (как мне показалось совершенно неискренне). Придется применять силу…

— Кот, теперь у нас будет порядок. Понял?

Он пытается отдышаться — фыркает и кашляет…

— Понял, Айнер! Можешь не повторять!

Согнал Кота с кресла — откинулся на спинку, положив ногу на ногу и скрестив на груди руки… Смотрю в стену, но, неподвижно лежащая на белоснежной постели блеклая тварь из первого поколения, не выходит из поля зрения. Присутствие этого «человека» заставляет мои нервы искрить и разряжаться на всем, что под руку попадает. Наверное, все именно из-за того, что первое поколение — практически люди… Я даже не знаю, как их называть… Формально они — люди, но это уже другие существа на основе человека.

Кот залез на постель, повертелся и свернулся в запятую… Я распечатал для него сухой паек. Хотел составную еду — получил.

— Держи, Кот.

— Это что?

— Сам хотел, вот и пробуй.

«Защитник» стоит у стены, как отключенный… Ясно, установление контактов с биологическими существами он полностью перевесил на меня. Что ж… Стараюсь не останавливать взгляд на этом… «человеке» из первого поколения. Сосредоточился на его ментальном фоне — сигнал есть, хоть и слабый. Его мозг действительно восстанавливается очень быстро… Положил на тарелку его порцию и подошел к нему… Еда, хотя и примитивный, но самый действенный способ налаживания контактов.

— Ты завтракать будешь?

Он не ответил, только сел, откинув голову на подушку, по которой, как клочья тумана разметались его волосы. На широкой белой постели это существо кажется почти бесплотным, еще более бесцветным, чем в темном тоннеле. У меня на лбу выступила испарина.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Несколько дней — больше ничего.

— Ты ни в чем не ограничен. У тебя будет время, будет еда и необходимая медицинская помощь. Восстановительную технику мы запустить не можем, но если нужен регенератор тканей…

— Он неприменим к нам.

— «Защитник» его перенастроит.

— Не стоит. Процесс регенерации будет завершен через несколько дней.

— Если что-то нужно, говори сразу.

Вложил тарелку в его тощую руку — он еще слабый…

— Ты забрал мою одежду, мне нужна новая.

— Да, конечно…

«Защитник» уже положил на постель комплект серой штабной формы офицера AVRG. До меня только сейчас дошло, что этот «человек» открыл нам дублированные линии… Я его тоже подключил…

Кот сам пытается распаковать второй брикет пайка — ему нравится эта штука… Замечательно — Кот переходит на искусственные продукты, а настоящие пойдут в дело для тех, кого еще нужно убеждать в заключении союза.

— Айнер, а этот бледный знает о том, что?..

— Хватит тупых вопросов. Ты его подключил к своей линии?

— Я не могу — слишком запутанно.

— Надо. Просто обращайся ко всем, когда обращаешься к кому-то одному. Только не болтай лишнего.

— Айнер, но я больше не могу…

— Исполняй!

Надо быть дипломатичнее… На поприще межвидовых отношений люди себя зарекомендовали просто отвратительно — никакой лояльности. Я не гожусь для урегулирования конфликтов такого рода, но лучшего варианта нет. Открытой агрессии никто не проявляет, но я прекрасно понимаю, что все эти существа видят в нас врагов — прямых или косвенных.

«Человек» смотрит на меня широко открытыми, очень светлыми, немигающими глазами — я тоже так делаю, когда нужно на кого-то надавить, но это другое.