Я еду домой! - Андрей Круз

Перетаскал всё на кухню, глянул на часы. До вечера, точнее — до вечернего дежурства, ещё долго. А жрать хочется так, что живот свело. Я бухнул на плиту кастрюлю с водой и выложил рядом пачку спагетти. Затем взялся поджаривать тонкие, как лапша, полоски острой мексиканской грудинки в оливковом масле. С пастой эта грудинка в жареном виде чистое объедение, хоть и не традиционное блюдо.

Попутно включил телевизор. Ведущий сменился. Вместо прежнего сидели два мужика в военной форме, которые попеременно читали списки так называемых «Центров спасения» по разным штатам. Эти же списки непрерывно шли бегущей строкой внизу экрана. Я пощёлкал каналами: неужели везде одно и то же? Нет, оказалось, что не одно. Местный канал выглядел достаточно обыденно, если можно так выразиться. Гнали новости, крутили ролики. Журналисты в последние дни стали вызывать у меня уважения больше, чем за всю предыдущую жизнь. Они лезли в такие места и снимали при таких обстоятельствах, что каждый раз вынуждали думать: всё ли у них в порядке с головой?

Так или иначе, но становилось понятно, что от больших городов следует держаться подальше. Там ситуация окончательно вышла из-под контроля, и основные силы как армии, так и национальной гвардии использовались для того, чтобы локализовать заразу хотя бы в городских пределах, не дать ей вырваться наружу. Вся же остальная территория страны прикрывалась очень скупо — почти никак.

Оказывается, мы пропустили, но сегодня с утра объявили призыв резервистов на службу, но при этом, со слов тех же журналистов, весь процесс призыва происходил настолько путано в силу нарушенных внутренних коммуникаций страны, что, по прогнозам, не более десяти процентов резервистов могли попасть на службу.

Более того, впервые было замечено, что призываемые на службу откровенно саботировали приказ, предпочитая оставаться со своими семьями, которым в любую минуту могла грозить опасность. Осознание того факта, что ты отправишься на призывной пункт, а в этот момент съедят твою семью, а тебе с этим потом жить, разрушила всю систему призыва. Мобилизационные планы не исполнялись.

Хватало проблем и с национальной гвардией, которая действовала чрезвычайно эффективно по месту проживания её бойцов и с крайней неохотой выполняла приказы за пределами, скажем, двадцатимильной зоны от дома. Страна начала разваливаться на составные части, каждая из которых старалась обороняться или спасаться самостоятельно.

Почему так? Это здорово озадачило, но лишь поначалу. Потом решение загадки пришло сразу в простой и ясной форме. Мобилизация резерва — обычно ответ на внешнюю агрессию. Ты идёшь на призывной пункт, осознавая, что как раз и приступишь к обязанностям по защите как своей страны, так и своей семьи. Ты на фронте — семья в тылу, ты бьёшься за них: нет задачи благороднее и праведнее. А как быть, когда агрессором может оказаться кто угодно, вплоть до члена твоей семьи? Тогда ты не можешь уйти из дома. Нет внешней угрозы — враг не только не угрожает твоей стране, а его точно так же рвут на куски ожившие трупы. Угроза существует исключительно на местном уровне, и мобилизация в этом случае становится помехой, она не даёт выполнять биологически возложенные на главу семьи функции. Как тут пойдёшь на призывной пункт? И для чего? Защищать чужие семьи вместо своей?

Вот никто почти что и не шёл, кроме одиноких, кому всё равно или просто хочется оказаться поближе к военному имуществу. Да и безопаснее в общем строю, чем дома одному.

И что? Как бороться с напастью? Нет эффективного способа? Смешно, но способ лежит на поверхности. И плакать хочется потому, что им никто и ни за что не воспользуется. Особенно в России, как ни горько это сознавать. Да и здесь не сумеют.

Возьми всю нашу великую армию, отмобилизуй в неё тех, кого получится и кого успеешь, подели на взводы и разошли эти взводы по городам и весям, максимально рассредоточив, выдав каждому дополнительно оружия на ещё один взвод и боекомплект на батальон. И поручи командовать лейтенантам, сообразуясь с обстоятельствами.

Один взвод может запросто очищать от бродячих мертвецов городок размером с Уэлтон и его окрестности или его российский аналог. На броне расположись на ключевых позициях, чувствуя себя за ней в безопасности, и так постепенно снижай популяцию мертвяков. Дай взводному право выдать оружие ещё взводу местных жителей, выбрав из них тех, кто посноровистее — и городок спасён. Никакое количество тупых и медленных мертвяков не сможет противостоять броне и автоматам, и главное — подобной организации.

Но вот закавыка: тогда армия должна отказаться от централизованного управления, от командной вертикали, от самой своей сути. Не «сосредоточение и развертывание», а «рассредоточение и сворачивание командной структуры». Пойдёт кто-то на это? Да ни в жисть! Сколько появится вопросов! А как мы потом обратно оружие соберём? А как мы потом проверим, сколько патронов извели, а сколько утаили? А кто будет командовать лейтенантом? Ах, никто не будет? Как же так? И согласовывать кандидатуры на выдачу оружия тоже ни с кем не будет? Всё сам? Лейтенант?

Не приспособлены государственные структуры реагировать на такие вот стихийные атаки изнутри, причём со всех сторон. Надо децентрализовываться и раздавать власть мелкими порциями, каждому по ложечке, в расчёте на инициативу, а для власти это противоестественно, это словно форма особо извращённого самоубийства. И что? «Так не доставайся же ты никому», — как кричал незабвенный литературный герой?

Если я доберусь до… стоп. Не так. Когда я доберусь до дома, направлюсь ли я на призывной пункт, если к тому времени они ещё останутся? Без сомнения. Но при одном условии — если буду знать, что семья в безопасности. Если же нет, то я останусь с ними. Вот так. И думаю, что так рассуждает каждый, кто семьёй обременён.

А сейчас мне остаётся одно — выживать любым путем и добираться к ним любым способом. Кстати, о способах…

Я включил лэптоп[38] и в очередной раз болезненно скривился, увидев карту мира на домашней странице. Вообще-то карту можно было и не публиковать — она вся покрылась красной сыпью, сливавшейся в огромные уродливые пятна. Наверное, никто из тех, кто разместил эту схему, не догадался просто прекратить пририсовывать точки, потому что разглядеть новые на фоне старых нет никакой возможности. В таком масштабе карта себя исчерпала. Возьми атлас мира с картами плотности человеческой популяции, наложи на эту карту — и они совпадут с точностью до процента. Человечество проигрывает Смерти на всех фронтах. А вот я намерен выиграть. В одиночку.