История любви леди Элизабет - Джудит Макнот

– Да, я продиктовал Питерсу записку для сторожа, в которой просил его сделать запасы еды и прислать сюда двух женщин, чтобы убирали и готовили. Провизия здесь, в сарае есть куры. Должно быть, ему было трудно найти двух женщин, которые согласились бы жить здесь.

– Хорошеньких женщин, надеюсь, – сказал Джейк. – Ты сказал ему – выбрать хорошеньких?

Ян помедлил, изучая паутину, протянувшуюся по потолку, и бросил на него веселый взгляд.

– Ты хотел, чтобы я сказал семидесятилетнему, полуслепому сторожу, чтобы он убедился, что девушки хорошенькие?

– Не повредило бы сказать об этом, – проворчал Джейк с невинным видом.

– До деревни всего лишь двенадцать миль. Ты всегда можешь прогуляться туда, если тебе, пока мы здесь, срочно потребуется женщина. Конечно, дорога сюда наверх может убить тебя, – пошутил Ян, имея в виду извилистую тропинку к вершине скалы, которая казалась почти вертикальной.

– Ну их, женщин, – сказал Джейк, резко меняя свои намерения, его загорелое, обветренное лицо расплылось в широкую улыбку. – Я здесь на две недели, чтобы половить рыбу и отдохнуть, и этого хватит любому. Это будет как в старое время, Ян, – покой, тишина и никого вокруг. Никаких слуг, много воображающих о себе, подслушивающих каждое слово, никаких карет, колясок, никаких мамаш, приезжающих в ваш дом, чтобы найти дочкам женихов. Я скажу тебе, мальчик, хотя я не хотел жаловаться на то, как ты прожил прошедший год, мне больше половины твоих слуг не нравятся. Поэтому я и не навещал тебя очень часто. Твой дворецкий в Монтмейне так задирает нос, что удивляться приходится, как он дышит, а этот твой француз шеф-повар буквально вышвырнул меня из своей кухни. Это он так сказал «его кухня, и…». – Старый моряк неожиданно замолчал, и раздражение на его лице сменилось унынием. – Ян, – с тревогой спросил он, – ты не научился стряпать, пока жил один?

– Нет, а ты?

– Гром и молния, нет! – сказал Джейк в ужасе от перспективы есть то, что приготовит сам.

– Люсинда, – в третий раз за последний час сказала Элизабет. – Я не могу сказать, как я об этом сожалею.

Пять дней назад Люсинда прибыла в гостиницу на шотландской границе, где присоединилась к Элизабет для поездки к Яну Торнтону. В это утро сломалась ось их наемной кареты, и сейчас они, униженные, сидели в фургоне с сеном, принадлежащем какому-то фермеру, а их сундуки и саквояжи опасно раскачивались туда-сюда на изрытой колеями тропе, которая, очевидно, считалась в Шотландии дорогой. Перспектива появления у дверей Яна Торнтона на возу сена так ужасала ее, что Элизабет предпочитала сосредоточиться на своей вине, а не на предстоящей встрече с чудовищем, которое погубило ее жизнь.

– Как я сказала в последний раз, когда вы извинялись, Элизабет, – ответила Люсинда, – это не ваша вина, и поэтому вы не должны извиняться за прискорбное отсутствие дорог и удобств в этой варварской стране.

– Да, но если бы не я, нас бы здесь не было.

Люсинда раздраженно вздохнула, ухватилась за стенку фургона, когда он особенно резко накренился, и восстановила справедливость.

– И как я уже призналась, если бы меня обманом не заставили упомянуть имя мистера Торнтона в разговоре с вашим дядей, никто из нас не был бы здесь. Вы всего лишь испытываете некоторое волнение перед неприятной встречей с этим человеком, и нет никакого повода… – Фургон угрожающе качнулся, и они обе ухватились за его стенки, чтобы сохранить равновесие, -…нет никакого повода продолжать извинения. Лучше потратить ваше время на то, чтобы подготовиться к этому печальному событию.

– Конечно, вы правы.

– Конечно, – уверенно подтвердила Люсинда. – Как вы знаете, я всегда права. Почти всегда, – поправилась она, очевидно думая о том, как была обманута Джулиусом Камероном и назвала имя Яна Торнтона в качестве одного из прежних искателей руки его племянницы. Как она объяснила Элизабет сразу же по прибытии в гостиницу, она назвала его имя в качестве претендента только потому, что Джулиус начал задавать вопросы о том, какова была репутация Элизабет во время дебюта и пользовалась ли она успехом. Полагая, что он слышал какие-то злонамеренные сплетни об отношениях Элизабет с Яном Торнтоном, Люсинда пыталась приукрасить ситуацию, назвав его имя среди многочисленных женихов Элизабет.

– Я бы лучше встретилась с самим дьяволом, чем с этим человеком, – сказала Элизабет, подавляя дрожь.

– Да уж, не сомневаюсь, – согласилась Люсинда, сжимая одной рукой зонтик, а другой край фургона.

Чем ближе становилась эта встреча, тем больше она сердила и смущала Элизабет. В течение первых четырех дней путешествия напряжение значительно спало при виде величественного пейзажа Шотландии, ее чередующихся холмов и глубоких долин, покрытых ковром колокольчиков и боярышника. Сейчас, однако, по мере приближения встречи, даже вид гор, усыпанных весенними цветами, или ярко-голубых озер внизу не мог успокоить растущее волнение.

– Более того, я не могу поверить, что он имеет хоть малейшее желание видеть меня.

– Мы скоро это узнаем.

На холме над извилистой колеей, считавшейся дорогой, остановился пастух, чтобы поглазеть на старый деревянный фургон, с трудом двигавшийся по дороге внизу.

– Глянь-ка туда, Уил, – сказал он брату. – Видишь чего я вижу?

Брат посмотрел вниз и разинул рот, его губы растянулись в беззубой улыбке удовольствия при забавном виде двух дам – шляпки, перчатки и все такое, – которые с опасной неустойчивостью пристроились на краю в задней части фургона Сина Мак-Лэша. Они сидели прямо, словно аршин проглотили, а вытянутые ноги торчали из фургона.

– Вот это да! – засмеялся Уил и, стоя высоко над фургоном, сдернул шапку, насмешливо приветствуя дам.

– Я слыхал в деревне, Ян Торнтон приезжает домой. Спорю, он уже приехал, и они, две его милашки, едут погреть постель и еще, чего ему надо.

К счастью, не ведая о предположениях, высказанных двумя зрителями на холме, мисс Трокмортон-Джоунс сердито, но тщетно смахивала пыль со своих черных юбок.

– За всю мою жизнь меня никогда не подвергали такому обращению! – в ярости прошипела Люсинда, когда фургон еще раз сильно и со скрипом накренился и она ударилась плечом о Элизабет. – Вы можете не беспокоиться, я выскажу мистеру Яну Торнтону все, что я думаю о его приглашении двух благородных женщин в эту забытую Богом пустыню, когда он даже не упомянул, что дорожная коляска слишком широка для этих дорог.

Элизабет открыла рот, чтобы сказать какие-нибудь успокаивающие слова, но как раз в этот момент фургон со скрежетом накренился, и она ухватилась за деревянную стенку.

– Из того немногого, что я знаю о нем, Люси, – наконец, удалось ей произнести, когда фургон выпрямился, – его ничуть не беспокоит, что нам пришлось вынести. Он – груб и невнимателен… и это его хорошие качества.