Война культур. Как сексуальная революция изменила западную цивилизацию - Джонатон Ван Марен

«Как умереть в Орегоне», настолько шокирующие. В одной из них пожилой отец рассказывает журналисту, что приобрел препарат для самоубийства, который планирует принять в случае серьезных проблем со здоровьем. «Не хочу быть обузой, – объясняет он, а находящаяся рядом взрослая дочь с одобрением кивает головой. – Это будет правильным шагом. Хоть раз в жизни сделаю что-то правильное».

Дочь промолчала в ответ.

Отбраковка слабых

Растущее принятие эвтаназии нашим обществом, как и в случае с абортами и детоубийством, явление не новое. Общества на протяжении истории человечества с жестокостью избавлялись от слабых и больных. Во многих погибших цивилизациях нежеланных детей либо абортировали, либо оставляли умирать. Сейчас ситуация иная. Мы отказываемся от практики многих столетий, основанной на иудеохристианских принципах, которые утверждают, что жизнь имеет ценность. Мы не входим в эру варварства и бездумного убийства, а возвращаемся в нее, возвращаемся к дохристианским обычаям, основанным теперь уже не на язычестве, а на постмодернизме.

Сторонники теории гуманизма могут возмущаться сколько угодно, однако после укоренения эволюционной теории о естественном отборе, распространяемой Чарлзом Дарвином и его приспешниками, началось размывание фундаментальной ценности о том, что все человеческие жизни имеют несомненную значимость. В конечном итоге, если бы не было Бога, то никто бы не был сотворен по Его образу. Если бы не было Бога, то некоторые люди по определению были бы неполноценными недоразумениями, созданными эволюцией. Если бы не было Бога, то не было бы никакой причины полагать, что все человеческие существа ценны и равны между собой. По сути, эволюционная теория естественного отбора исключает возможность равенства. Принимая во внимание взгляды дарвинистов на человечество, становится ясно, что равенство возможно обеспечить только с помощью неустойчивой социальной структуры.

Чарлз Дарвин не пытался скрыть данный факт или уклониться от таких заключений. В своей работе 1871 года «Происхождение человека и половой отбор» он отметил: «У дикарей все слабые телом или духом скоро вымирают; а те, которые выживают, обыкновенно оказываются очень здоровыми. Мы, цивилизованные люди, наоборот, делаем все, что можем, чтобы предупредить процесс исключения: мы строим приюты для слабоумных, калек, больных; мы сочиняем законы о бедных; наши врачи применяют все свое искусство, чтобы спасти до последней возможности жизнь каждого. Есть основание думать, что оспопрививание спасло тысячи людей, которые по слабому телосложению в прежнее время должны были бы погибнуть. Таким образом, слабые члены цивилизованных обществ могут продолжать свой род. Каждый, кто изучал вопрос о разведении домашних животных, не усомнится ни минуты, что все указанное было в высшей степени вредно для человеческого рода. Удивительно, как скоро отсутствие забот или ложно направленные заботы приводят к вырождению домашней породы, но если исключить размножение самого человека и ограничиться низшими животными, то едва ли кто-либо будет таким невеждой, чтобы позволять плодиться своим наихудшим особям»[122].

В конечном итоге, если бы не было Бога, то никто бы не был сотворен по Его образу. Если бы не было Бога, то не было бы никакой причины полагать, что все человеческие существа ценны и равны между собой.

В этом отрывке Чарлз Дарвин очень точно описал христианское сообщество, которое заботилось о самых слабых членах общества. Он открыто порицал эти действия, говоря достаточно прямо, что в результате христианской благотворительной деятельности человеческий род наполнился значительным количеством некачественных и ненужных людей.

Разницу между так называемыми «цивилизованными людьми» и дикарями вскоре стало трудно определять. С появлением эволюционной теории Дарвина о естественном отборе, в которой якобы были представлены окончательные доказательства того, что человеческие существа изначально не являются равными и поэтому не требуют к себе соответствующего отношения, в моду вошла евгеника. Бог не совершил ошибки, создавая людей; ошибки могли произойти в результате естественного отбора. Это означало то, что слабоумные, инвалиды и физически немощные люди не были созданы по образу Божьему. Они являются ошибками природы.

Двоюродный брат Дарвина, ученый по имени Фрэнсис Гальтон, посвятил свою жизнь применению теории Дарвина о естественном отборе в социальной политике. В истории христианства Теда Байфилда «До краев земли» описывается возникновение этого мрачного и страшного движения:

После публикации книги Гальтона «Наследственный гений» в 1869 году родилась наука под названием «евгеника» (буквальное значение «породистый», «хороший род»). Через два десятилетия она превратилась в движение, пропагандирующее в западном мире планы по генетической селекции белой расы, подавлению размножения желтой расы и уничтожению черной расы. Планировалось не давать менее ценным представителям белой расы размножаться или даже соприкасаться с более знатными индивидуумами. Их нужно было заключать в «трудовые лагеря» и предоставлять хорошее обхождение, но любое нарушение правил евгеники должно было наказываться как предательство. И хотя большинство людей, как и следовало ожидать, посчитало, что Гальтон «зашел слишком далеко», его защитники обвиняли критиков в создании препятствий для развития науки. Они заявляли, что Галилей тоже подвергался гонениям. Чарлз Дарвин, двоюродный брат Гальтона, с большим восторгом отзывался о работе своего родственника. «Я не думаю, что когда-либо в своей жизни читал что-либо более интересное и оригинальное», – писал он[123].

В Великобритании евгеника никогда не была принята в полном объеме, несмотря на то что именно в этой стране были разработаны ее идеи. Ей противостало слишком много политиков, причем многие выступили против по религиозным мотивам. Однако движение евгенистов имело огромный успех в Соединенных Штатах и в Канаде. Гарвардский зоолог по имени Чарлз Бенедикт Девенпорт, к примеру, пропагандировал евгенику как средство для снижения уровня преступности и создания нравственного общества. Его товарищ, евгенист Гарри Гамильтон Лафлин, будучи суперинтендантом Бюро регистрации евгеники в Нью-Йорке с момента его создания в 1910 году до его закрытия в 1939 году, настолько фанатично относился к евгенике, что открыто порицал многие благотворительные организации. Он признавал, что они много сделали для страждущих, однако, по его мнению, это и являлось препятствием для социального прогресса[124]. Тем не менее то, как Лафлин понимал прогресс, внушало страх:

Девенпорт и Лафлин основали и сформировали Бюро регистрации евгеники на острове Лонг-Айленд в Нью-Йорке. В последующие тридцать лет оно отправило на задание сотни молодых девушек для создания детальных записей о 534 625 жителях Америки, которые считались «неполноценными». Шестидесяти тысячам из них предстояла стерилизация, а многим мужчинам – принудительная кастрация. Однако для евгенистов это было лишь началом. Их начальной целью была стерилизация четырнадцати миллионов граждан США и еще миллионов людей по всему миру, чтобы таким образом заменить «низшие расы» человечества «чистыми представителями нордической