Стратегия одиночки. Книга вторая (СИ) - Зайцев Александр А.

— Да, работал, но у нас возникли разногласия, и мы разорвали наше сотрудничество. — Не стал я скрывать, описав ситуацию в общих словах.

— Ладно. — Разведя ладони в стороны, устало проговорил Хуран. — Я рад, что ты с нами, и всё закончилось так, как закончилось. Я даже не буду спрашивать, чем ты заслужил такую репутацию, что сам Шанси Лун, увидев тебя, дал дёру.

При этом он смотрит на меня с любопытством, словно ожидая, что я ему сейчас всё сам расскажу. Возможно, с кем-то другим такой подход бы и сработал, но не со мной, и я, пожав плечами, отвечаю:

— Спасибо.

В глазах капитана после моего слова мелькает намёк на раздражение, но только намёк. Видавший многое на своём пути воин очень быстро подавил злость, коротко и резко поклонился мне, после чего развернулся к корме и начал отдавать приказы.

Понаблюдав примерно минуту, как он заставляет народ снимать доспехи и приступать к обычным работам, я направился в сторону Ауна. Парень как раз уже нашёл нужное ему полотно, достал его из сундука и сейчас искал что-то другое.

— Что ищем? — Присев рядом, спросил я.

— Здесь где-то был подарочный каллиграфический набор. — Даже не обернувшись, продолжая свои поиски, ответил мне юноша. — В нём была широкая кисть и флакон чернил.

Повозившись ещё немного, он вскоре достал из одного из сундуков довольно красиво украшенную большую лакированную шкатулку. После чего огляделся и, заметив, что Дуар не смотрит в его сторону, открыл выглядящий дорого подарочный набор. После чего вороватым жестом достал оттуда большую кисть и чернила, а затем саму коробку положил обратно, пока то, что он сделал, не заметил боцман.

— Он меня сожрёт за такое использование столь дорогой вещи. — Правильно истолковав мою поднятую бровь, шёпотом пояснил свои действия парень. После чего он посмотрел на свёрнутое голубое полотно, затем на меня и робко попросил, — Не поможете? Я один не справлюсь.

— Мне не трудно. — Открыто улыбаюсь и помогаю ему разворачивать покрывало.

К тому же мне и правда стоило себя чем-то занять, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Это сработало. И даже Кристо, покинув свой “пост” на носу и возвращаясь к рулевому веслу, хотел подойти ко мне, но увидев, что я занят, землянин просто показал мне поднятый вверх большой палец и поднялся на кормовую палубу. Когда Аун уже нарисовал примерно половину Символа Ишии, он остановился, разминая руки, и поднял на меня взгляд. Он явно что-то хотел спросить, но не решался, и я ему кивнул. Верно истолковав моё движение, юноша тут же спросил:

— А почему абордажная группа “Перебежчика” сбежала от вас, господин Рэйвен? Они же именно от вас сбежали, а не от нашего строя. Почему?

На этот вопрос я отвечать не хотел, поэтому с улыбкой сказал юноше:

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Парень явно никогда ранее не слышал эту поговорку и ненадолго подвис, осознавая мною сказанное. После чего молча взял кисточку и принялся дорисовывать Знак. Но через пару минут он снова отложил каллиграфический инструмент в сторону и, мотнув головой, произнёс:

— “Меньше знаешь — крепче спишь”, я понял смысл этих слов! — Он поднял руку с кисточкой вверх. — Но! Самый крепкий сон — это сон смерти, то есть это же изречение означает и то, что ничего не знающий близок к тому, чтобы “уснуть навсегда”!

Никогда не задумывался об этой поговорке в таком ключе, и пришла моя очередь немного зависнуть от этих слов мальчишки. И чем дольше думал над словами сына торговца, тем больше приходил к выводу, что паренёк прав. Мальчишка меня удивил! Я пользовался этой фразой бессчётное число раз, а он, услышав её впервые, нашёл в ней новую трактовку. Айн же моё молчание и задумчивость понял неверно и вновь погрузился в работу.

Как по мне, юноша слишком серьёзно отнёсся к этому заданию. Ему надо было всего лишь нарисовать что-то, издали напоминающее Знак Ишии, а он принялся его выводить с поистине каллиграфическим усердием. Пока сын торговца был этим занят, я делал вид, что ему помогаю.

