Летописи еврейского народа - Рэймонд Шейндлин

Любавичская кампания, организованная с боль­шим знанием дела и преданностью, удивляла тем, что в ней использовалась вся современная техника и технология рекламы для пропаганды и распростране­ния религиозного стиля, который большинство аме­риканских евреев считали старомодным и даже стран­ным. Во все крупные населенные пункты США и большинство центров проживания еврейского насе­ления по всему миру были посланы любавичские миссионеры, которые входили в контакт с далеко отошедшими от традиции евреями и старались при­влечь их к соблюдению простых ритуалов типа воз­жигания свечей в канун Субботы. Еврейский истеб­лишмент, вкладывавший миллионы долларов в по­пытки возродить еврейское образование в массах американского еврейства, в изумлении смотрел на успех и влияние никому не известного раввина из Бруклина. Хотя фактическое число евреев, вырван­ных из ассимиляции и пополнивших любавичскую паству, было невелико, само присутствие любавичского ребе (так называли их руководителя) в рек­ламе и на телевидении и появление его эмиссаров в мицвамобилях (припаркованных в общественных мес­тах микроавтобусах, из которых несется традицион­ная еврейская музыка и выходят ученики раввинов, стараясь распознать евреев среди прохожих и угово­рить их соблюдать определенные религиозные риту­алы, называемые мицва) достаточно сильно заявляли о существовании религиозной ортодоксии и прида­вали ей жизненность в глазах общества. В 80-х гг. любавичское движение взяло курс на объединение всего мирового еврейства в религиозных отправлени­ях в преддверии грядущего прихода Мессии. Скоро стали распространяться слухи, что сам Шнеерсон и есть Мессия. Но в 1994 г. он умер, так и не прояснив вопроса.

Любавичское движение было не единственным свидетельством возрождения ортодоксии. Единство американского общества в оценке образа жизни и нравственности разрушилось в 70-х и 80-х, и тогда многие американцы, как христиане, так и евреи, стали искать прибежища в традиционной религии. Эти поиски отчасти объясняют успех любавичского движения, и уж во всяком случае объясняют, поче­му многих евреев, особенно обитателей Нью-Йорка и его окрестностей, влекло к некой «современной» ортодоксии. Такие баале тешува (кающиеся) вырос­ли по большей части в обыкновенных культурных семействах, принадлежащих к среднему классу, и они обратились к строгому соблюдению религиоз­ных предписаний. В отличие от хасидов это полно­ценные представители среднего класса, становящие­ся врачами, юристами, предпринимателями, эконо­мистами, преподавателями, биржевыми маклерами, журналистами и т.п. Они, как правило, одеваются, как все представители среднего класса, и живут ти­пичной для Америки жизнью потребительского об­щества, но строго придерживаются религиозных традиций и стремятся приобрести основательное традиционное еврейское образование. Теперь уже крупные юридические фирмы, до второй мировой войны исключавшие или ограничивавшие прием на работу евреев, имеют совладельцев, которые ходят на службу в традиционных еврейских головных убо­рах. Эта тенденция усилилась в 80-х и 90-х гг., когда в американском обществе в целом стала поощряться этническая дифференциация — в отличие от первых послевоенных десятилетий с их курсом на слияние культур.

Число этих молодых «современных ортодоксов» по масштабам Соединенных Штатов невелико. Часть из них эмигрировала в Израиль, находя обстановку там более благотворной для того, чтобы жить полноцен­ной еврейской жизнью. Там они обычно склоняются к правому крылу в политике, поддерживая сторон­ников твердого курса в переговорах с арабами; мно­гие даже поселились на оккупированных территори­ях, видя в себе новое поколение первопроходцев, призванных спасти «еврейские» территории от ара­бов. В 1993 г., к ужасу большинства израильтян и евреев всего мира, один из них вошел в Пещеру патриархов в Хевроне, городке на Западном берегу, не имеющем в наши времена значительного еврейс­кого населения, и расстрелял двадцать девять моля­щихся арабов, вызвав бурю возмущения как среди евреев, так и среди арабов и нанеся большой ущерб ведшимся тогда переговорам между Израилем и ООП.

Хотя американская еврейская община — крупней­шая за пределами Израиля, существует ряд значи­тельных общин и за пределами Соединенных Штатов. Можно с уверенностью сказать, что евреи живут во всех развитых странах. Кроме Латинской Америки, значительные общины есть в Австралии, Южной Аф­рике, Швейцарии (где их не коснулась вторая миро­вая война) и Англии. Крупнейшей на Европейском континенте является община Франции; хотя ее чис­ленность сильно сократилась во время войны, ее потом пополнили иммигранты из Алжира, Туниса и Марокко. Эта иммиграция время от времени вызыва­ла взрывы антисемитизма.

Как это ни странно, небольшая, но хорошо орга­низованная община появилась и в Германии. Часть ее составили евреи, вернувшиеся в страну после вой­ны, другие приехали из США и Израиля, чтобы делать бизнес, третьи эмигрировали из Советского Союза в поисках лучшей жизни. Германское прави­тельство предпринимает серьезные усилия для защи­ты этих новорожденных маленьких общин от анти­семитизма, который далеко еще не искоренен.

В Польше, бывшей сто лет назад самым важным в мире центром еврейской жизни, не осталось сколь­ко-нибудь значительного еврейского населения; есть небольшие организованные общины в Чешской Рес­публике и в Венгрии. Даже в России, где коммуни­сты стремились уничтожить всякую религию и где евреев в разные времена при режиме Иосифа Стали­на активно преследовали, после распада СССР стали появляться небольшие еврейские общины. Но в це­лом по Европе смешанные браки и ассимиляция су­щественно ослабили еврейские общины, еще сохра­нившиеся после войны.

Заключение. ЧТО ЖДЕТ ЕВРЕЕВ?

Жизнь евреев в наше время во многих отношени­ях лучше, чем когда бы то ни было, начиная с античности. Проблема изгнания, которая веками определяла собой еврейскую историю и характер иудаизма, решена. По сути дела, еврейский вопрос получил не один, а два ответа.

Наконец существует еврейское государство. Пер­вый раз с 70-го года каждый еврей может определить свою национальную принадлежность по принципу гражданства, отведя религии статус одного из мно­гих других аспектов национальной культуры. Будучи израильтянином, он может пользоваться нацио­нальным языком, отмечать национальные праздни­ки, жить среди материальных реликвий отдаленного еврейского прошлого в окружении сограждан, име­ющих сходное историческое происхождение. Он мо­жет следовать иудаистской религиозной практике, если этого хочет, а может и не следовать, как это делают большинство израильтян.

Для евреев диаспоры сегодня легче и гораздо при­емлемей быть еврейскими гражданами нееврейского государства, чем это было на протяжении всей ев­рейской истории. Европейские демократии, а тем более Соединенные Штаты гарантируют равные пра­ва всем гражданам независимо от их религии. Анти­семитизм на бытовом уровне не ликвидирован, офи­циальные лица не всегда защищают права мень­шинств в соответствии с лучшими официальными принципами, и все же в западных демократиях ев­реи — полноценные граждане со всей полнотой гражданских прав. Во многих странах они хорошо организованы и процветают. Там, где они выбирают путь сохранения своих традиционных общинных структур, они могут сделать это без особого труда.

Но проблема еврейства диаспоры в том и состоит, что многие евреи этот