Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев

сделает всё, что он него зависит, и еще немного больше. Конечно, член РВС Первой Конной армии — должность не первого ранга, зато на этой должности Климент Ефремович обеспечил быструю победу в войне, что равноценно в тех условиях вообще победе. И такого человека на задворках держать было преступно. Владимир Ильич и сделал очень грамотный ход. Но об этом дальше.

* * *

3 апреля 1920 года Первая Конная начала движение от Майкопа и 26 мая уже начала атаки польских позиций. Как и планировал РВС армии. Еще по пути буденовцы разогнали махновские отряды в Гуляй-Поле.

Сегодня в моде утверждения, будто наши военные в 1941 году учились воевать у вермахта. Кто первым эту ерунду начал продвигать, уже вряд ли можно установить, но ерунда отстоялась уже до консистенции гранита в военно-исторической науке. Понятно, что унтерменши сами не способны ничего придумать, они только за господами подглядывают и копируют, как мартышки. Мысль, что это немцы велосипед не стали изобретать, а скопировали структуру и тактику самого эффективного войскового соединения начала 20-го века, нашей Первой Конной Армии, в головы патриотов-националистов почему-то не приходит. Мешает, наверно, этому большевистский характер лучшей русской армии. Невероятно тяжело им прийти к пониманию того, что коммунисты Ворошилов и Буденный в военном деле произвели настоящую революцию. Ворошилов и Буденный не страдали комплексами, они у противника не стеснялись учиться и когда увидели, как Краснов воюет крупными кавалерийскими соединениями, то не стали брезговать этим опытом, сами такие соединения начали создавать. Но не как мартышки, они идею массовой конницы развили. Получилось очень интересно. Биограф Климента Ефремовича В. Кардашов писал о том, как противники оценивали лучшую красную конницу:

«Вот свидетельство одного из них — начальника штаба казачьей Донской армии генерала Келчевского.

„Красная конница, — писал он, — во все внесла новые приемы, начиная с разведки. Высылая в разведку редко по одному, а большей частью по два и даже по три эскадрона на каждое направление, они снабжали эти эскадроны большим количеством пулеметов на тачанках, чего раньше никогда не бывало, они сбивали не только разъезды противника, но и крупные его части и всегда добивались цели разведки. Благодаря этому они подходили к полю боя и вступали в бой всегда с открытыми… глазами. Дальше, ведя главные силы в бой, они назначали в авангард полк и даже бригаду от дивизии. Главные силы, подходя к бою и сойдясь на дистанцию действительного артиллерийского огня, не прятали, а смело выдвигали вперед могучую артиллерию с огромным числом ездящих пулеметов (на тачанках) и с броневиками, которые, смело выдвигаясь, расстреливали головные части конницы противника. Во время действия своей артиллерии красные конные дивизии на широких аллюрах и огромными массами развертывались и безостановочно шли в атаку. Кавалерийские начальники красных никогда не боялись неудачи в атаке своих головных полков. Они часто даже пользовались этой неудачей. Когда противник начинал преследование этих головных полков при их неудаче, главные силы красной конницы, дав ему увлечься, наносили могучие удары, а часто окружали конницу противника своими, шедшими на уступе, лучшими и отборными полками. Если противник, потерпев неудачу, давал тыл, они жестоко преследовали его на десятки верст, сперва отборными по конскому составу полками, затем отдельными эскадронами и броневиками. Преследование велось на один, на два перехода без боязни очутиться далеко в тылу превосходящих сил противника. По окончании успешного боя конница обычно шла на отдых в неглубокий тыл. Это у Буденного было введено в разумное правило, причем, в то время пока конница отдыхала, пехота, которая придавалась Конной армии, чего тоже до сих пор никогда не бывало, держала фронт, служа как бы щитом хорошо поработавшей коннице. Но стоило только врагу поднажать, как конница решительно выдвигалась вперед, наносила удар и дальше или преследовала врага, или вновь заслонялась пехотой. А пока конница преследовала противника или билась с ним, пехота совершала марш вполне спокойно и спокойно занимала указанные ей пункты, чтобы опять послужить щитом коннице. И вот благодаря умелому сочетанию действий пехоты и конницы не только пехота, но и конница всегда находилась в отличном порядке. Люди бодры и веселы, лошади сыты и хорошо убраны.“»

Не правда ли, очень похоже на тактику немецких танковых и моторизованных дивизий? Но и это еще не всё. Немцы никогда тупо не ломились сквозь жесткую оборону противника, они старались нащупать в ней слабые места, рвали там и в прорыв сразу вводили массу подвижных войск на большую глубину. Новшество?

Как бы не так. 26 мая 1920 года Первая Конная приступила к взлому долговременной обороны поляков у Казатина. Сходу прорыв не удался. Климент Ефремович с Семеном Михайловичем не имели намерения положить армию у польских окопов, стали искать слабое место в обороне, нащупали это место и 5 июня под Самогородком смяли ляхов и армия устремилась в тыл противника, на Бердичев и Житомир. 3-ей польской армии Рыдз-Смиглы начало светить окружение, поляки начали отступление, похожее на панический драп. 12 июня буденовцы вошли в освобожденный Киев, 10 июля был занят Ровно.

Само собой, если Юго-Западным фронтом командовал Егоров, то и командование было точно такое же, как и в начале боевого пути Первой Конной — без связи и снабжения. Всё повторилось в точности. Но, читая мемуары С. М. Буденного, ловишь себя на мысли, что командованию конармии связь со штабом фронта была нужна как кобыле рога между ушей. Только мешают уздечку надевать. Когда временами связь все-таки появлялась, то из штаба фронта шли такие приказы, от которых Семен Михайлович ругался, как сапожник, а Ворошилов его успокаивал:

— Да не горячись ты! Может им оттуда виднее.

Хрен там что Егорову было виднее. Если бы сами Буденный и Ворошилов не заботились безопасностью своих флангов, а рвались на штурм Львова, как армии под командованием Тухачевского на штурм Варшавы, то у Егорова было бы то же самое, что и у Тухачевского. Один в один.

Может быть я ошибаюсь. Но только действия этих военспецов настолько повторяющиеся стандартны, что даже смешно. Как против Деникина они отправляли конармию в глубокий рейд с задачей расчленения фронта противника, а сами в глубоком тылу сидели в ожидании, когда им прилетит весточка с фронта о победе, так они и с поляками воевали. Если же связь неожиданно для них появлялась, то они в полной растерянности отдавали первые пришедшие на ум приказы.

Только у Александра Ильича снова была в подчинении Первая Конная, а у Михаила Николаевича такой армии не было, он решил,