Игра Джеральда - Стивен Кинг

— Мне так не кажется, дорогая, — прошептала Джесси, подражая тону Элизабет Тэйлор в фильме «Кошка на раскаленной крыше», а потом прикрыла руками расплывающийся в усмешке рот. К тому же она была избавлена от опасности вмешательства своей старшей сестры, так как слышала крики Мэдди и Вилла, игравших в комнате наверху.

— Я действительно считаю, что ей не повредит, если она останется завтра со мной, ты не возражаешь? — спрашивал ее отец тоном веселого победителя.

— Нет, конечно, нет, — ответила ее мать, — но она тоже не умрет, если поедет с остальными членами семьи в другое место. Она превращается в полнейшую папину дочку.

— Она ездила в кукольный театр в Бетель с тобой и Биллом на прошлой неделе. Действительно, разве не ты говорила мне, что она осталась с Биллом — даже купила ему мороженое на свои карманные деньги — пока ты ходила на аукцион?

— Для нашей Джесси это не было жертвоприношением, — ответила Сэлли. Ее голос звучал почти недовольно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что она поехала в кукольный театр потому, что хотела, и она позаботилась о Вилле потому, что хотела этого сама. — Недовольство сменилось более знакомым тоном — раздражением. «Как же ты можешь понять, о чем я говорю? — спрашивал этот тон. — Как же такое возможно, если ты мужчина?»

Это был тон, который все чаще и чаще звучал в голосе ее матери в последние годы. Джесси знала, что частично это из-за того, что она сама слышала и видела больше, так как становилась взрослее, но она также знала это потому, что ее мать все чаще, чем когда-либо, прибегала к этому тону. Джесси не могла понять, отчего склад ума ее отца доводит мать до состояния бешенства.

— Неужели тот факт, что она иногда делает, что хочет, должен внушать беспокойство? — спрашивал теперь Том. — Может быть, это даже свидетельствует против нее? Что нам делать, если ее социальное сознание развивается так же, как и семейное, Сэл? Поместить ее в заведение для трудновоспитуемых девочек?

— Откуда такой покровительственный тон, Том? Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Ничего подобного; на этот раз я теряюсь в догадках, милая. Кажется, ведь это наш летний отпуск, ты не забыла? И я всегда придерживался того мнения, что, когда люди находятся на отдыхе, они могут делать то, что хотят, и быть с теми, с кем хотят. Знаешь, я действительно думаю, что в этом заключается весь смысл отдыха.

Джесси улыбнулась, осознавая, что это всего лишь бесплодная перепалка. Когда завтра днем начнется солнечное затмение, она будет со своим папочкой, вместо того чтобы находиться на вершине горы Вашингтон вместе со старой Пыхтелкой и другими членами Общества Любителей Солнца Черного Озера. Ее отец напоминал чемпиона мира по шахматам, сначала давшего фору талантливому новичку, а теперь быстренько расправившегося с ним.

— Ты тоже можешь поехать с нами, Том, Джесси обязательно поедет с тобой.

Вот это фортель. Джесси затаила дыхание.

— Не могу, любовь моя, я ожидаю звонка от Дэвида Адамса из Бруклинской фармацевтической конторы. Очень важное дело… к тому же слишком рискованное. Но я хочу быть честным с тобой: даже если бы я смог поехать, то и тогда я не совсем уверен, что поехал бы. Я, конечно, не в восторге от миссис Жилетт, но я могу общаться с ней. Но, с другой стороны, эта ослиная задница Клиффорт…

— Тише, Том!

— Не волнуйся, Мэдди и Вилл внизу, а Джесси на террасе… видишь ее?

В этот момент Джесси внезапно поняла, что ее отец прекрасно знает об акустических особенностях гостиной. Он знал, что его дочь слышит каждое слово их дискуссии. Хотел, чтобы она слышала каждое его слово. Поток мурашек пробежал по спине Джесси к ногам.

— Я должна была предвидеть, что дойдет и до Дика Клиффорта! — голос ее матери казался возмущенно злым, от этой интонации сердце Джесси екнуло в груди. Ей показалось, что только взрослые способны выражать свои эмоции таким сумасбродным образом — если бы чувства выражались через еду, то чувства взрослых были бы представлены жареным мясом в шоколаде, картофельным пюре с подливкой из ананасов, сливочным мороженым с перцем вместо шоколадного сиропа. Джесси подумала, что быть взрослым — это скорее наказание, чем награда.

— Меня это уже действительно раздражает, Том. Этот человек пытался приставать ко мне шесть лет назад. Он был пьян. В те дни он был постоянно пьян, но теперь все изменилось. Полли Бергерон говорила мне, что он посещает Общество анонимных алкоголиков и…

— Флаг ему в руки, — сухо ответил отец. — Может быть, нам его пригласить в гости, Сэлли?

— Не дури. Ты чуть не сломал ему нос…

— А почему бы и нет. Когда приятель заходит в кухню подлить себе вина и находит пьяного в стельку мужика, лапающего его жену…

— Это неважно, — раздраженно ответила она, но Джесси подумала, что по каким-то причинам в голосе матери звучит удовольствие. Все поразительнее и поразительнее. — Дело в том, что пора понять, что Дик Клиффорт — не исчадие ада, и пора понять, что Адриенн Жилетт — это просто одинокая пожилая дама, которая когда-то давным-давно немного подшутила, хлопнув Джесси по руке. И, пожалуйста, не надо делать из меня сумасшедшую. Том; я не утверждаю, что это была удачная шутка, конечно, нет. Я просто говорю, что Адриенн ничего не имела в виду. У нее не было дурных намерений.

Джесси посмотрела вниз и увидела, что почти свернула книгу в трубочку. Как могла ее мать, окончившая с отличием колледж в Вассаре, быть такой тупой? Ответ был вполне ясен для Джесси: «Не могла». Или она знала больше, чем говорила, или отказывалась замечать правду, но все равно ответ однозначен, неважно, каким путем вы к нему придете: вынужденная выбирать между уродливой старухой, жившей летом в домике неподалеку от них, и собственной дочерью, Сэлли Махо выбрала Пыхтелку. Хорошенькое дело, а?

«Это потому, что я — папина дочка. Да и другие говорят что-то в этом роде. Вот почему, но я никогда не скажу ей этого, а она сама никогда не догадается. Никогда в жизни».

Джесси, продолжавшая сжимать книгу, заставила себя немного разжать пальцы. Миссис Жилетт хотела именно этого, у нее были дурные намерения, но все равно подозрения ее отца, что Джесси уже давным-давно перестала бояться этой старой вороны, были более чем справедливы. К тому же она в любом случае собиралась остаться с отцом, так что словопрения ее матери ничего не значили, не так ли? Она все равно останется с отцом и не будет общаться с этой противной Пыхтелкой, и все эти великолепные вещи произойдут, потому…