Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

Уже собравшись, заметил, что браслет сигнализирует о непринятом сообщении.

(сообщение на французском)

«Я так понимаю, твоего ответа можно уже не ждать?».

– Я через две минуты выйду. – сообщил горничной, и та покинула покои.

Ясне я вчера так ничего и не ответил.

«Прошу прощения за то, что вчера не ответила, у меня тут обстоятельства. На самом деле, я пока еще не знаю, как сказать то, из-за чего тебя искала. Я напишу тебе позже, хорошо?».

Это была чистая правда. Интуиция подсказывала, что мне необходимо пересечься с этой Ясной, но я без понятия, как и что именно ей сказать. Да и не особенно надеялся, что она вообще откликнется.

Ответ от Ясны пришел практически моментально (по-русски):

«Заинтриговала! Буду ждать!».

Уже убрав видеофон в сумку, вспомнил о том, что, вообще-то, было бы неплохо позвонить и кузине.

Набрал.

Как выяснилось, Люсия все же выразилась фигурально. Из сбивчивого объяснения Вероники стало ясно, что никто ее и никуда не «отсылал». Гувернантка царевен, прибыв ранним утром, поведала моей кузине о том, что дама Кристина прислала ее ко мне с сообщением крайне деликатного характера. Совать свой нос в чужой вопрос Вероника не стала и, поскольку цвета императорского Дома никаких подозрений не вызывают (тем более что Кайа теперь – их некровная родственница), кузина с чистой совестью оставила меня на попечение придворной горничной и Люсии.

Возможно, все было не «буква в букву» (Вероника явно нервничала, вероятно почувствовав, что зря все-таки «убыла», однако я ее успокоил, мол, все хорошо), но, в общем и целом, примерно так.

Оно и логично, зачем бы Люсии, которая очевидно врала, разводить на ровном месте конфликт? Не за чем.

Скорее всего, «шпильку» эта гувернантка «воткнула» конкретно в меня, а значит, далеко не всем в усадьбе по душе мое присутствие там. Ну и хрен бы с ними.

Завершив вызов, вышел из покоев.

Провожали нас все те же «лучшие люди» этого заведения.

Ресторан при гостинице « M ontmorency», отдельный кабинет, позже.

Все-таки она, и правда, не просто так заявилась за мной. Подтверждение этому (помимо того, что кузину отослали прочь) я получил практически сразу по выходу из Центра протезирования.

Люсия, едва за нами закрылась дверь вэна, заявила (все тем же безапелляционным тоном), что сначала мы заедем в ресторан, на поздний завтрак, а уже затем отправимся в родные пенаты.

Вхожу ли я в число тех людей, с которыми эта женщина пожелала бы устроить милые посиделки в рестике, вместо того чтобы как можно скорее исполнить поручение? Очень вряд ли, разве что подобное входило в это самое поручение.

И вот теперь мы вдвоем сидим в отдельном кабинете (оформленном в китайском стиле, очень симпатично и атмосферно) «пафосной едальни», как говорит Кристина, и молча поедаем поздний завтрак. С завтраком, вернее, уже покончили и теперь пьем кофе.

На какой-то миг я «завис», глядя в одну точку, а когда «вернулся в себя», то обнаружил никак не подписанный белый конверт, лежащий на столе прямо передо мной.

Я вопросительно поглядел на Люсию.

– Это для вас. – отпив кофе, произнесла она.

– И от кого же? – поинтересовался я, не спеша брать в руки корреспонденцию.

– Не заставляйте меня произносить это имя вслух, пожалуйста. – ответила она с той благородной невозмутимостью, которая сделала бы честь любому английскому сэру, пэру или…не важно, в общем…а затем добавила. – Насколько мне известно, с этим человеком вы знакомы лично.

Мне вдруг вспомнилось то, что читал там в газете на тему ликвидации террориста Хаттаба. Я, конечно, не террорист (пассажиры того поезда, уверен, нашли бы для меня подходящий синоним)… Я клятвопреступник и предатель. И если Кристина каким-то образом прознала об этом, то вполне могла захотеть «поставить точку» в наших отношениях, пусть и общественно опасным способом. У таких людей «тормозов» нет, и Государыня наглядно продемонстрировала это.

– Я со многими людьми знакома лично. И письма от некоторых из них отправятся в мусорную корзину без прочтения. – произнес я.

– Не в этом случае, уверяю вас. – покачав головой, ответила она.

– Откройте конверт, пожалуйста. – спорить с ней я не стал, ибо по доброй воле имя отправителя она не скажет, это очевидно.

– Вы боитесь? – в голосе Люсии, которой явно не понравилось отсутствие покорности с моей стороны, отчетливо слышалась легкая издевка.

В сословии считается неприличным демонстрировать на людях сколь-либо сильные эмоции. Особенно это касается страха. Подразумевается, что люди чести (смешно, конечно, но они на полном серьезе считают себя таковыми)…вне зависимости от их половой принадлежности…с самых юных лет должны уметь справляться с оными. Признаться, я, и правда, опасаюсь, но это, скорее, иррациональный страх, который, однако, невозможно просто взять и отбросить.

Многие из «знатных» не считают признанных Семьей байстрюков равными себе (не вслух, конечно, но тем не менее). Людьми чести. Особенно это касается байстрюков – членов иных Семейств. Люсия, видимо, как раз из числа таких «знатных», и я только что доказал ей правоту подобных взглядов.

– А не чересчур ли вы взрослы для таких подколок? Это в детстве «на слабо» сверстников подлавливать – дело обычное. А у меня осталось слишком мало своих пальцев… – я продемонстрировал ей забинтованную кисть, – чтобы ими понапрасну рисковать, вскрывая непонятные конверты от «анонимных доброжелателей». Сейчас не то время, когда можно проявлять небрежность в вопросах безопасности. Моя покойная тетушка не даст соврать. Так вы сделаете это или отправляем письмо в мусорную корзину?

Возразить ей было нечего, ибо история моего похищения (истории, во множественном числе, вернее) и убийства моей же тетки – не секрет. Люсия достала из сумочки изящный нож и затем собственноручно вскрыла конверт. Никаких спецэффектов, вроде взрыва, не случилось. Не то чтобы я ожидал чего-то подобного, но…

– Достаньте содержимое, пожалуйста.

Издав хмыкающий звук, она извлекла из конверта лист бумаги и, не опуская на него взгляд, положила на стол. После этого…

– Я на минутку. Не желаю смущать вас.

…она вышла из кабинета.

Глупость, конечно, но голой кожей до письма я дотрагиваться не рискнул…после истории с «плодоразрушителем» ожидать можно вообще чего угодно…использовав в роли импровизированной перчатки несколько салфеток (и прикрыв еще несколькими нос и рот).

(написано по-русски)

« В самом скором времени произойдет большой переполох. Твоя обязанность – отвести от себя