Тем временем вперёдсмотрящий разглядел землю. Кристо тут же переложил рулевое весло, а Хуран посадил шестерых членов новой команды на вёсла, чтобы те помогли с поворотом галеры. Этот нехитрый трюк позволил судну развернуться почти на месте. После чего землянин, командуя с кормы, поставил парус в нужное положение, и галера довольно бодро для не настолько сильного ветра побежала почти ровно на север.

Новый капитан отобрал пятерых самых лёгких и худых и расспросил их, выяснив, кто из них лучше владеет аурой Восприятия. После чего выбрал среди этой пятёрки наблюдателя и загнал его на верхушку мачты с приказом присматривать за горизонтом и орать, если заметит чужой парус.

К тому времени Аун уже завершил свой труд. Растянув полотно на палубе, мы проверили, как видно символ младшей богини. Оставшись довольными увиденным, повесили то, что изначально задумывалось, как постельное бельё, в виде флага. Невеликих сил и познаний Фууня в магии Воздуха хватило, чтобы это полотно не висело безвольно, а развевалось и было всегда развёрнуто, а знак на нём виден с любого борта.

Оценив каллиграфические навыки Ауна, Хуран что-то задумал и усадил юношу писать текст, который принялся ему надиктовывать. Проходя мимо, прислушался. Капитан декларировал под запись формальный отчёт, который, видимо, потом собирался сдать береговой охране. Дельная мысль на самом деле. Чем дольше наблюдаю за Хураном, тем всё больше уважаю мужика. Бывший охранник торговой лиги не сломался в рабстве, умеет командовать людьми. Мозги у него тоже на месте, и, насколько я могу судить, он не собирается, как Эндер, останавливаться на Стали и, как минимум, достигнет Булата. Причём сделает это довольно скоро. Но в последнем пункте я мог и ошибаться.

Не став раздражать капитана явным наблюдением за его действиями, поднялся на корму, где меня перехватил Кристо. Пришлось поговорить с землянином, который как только не изворачивался, желая у меня выведать подробности того, из-за чего всё же абордажная группа “Перебежчика” сбежала, сверкая пятками, стоило им увидеть меня. Так как я передумал с ним ссориться, то пришлось отвечать уклончиво, переводя всё в шутку. Точнее, я пытался так делать, но по прошествии получаса просто послал его прямым текстом, сказав, что лезть в чужую жизнь столь нагло и безапелляционно — это грубо и можно нарваться. Так как Кристо на память не жаловался и прекрасно помнил, кто недавно сломал ему нос, кормчий прекратил свои расспросы после такой отповеди.

Всё это время я не просто выслушивал его вопросы, параллельно мы не забывали о своих тренировках. Он продолжал меня учить взлому, я его Иллюзии. Но, когда галера начала идти вдоль побережья примерно на расстоянии пары километров от берега, Кристо стал слишком занят управлением. Он постоянно перекрикивался с двумя наблюдателями, одним на носу и вторым на мачте, и в зависимости от того, что слышал от них, немного разворачивал рулевое весло. Чтобы помочь в управлении, Хуран усадил на вёсельные банки шесть человек. Остальные члены нового экипажа под руководством Дуара продолжили уборку судна. Чтобы не оказаться ни среди уборщиков, ни среди гребцов, пристроился к лекарю. Заодно расспросил о состоянии того раненого, над которым так долго читал заклинание “малого исцеления”.

— Боюсь, мы уже ничего сделать не можем. — с сожалением, но без особой грусти ответил мне Фуунь. — По прибытию в Триес попробуем отнести его более квалифицированному целителю, но не думаю, что ему кто-то вообще может помочь. — И разведя руками, добавил, — Травмы головы они такие.

Остальные же из тех, кто был ранен в бою за освобождение, уже давно встали на ноги и были заняты общими работами. Магия Исцеления — удивительно эффективная штука. Поспрашивал ещё немного Фууня на предмет научиться чему-то новому, но тот отказался, сказав, что он плохой учитель.

Ещё примерно четверть часа промаявшись бездельем, в итоге сам попросился на вёсельную банку. Размеренная мышечная работа успокоила нервы и даже ввела в какое-то странное состояние полудрёмы. Я вроде и не спал, работая при этом довольно тяжёлым веслом, следуя командам Кристо, а с другой стороны мой разум находился словно в какой-то гулкой пустоте.