Febris эротика - Ольга Агурбаш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот она в самом «сердце Рима» – Ватикане. Огромная площадь, поражающая своей оригинальной архитектурой и величием. Колонны, количество которых невозможно пересчитать. Колоссальный собор необыкновенной красоты, мощи и энергетики.
«Боже! Неужели я настолько близко приблизилась к мечте?» – подумала Галя в каком-то эстетическом экстазе.
Сколько фотографий она пересмотрела, сколько всего прочла, что так или иначе касалось бы истории Ватикана. Как она хотела побывать здесь, полюбоваться площадью, собором, всей этой потрясающей архитектурой. И вот она здесь! Нежданно-негаданно, в самом центре Рима, в эпицентре истории…
Галя чувствовала в этот момент чуть ли не вселенскую причастность к чему-то великому, к тому, что не выразить словами. Она ходила по площади, любовалась ее архитектурой и уже думала было повернуть назад, когда проходившая мимо экскурсовод объявила своей группе:
– Туалеты направо, билет на колоннаду десять долларов, вход в собор Петра и Павла – бесплатный!
«Вот как?! Бесплатно?!» – Галя, ощутив новый прилив сил, бросилась занимать очередь в храм.
То, что она увидела, насытило ее духовно и эмоционально, будто на нее снизошла небесная благодать и спокойствие. Хотя какое же спокойствие в ее состоянии? Сплошное напряжение, волнение, неизвестность. И все же. Все же…
Какая-то группа туристов теснилась у скульптуры святого Павла. Группу вела молодая англичанка: легкая, стремительная, улыбчивая! Она говорила складно, без напряжения, не делая ненужных пауз между предложениями и не подыскивая слова.
«Вот бы и мне так!» – подумала Галя и посмотрела вверх. Она стояла под самым куполом, запрокинув голову и отправляя свою просьбу, будто письмо, куда-то высоко-высоко! В космос! В бескрайнюю Вселенную! К всемогущему Богу!
Статуя святого Павла была любима туристами всего мира. Почему-то именно к ней принято было обращаться с просьбами, желаниями и мольбами. Нескончаемая очередь тянулась к Павлу… Каждый дотрагивался до его ноги, стоял несколько мгновений, проговаривая про себя заветное желание или главную мечту и уступал место следующему.
Гале пришлось отстоять несколько очередей. Желаний у нее оказалось много. И уложиться в несколько мгновений она, естественно, не могла.
Нога у каменного Павла была не просто отполирована многотысячными прикосновениями. Она уже утратила свой скульптурный рельеф, превратившись в стертый кусок камня…
Галя не представляла себе, что можно руками до такой степени стесать вековой камень. Она с какой-то одержимостью занимала очередь за очередью, формулируя свои бесконечные желания.
«Чтоб Саша с Димой в ближайшее время приехали ко мне!»
«Пусть Саша устроится в Риме на хорошую работу!»
«Пусть я буду работать с удовольствием и за достойную зарплату!»
«Пусть наша семья станет состоятельной!»
«Пусть мы будем счастливы вместе всегда!»
«Пусть мы избежим разлук, ссор, недопониманий!»
«Пусть у нас родится дочка! Здоровая, прекрасная дочка!»
«Фу, пожалуй, хватит! Или что-то забыла?»
«Ну если даже и забыла, то можно сюда прийти еще раз. Эта молодая англичанка говорила своим туристам, что святой Павел очень помогает людям. Поэтому, не стесняйтесь, просите!»
Вот Галя и не стесняется, просит:
«Пусть мы будем жить в Италии!»
«Пусть мы будем жить в Италии долго и счастливо!»
«Пусть мой муж любит меня всю жизнь!»
«Пусть мы с ним родим девочку!»
Желание это последнее никак не вязалось с ее теперешним положением. Ей самой надо было хоть как-то оправиться от болезни, прийти в себя и закрепиться здесь, и хотя бы на сегодняшнюю ночь ночлег найти, и потом еще работу, и далее… по списку… А она про дочку! Странно все же устроен человек! Ей-богу, странно!
Сашка закрутился со своими бесконечными проблемами. Навалилось как-то все сразу: проблемы на работе, Леська с ее коварством, необходимость скорых сборов и сложность принятия решения по поводу сына.
На работе ситуация осложнилась до предела. Прежний директор умер. На его должность претендовали двое или трое. И пока они боролись, меряясь силой и что-то доказывая друг другу в стремлении занять теплое место, работа ресторана разлаживалась.
Клиенты выбирали места отдыха поспокойнее. Ансамбль все чаще оставался без работы. Сашка экономил и без того скудные сбережения, томился неопределенностью и с тревогой ждал перемены участи.
Сильной личностью он не являлся никогда. Лидерские качества не были в нем развиты. Жил он более-менее спокойно, катился по накатанной колее, никаких особо важных решений в жизни не принимая. Не считая женитьбы и устройства на работу. Все остальные решения – либо родители, либо жена, либо обстоятельства.
Как он жениться-то решился да еще на такой положительной девушке? Он никогда не думал, что Галка может обратить внимание на такого шалопая, как он. Ну да, душа компании, рубаха-парень, но он отдавал себе отчет в том, что у него на уме – сплошные гулянки. А она – вся из себя такая правильная, отличница, активистка.
Куда ему до нее? И он был искренне удивлен, когда не увидел отказа в ее глазах. Более того, он увидел призыв! И решился! Ринулся ухаживать за ней, как кидаются в бой… И все боялся: вдруг она разочаруется, вдруг передумает, вдруг «от ворот поворот».
Поэтому период ухаживаний Сашка свел до минимума, сделал своей любимой предложение и вскоре стал мужем. А заодно и главой семьи.
Правда, главой он был скорее номинально, чем реально, поскольку избегал каких-то судьбоносных для семьи решений. Он как в юности звался Сашкой, так в тридцать пять Сашкой и остался. Как бренчал на гитаре, так и продолжает. Хотя что в этом плохого? Если это и есть его призвание? Если он артист? Значит, и играть ему всю жизнь, веселить публику. Если только сейчас его судьба не переменится. Галка говорит о какой-то стройке. Какой из него строитель? Что он умеет? На него даже мать обижается, что он лопату никогда в руки не возьмет, по двору ничего не поможет.
А чем он поможет? Только людей насмешит. И как он мог дать согласие жене? Кем она его там определила? Разнорабочим? Уборщиком? Санитаром города?
Да-а-а! Вот это поворот судьбы! Как хорошо он жил все эти годы: любимая работа, нормальная семья, никаких проблем. И если бы не экономическая неразбериха в стране, которая явно затягивалась и грозила перерасти в глубокий кризис, он бы и дальше жил припеваючи как в переносном, так и в прямом смысле этого слова.
Терзался он всем понемногу: и сомнениями, и нежеланием расстаться с привычной жизнью в ресторане, и осознанием необходимости что-то менять…
Все навалилось тяжеленным грузом… Иногда он задумывался о том, а как же там Галка? Одна, на чужбине, среди незнакомых людей? И всегда страх подкатывал к горлу: нет, он так не смог бы… Вот так, один… Нет, не смог бы точно.
