Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

«Стекло, фигурки и фарфор» и «Дамское нижнее белье». Капитан Биггар казался ей похожим на героев Эрнеста Хемингуэя, а она всегда питала слабость к мужественным, неустрашимым и бесшабашным хемингуэевским героям. Ее существо, склонное к духовности, притягивали в мужчинах грубость и сила. Клифтон Бессемер этими качествами обладал. И А.Б. Спотсворт тоже. Клифтон Бессемер пронзил ее сердце на той вечеринке, где они познакомились, лихо пришлепнув назойливую муху свернутой в трубку газетой; а в случае А.Б. Спотсворта искру высек услышанный ею разговор между ним и парижским таксистом, который высказал недовольство размерами своих чаевых.

Когда она въехала в ворота Рочестер-Эбби и покатила по длинной подъездной аллее, ей уже было более или менее ясно, что с капитаном Биггаром неплохо бы подружиться поближе. Женщине нужен защитник; а кто может быть защитником надежнее, чем мужчина, способный не моргнув глазом уйти в камыши по следу раненого льва? Правда, в обычной семейной жизни раненые львы встречаются редко, но все равно жене приятно сознавать, что, появись у нее в доме раненый лев, она спокойно может поручить его мужу.

Подготовительную работу провести будет, как она понимала, несложно. Нескольких приветливых слов и пары нежных взглядов будет довольно, чтобы довести сильную и страстную натуру до точки кипения. Мужчины из джунглей сразу реагируют на нежные взгляды.

Она как раз репетировала такой взгляд в автомобильном зеркальце, когда за поворотом перед нею вдруг вырос Рочестер-Эбби, и капитан Биггар был временно забыт. Она думала только о том, что нашла и видит перед собой дом своей мечты. Эти бледные стены, освещенные ласковыми лучами закатного солнца, эти ряды окон, сверкающих, как алмазы! Ей казалось, что перед нею дворец из какой-то сказки. Домишко в Пасадине, домик в Кармеле и прочие домики в Нью-Йорке, во Флориде, в Мэне и Орегоне, они тоже по-своему неплохи, но не идут в сравнение с этим замком. Такие сооружения, как Рочестер-Эбби, всегда лучше всего смотрятся снаружи и с некоторого расстояния.

Она остановила автомобиль и сидела, любуясь.

* * *

Рори и Моника, не дождавшись Билла в тисовой аллее, направились к дому и столкнулись с ним уже на крыльце. Втроем они вернулись в гостиную и сидели там, предаваясь предвкушению выгодной сделки с прилетевшим из-за океана Санта-Клаусом в юбке. Билл, хоть и слегка воспрявший духом после виски с содовой, все еще нервничал. Его лихорадочно дергающиеся руки и ноги, его вытаращенные глаза наверняка заинтересовали бы специалиста по душевным болезням, если бы таковой здесь присутствовал.

– Есть надежда? – дрожащим голосом спросил он, как человек на одре болезни мог бы спросить врача.

– По-моему, есть, – сказала Моника.

– А по-моему, нет, – сказал Рори.

Моника бросила на него убийственный взгляд, и он поперхнулся.

– Тогда на обеде в женском клубе у меня сложилось впечатление, что она вот-вот клюнет, – пояснила она. – Я вывернула ей на голову целый мешок пропаганды, и она явно размякла. Осталось теперь только придать ей решающий толчок. Когда она прибудет, я оставлю вас с ней вдвоем, и ты сможешь пустить в ход свое прославленное обаяние. Применить индивидуальный подход.

– Обязательно, – со страстью в голосе посулил Билл. – Я буду как сизый голубок, воркующий со своей голубкой. Буду играть на ней, как на этом… струнном инструменте.

– Да уж постарайся, пожалуйста, потому что, если продажа состоится, я рассчитываю на комиссионные.

– Ты их получишь, Мук, милая моя старушка. Тебе воздастся тысячекратно. Дай только срок, и ты увидишь у своего подъезда слонов, груженных золотом, и верблюдов, везущих драгоценные камни и редкие благовония.

– А как насчет обезьян, слоновой кости и павлинов?[212]

– Будут и они.

Практичный Рори, твердолобый делец, отнесся к этим фантазиям критически.

– Я лично сомневаюсь, – сказал он. – Вопрос спорный. Даже если допустить, что эта дама – слабоумная, все равно маловероятно, что она даст за владение, подобное Рочестер-Эбби, какую-то колоссальную сумму. Во-первых, все фермы уже от него отошли.

– Это правда, – сразу сник Билл. – И парк принадлежит местному гольф-клубу. Остались только дом и сад.

– Вот именно. Знаем мы этот сад. Я только недавно говорил Мук, что в здешнем саду протекает речка, а в доме…

– Тс-с-с! Замолчи, пожалуйста, – остановила его Моника. – По-моему, Билл, ты вполне можешь получить за дом пятнадцать тысяч фунтов. А то и все двадцать, я бы так сказала.

Билл поднял поникшую голову, как цветок, который полили.

– Ты думаешь?

– Ничего она такого не думает, – снова вмешался Рори. – Просто хочет тебя по-сестрински ободрить, и это с ее стороны очень мило. Достойно всякого уважения. Под этой суровой внешностью прячется нежное сердце. Но двадцать тысяч за сооружение, от которого даже исправившиеся юные нарушители с ужасом отшатнулись? Абсурд. Это не дом, а остатки былого величия. Сто сорок семь комнат!

– Мало, что ли? – не сдавалась Моника.

– Много, но никуда не годится, – твердо констатировал Рори. – Чтобы привести его в порядок, понадобятся огромные средства.

Тут Монике было нечего возразить.

– Возможно, – признала она. – Но миссис Спотсворт – такая американка, которые готовы ассигновать миллион-другой на подобные дела. Да ты, я вижу, сам тут кое-что отремонтировал.

– Капля в море, – вздохнул Билл.

– Ты даже вывел этот ужасный запах на лестничной площадке.

– Хотел бы я сейчас иметь ту сумму, которая на это ушла.

– У тебя что, плохо с деньгами?

– Шаром покати.

– Одну минуточку, – сразу встрепенулся Рори, точно помощник прокурора на суде. – Откуда тогда все эти дворецкие и горничные? Эта отставшая от жизни девушка Джил?

– Она вовсе не отставшая от жизни.

Рори успокоительным жестом поднял ладонь.

– Может, она и не отставшая, не буду спорить, – уступил он защите в этом малозначительном пункте, – но факт таков, что она только недавно расписывала тут нам твои домашние нововведения, и из ее слов следовало, что ты предаешься безумным роскошествам, из-за которых пал Вавилон. Когорты дворецких, кордебалет горничных, повара в неограниченном