Добрым демоном и револьвером - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начавшее улучшаться настроение было стремительно испорчено. Сначала вернулась головная боль, сопровождаемая иллюзорными символами, со страшной скоростью мельтешащими перед глазами, а затем меня чуть не снесло с площадки, где был пришвартован «Намерения», внезапным порывом сильного ветра. Тросы, держащие мое единственное транспортное средство, застонали, пара из них лопнула с оглушительными хлопками. Отшатнувшись от дирижабля, я выдал пару проклятий, оборачиваясь и начиная сверлить раздраженным взглядом появившегося на площадке огромного полуголого мужика с сине-серой кожей.
— Дарион Вайз, — сипло пробасил мне Фуджин, второй из двух братьев-близнецов, перешедших когда-то на сторону Шебадда Меритта, — Срочно. Трое говорящих с демонами. Спрятались. Замолчали. Струсили. Нужно убить.
— Потом! — отмахнулся я, бегая вокруг своего единственного верного транспортного средства и оценивая ущерб, причиненный появлением бога. Кажется, пострадали только тросы… хорошо, что эти мужики не могут проникнуть в сам замок, иначе бы каждое их появление было бы бытовой катастрофой для гобеленов и занавесей…
— Он просил передать — сейчас, — рыкающе возразил мне бог ветра, — Он сказал: «Всё должно кончиться там». Сказал, ты поймешь.
— Я никуда не успею за два неполных дня на этом! — морщась от головной боли, я хлопнул по одной из оболочек дирижабля, — Разве что ты поможешь…
— Да. Мы быстро, — покивал бог.
«Быстро» с точки зрения бывшего демона было действительно быстро. А еще зверски холодно и вредно для вестибулярного аппарата. В отличие от Райдзина, его ветренный братец не умел перемещаться мгновенно, от чего в свои транспортные активы я его записывать не стал. Да и было бы это большим преувеличением. Братья досыта наелись молитв и прошений за свою жизнь, поэтому обращаться к ним с прямой просьбой было плохой идеей. Могли и послать, что вызвало бы серьезные осложнения в отношениях нашего маленького апокалиптического коллектива. Хотя был вариант хуже — согласиться, помочь, а затем стребовать долг за помощь в самый неудобный момент. Деловые взаимоотношения с нелюдьми заканчиваются подобным в 9 случаях из 10.
Троица демонологов, решивших, что они самые умные, послужила мне средством сбросить стресс.
Первый, отправившийся на горнолыжный курорт в Альпах, лишь успел вытаращить глаза, когда я вышел из-за дерева, мимо которого он должен был спуститься на лыжах. Пуля из «гренделя», буквально вырвавшая центр его туловища и раскидавшая потроха по снегу, ничуть не изменила выражение его лица, с которым обезображенные останки, потерявшие едва ли не треть первоначальной массы, рухнули в снег. Потирая заледеневшие ладони и бурча себе под нос матерные ругательства на русском, я попросил демона везти меня дальше.
Вторым демонологом была юная девушка поразительной красоты, высокая, длинноногая, с длинными вьющимися волосами потрясающего медового цвета. Она спокойно сидела себе возле камина в глубоком и хорошо спрятанном бункере расположенном недалеко от Казани. Это шикарное убежище, как и многие ему подобные, имело один критический недостаток — его ЭДАС-ы и накопители располагались сверху, а защищаемые персоны внизу. Обработав Тишиной всю энергетику дома за одно проявление и разрубив на две части выскочившего ко мне с кухни одержимого, я вырезал мечом пол в отключившемся лифте, а затем спрыгнул вниз. Девушка держала галерею певчих птиц, от чего двери в её убежище были звуконепроницаемые. Это позволило вломиться в библиотеку, став настоящим сюрпризом для демонолога, едва не подавившуюся вином, которое в данный момент пила. Умерла она, правда, совсем не грациозно, несмотря на всю свою красоту — испытывая очень сильный приступ головной боли, я, схватив красотку, просто раздраженно швырнул её изо всех сил в камин. Скорее всего, она умерла от удара, а не от огня.
Третья, тоже оказавшаяся дамой, по наглости переплюнула своих предшественников. С размахом. Эта ухоженная леди лет 50-ти сняла себе роскошный номер в одном из лучших отелей Праги, где и пребывала, погрузившись по самые ноздри в пенную ванну, рядом с которой был столик, на котором присутствовало ведерко со льдом и двумя бутылками великолепного шампанского. Злой и намокший, хоть и слегка отогревшийся в Казани, я вломился в номер, спустившись с крыши. Протопав грязными ногами по персидским коврам, вышиб мозги из «атласа» не успевшему встать с дивана одержимому, выглядевшему как воплощение мужской смазливости. Дама, застывшая от ужаса, ждала меня в ванной, так и не изменив своей позы. Не говоря худого слова, хоть и очень хотелось, я просто разрубил напополам поперек даму и ванну, тут же отскакивая от хлынувшей во все стороны воды, пены, крови и содержимого внутренностей жертвы.
Не самое лучшее решение, но человеку, рассчитывавшему на совсем другие выходные, вполне простительно.
Всего на всё про всё у нас с Фудзином ушло четыре часа, по истечению которых я вновь стоял возле трепыхающего на ветру «Благих намерений» злой как собака, с пульсирующей головной болью, замерзший и несчастный. И да, вместо горячей ванны и тонизирующего кофе, мне пришлось крепить назад дирижабль. На пронизывающем ветру, гуляющем внутри огромной пещеры, где и находился черный замок Мирред.
Подготовиться к ужину времени едва хватило, но вот купировать неприятные ощущения от собственного самочувствия пришлось уже алхимией и лекарствами. На такой полуофициальный ужин пришлось надевать полуофициальный «домашний» наряд, невесть какими судьбами и провидением Чарльза Уокера попавший в замок. Наконец, обувшись в домашние туфли и взяв в левую руку трость, я направился в сторону зала, где и предполагалось поужинать в тесном кругу всего лишь на два десятка человек.
Хотелось бы сказать, что Уокер превзошел сам себя, но увы, у нас с ним подобных мероприятий ранее не проводилось. Тем не менее, я был впечатлен — идеально сервированный стол, слуги-гомункулы с полотенцами через плечо у каждого стула, яркое освещение. В честь праздника из зала были удалены все ахейские свечи, а вместо них на люстрах светились самые обычные восковые, запас которых, вероятно, был в замке.
Первыми пришли Коулы, церемонно и величаво входя в зал парами. Каждая из них демонстрировала жесткий контраст во выражении глаз и лица идущих — если мужчины, совсем недавно плененные мной, демонстрировали полную расслабленность и легкую эйфорию, то женщин наоборот, слегка колотило от нервозности и возбуждения. Последние были вызваны отнюдь не ужином, а… скорее всего утерей статуса. Уничтожение связи между Землей и Зазеркальем лишило леди Элизабет Коул
