Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(С. М. Буденный)
Оказывается, что уже отметился кое-кто «в отдельных трудах» с ложью о недоучках-военных Буденном и Фрунзе, которые разведкой пренебрегали. Помните, я писал о том, как еще во время похода на Царицын Климент Ефремович лично на разведку выезжал? Вот как раз военспецы разведкой и не занимались, поэтому комфронтами встреч перед началом операций с Буденным и Ворошиловым избегали. А если все-таки «свидание» состоялось, как в случае с А. И. Егоровым, то комфронтом его подчиненные буквально унижали уточняющими боевую задачу вопросами. Егоров, нарисовав на карте направления ударов, не смог ответить на вопрос: где противник?
Но вообще самое поразительное в обвинениях Фрунзе и Буденного в пренебрежении разведкой то, что за разведку в армии отвечает штаб. Разведка — это одна из функций штаба. Как и связь. Теперь догадайтесь, кто был у Фрунзе начальником штаба? Да И. Х. Паука, благодаря которому Деникин не был окончательно добит и поэтому стал возможен Врангель. Т. е., это именно Паука был бы виновен в том, что части Южного фронта не имели сведений о противнике. Но в диссонанс этому «военные историки», такие, как Ходаков, Тинченко утверждают, что план операции по уничтожению Врангеля разработал И. Х. Паука, а Фрунзе только тупо подписывал приказы. Т. е., Паука, фактически командовал фронтом, а про свои должностные обязанности в плане организации разведки забыл?
А может ему Фрунзе не дал об этом забыть?
Мы с вами привыкли к абсолютно дикой фразе «Генштаб (или вообще какой-то штаб) разработал операцию…». Она имеет такой же смысл, как и «водитель трамвая выбрал себе маршрут движения». Это чушь полная.
Когда после убийства Сталина встал вопрос с его ближайшими соратниками, пресловутой группой «Царицынских товарищей», которые составляли костяк Ставки ВГК, с теми, кто и разрабатывал операции ВОВ, то приняли решение сделать вид, что разрабатывал Генштаб. Военные промолчали, подчиняясь партийной дисциплине, а интеллигентные историки поверили.
Но спросите любого командира полка: какую роль у него играет штаб полка?…
* * *
На 10-ый съезд РКП(б) Климент Ефремович уже был избран делегатом. Дальше задвигать его в угол РВС Республики уже не имел возможности, слишком оглушительной была слава «первого красного офицера». Более того, на заседании 10 марта Климент Ефремович был председательствующим, а это уже — признак того, что он выдвигался в первые ряды большевиков. На этом съезде Ворошилов и Фрунзе были избраны и в ЦК РКП(б). Съезд был знаковый, один из самых важных в истории партии большевиков. На нем была Владимиром Ильичем Лениным провозглашена новая экономическая политика, и проходил он на фоне очень непростом. Кронштадтский мятеж. Нельзя не остановиться на нем при рассмотрении биографии Ворошилова. Мятеж был очень опасным. Ленин на съезде четко обозначил инициаторов и степень его опасности:
«За две недели до кронштадтских событий в парижских газетах уже печаталось, что в Кронштадте восстание. Совершенно ясно, что тут работа эсеров и заграничных белогвардейцев…Эта мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые, потому что мы имеем дело со страной, где пролетариат составляет меньшинство, мы имеем дело со страной, в которой разорение обнаружилось на крестьянской собственности, а кроме того, мы имеем еще такую вещь, как демобилизация армии, давшая повстанческий элемент в невероятном количестве.»
Но Владимир Ильич, по понятным причинам, не мог в те дни назвать главных виновников, деятельность, вернее, преступная бездеятельность которых привели к восстанию матросов. Сама партия находилась на грани раскола, борьба с внутрипартийной оппозицией была в самом разгаре, поэтому прямо заявить о тех, кого нужно было отдавать в трибунал за всё, что произошло в Кронштадте, еще было невозможно,
И это умолчание перекочевало в историографию, создав моменты для различных спекуляций. На самом деле, как мне видится, проблема с Кронштадтским мятежом предельно проста. И она опять в Троцком. Я сам уже опасаюсь, что у читателя возникнет подозрение в моем навязчивом стремлении на Льва Давидовича все стрелки перевести. Но, тем не менее…
В Кронштадте стояло два очень интересных и очень больших корабля с пушками, в ствол которых можно было без труда хорошего поросенка засунуть: линкоры «Петропавловск» и «Севастополь», переименованные после революции в «Марат» и «Парижскую коммуну». Отличались эти линкоры тем, что в Феврале 1917 года там была самая шумная буза и офицеров за борт швыряли особенно азартно, потому что среди матросов было очень сильно влияние анархистов, эсеров и прочей сволочи. И когда после Октября кронштадтских матросов стали брать для усиления отрядов Красной гвардии и Красной армии, как наиболее революционную и организованную силу, то эту линкоровскую компанию предпочитали особо не трогать, в результате только примерно 4% из состава «Марата» и «Парижской коммуны» были призваны на фронты и для укрепления органов Советской власти. Естественно, выгребли наиболее сознательных, осталась почти исключительно анархо-эсеровская братия, о которой даже сам Троцкий отзывался красноречиво, писал, что у них прически, как у сутенеров. «Красоту» матросских чубов Лёва заметил, но стричь их парикмахеров не прислал. Точнее, он прислал такого парикмахера…!
Остальной гарнизон базы Балтийского флота к 1921 году был немногим лучше. Всех сознательных и дисциплинированных, большую часть гарнизона и команд других судов, выгребли на фронт почти под гребенку. Но бросать корабли и базу без личного состава было нельзя, поэтому вместо убывших пришли мобилизованные крестьянские парни. И Кронштадт захлестнула мелкобуржуазная стихия. Потому что службой там никто толком не занимался, на политическую работу забили. А создалось такое положение из-за кадрового решения наркомвоенмора. Троцкий — это какой-то сплошной человек-парадокс. Если бы я не был уверен, что он был элементарно глуп и беспрецедентно амбициозен, и этот коктейль его личных качеств двигал его на неподдающиеся никакой логике поступки, то точно стал бы искать за всеми его действиями таинственную руку международного фининтерна.
В командование РККА Лёва понапихал бывших полковников, которые и в старой армии ничем не отличились, а во флоте он сделал ровно обратное. Заслуженных адмиралов, которые приняли Советскую власть, добровольно пошли ей служить и служили до своих последних дней, а не до годов «сталинских репрессий», он задвинул и назначил в командующие Балтийским флотом просто редкостного раздолбая по имени Федор, по фамилии Раскольников. Послужной список Раскольникова настолько красноречиво свидетельствует, что его не знали, куда задвинуть от греха подальше еще до 1920 года, когда он и очутился во главе Балтфлота! Даже в плену у англичан сумел побывать!
Ну и результат получился ожидаемым — Федор флот
