Саламандра - Полевка

забыли о неприятности с Броззи, и не ожидал, что Бэл занялся самостоятельным расследованием, — Бэл, ты не прав, с каждым может случиться неприятность, но я тебя уверяю…

— Лекс!!! Ска!! Помогите!! — в коридоре послышался громкий плач Ламиля, — Лекс!! — Лекса сорвало со стула, как лист, он так ломанулся в дверь, что снес Тургула, который все еще подпирал ее.

— Что?! Кто обидел?! Ламиль, я здесь! — Лекс подхватил на руки плачущего ребенка, возле которого крутился Аши, — что случилось? Где болит?

— Он живой! — Ламиль прижимал к груди черный комочек, — а Аши хочет его съесть! А он живой и пищит! Не позволяй его убить! Он маленький и хороший! Он будет моим! Не убивай его, если он маленький!

— Кто живой? — не понял рыжик, — кто пищит? Аши?

— Нет. Вот это — Пипи! — Ламиль разжал ручки и показал смятый клубочек, — он живой и пищал! Пусть он живет!

— М-м, дай его мне, пожалуйста, — Лекс протянул ладонь, на которую положили весьма потрепанного зверька, — хорошо, я помогу ему, только ты не плачь… договорились? Я испугался, когда услышал, как ты плакал. Не делай так больше. Хорошо?

— Хорошо! А ты ему поможешь? — Ламиль растер слезки по мордашке и уставился глазками как у кота Шрека.

— Конечно, помогу, — вздохнул Лекс, — будет у нас дома еще одна зверушка.

— Я люблю тебя, я знал, что ты мне поможешь, и Пипи поможешь, — Ламиль обнял Лекса за шею и, положив голову на плечо, тяжело вздохнул, — ты самый лучший! Ты всем помогаешь!

— Да, — переглянулись бывшие монахи, — всем помогает и защищает. Кто бы только его защитил…

Четверка встала рядом плечо в плечо. Рарх хмыкнул и вытянулся возле них. Броззи прекратил виновато прятать голову в плечи и, развернувшись, встал, выпятив грудь. Он не предаст доверия и будет до конца с человеком, который ему так верит. А Тургул не знал, куда смотреть, то ли на Лекса, который ворковал с ребенком, пытаясь его утешить, то ли на воинственных людей за его спиной. Он немного услышал, о чем говорили за дверью, и решил, что Сканд должен быть в курсе. И Бэл, безусловно, прав, Лекса надо защищать и постараться припрятать его от всех любопытных.

Конец сезона штормов

Лекс так и не определился, чем именно считать зверушку. Летучей мышью с клювом или кожаной птицей. Ламиль крутился рядом и переживал, чтобы со зверьком все было хорошо. Под его пристальным присмотром Лекс проверил зверюшку на предмет переломов конечностей или явных опухолей из-за внутренних гематом, но кроме нескольких порезов кожи и точечных проколов, по всей видимости, нанесенных зубами Аши, больше повреждений не нашлось.

Тиро, который с интересом крутился рядом, сразу рассказал что эти, хм, птички, спят в гнездах, когда холодно, и просыпаются только, когда становится тепло и появляется первая листва. Поэтому, возможно, когда Аши притащил птичку, она была не дохлая, а просто замершая и спала. А когда дети стали трогать ее горячими ручками, она отогрелась, ожила и запищала. Она еще должна спать, и если они хотят ей добра, то стоит вынести ее на улицу и там оставить, где-нибудь на ветке, чтобы Аши опять не достал, или, лучше в уголочке, чтобы ветром не сдуло.

Но Ламиль опять нахмурился, как осенняя тучка, и приготовился плакать, и Лекс свернул из полотенца гнёздышко, водрузив посередине птичку, которая вяло трепыхалась, и уложил все это в маленькую корзину.

— Вот тебе сонная птичка Пипи, — Лекс вручил корзину Ламилю, — можешь за ней присматривать, пока птичка не проснется. Только не хватай ее руками, а то она сдохнет.

Ламиль довольно прижал к животу корзинку и побежал показывать своего питомца остальным детям.

— Если она сдохнет от неумеренной детской любви, — Лекс приблизился к уху Тиро, — придется найти другую птичку, не думаю, что Ламиль заметит подмену.

— А что Пипи будет кушать? — Ламиль прибежал с корзинкой, — мне кажется, Пипи голодный, смотри, как клювик открывает… бедненький…

— Они всеядны, — Тиро пожал плечами, — в имениях они портят урожай фруктов, у моря они ковыряются в выброшенных водорослях, у нас в саду охотились на насекомых и жуков, которые портят деревья. Поэтому твой Пипи съест все, что ты ему дашь. — Тиро улыбнулся ребенку и тихо добавил Лексу, — а еще, они не брезгуют подъедать падаль и рыться в говне ящеров. К ним никакая зараза не пристает. А еще, они очень умные и быстро соображают. Бывает, стая таких «бедненьких» птичек заманивает ящера в ловушку, так, чтобы он от злости бежал следом за ними и свалился в пропасть или наткнулся на ветки и сдох, а потом они его съедают. А порой они помогают крупным хищникам охотиться, поднимают и выгоняют добычу, а потом доедают то, что ящер им оставит.

Тиро тем временем отрезал кусок сыра и передал Ламилю, а тот уселся на пол и стал кормить птичку, поднося маленькие кусочки к клюву. Совсем, как Лекс вначале кормил Аши. Тиро только хмыкнул и пробормотал про жалостливых младших и дисциплину казармы, которой им всем явно не хватало. Ламиль тем временем в окружении мальчишек и под присмотром Ниюли покормил Пипи и не успокоился, пока тот не съел весь предложенный кусочек сыра, а после этого укрыл питомца концом полотенца и стал петь ему колыбельную.

Лекс только пожал плечами. Ребенок счастлив? Ну и ладно. А сам подхватил кусок лепешки и пару яблок и отправился посмотреть, чем остальные занимаются. Рарх вышел в свою мастерскую сделать ревизию оставшейся древесины. Дождя уже не было, а ветер стал намного тише, поэтому Лекс тоже вышел на улицу. Аши преданно вился у его ног. С тех пор, как у Ламиля появилась корзинка с Пипи, ребенок отгонял его от себя, и бедный Аши переживал, что его уже разлюбили, поэтому Лекс не гнал его и время от времени гладил по голове.

Рарх сообщил, что осталась только дорогая древесина, из которой он сделает паланкин для Лекса, а еще она годится на изысканную мебель, но никак не на гончарный круг. Лекс согласился, чтобы Рарх купил новой древесины, и при этом лучше, чтобы он купил готовые доски в гильдии, а не занимался распилом самостоятельно.

— Время сейчас важнее денег, — Лекс похлопал друга по плечу, — иди в гильдию плотников и купи все, что требуется. А чтобы они не задирали носы, я пошлю с тобой пару монахов, с приказом помочь тебе выбрать то, что надо. И пусть те зазнайки, что отказали тебе во вступлении в гильдию, удавятся от злости.