Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова - Андрей Добров

— Ренард сказал, что из-за Юры он потерял шанс выбиться через вас в свет.

— Кто? — удивился Краузе. — Ренард? Выбиться в свет? Да его там никогда бы не приняли! Что вы! Он был совершенно бездарен! Как модельер он умел просто копировать чужие образцы, но никогда не мог создать сам что-то новое! Просто изображал из себя творца — и все! Именно поэтому я решил подшутить над ним и устроить вечер в платьях от Ламановой — чтобы Ренард позлился! Ковалевский с радостью оплатил пошив платьев — ему Ренард уже надоел, и Иван хотел таким образом проститься с ним.

— Вы наняли девушек, чтобы самим не ходить в ателье на примерку?

— Да, — кивнул Краузе. — И пригласили фотографа… имени я не помню. — Это был младший брат Брома — Леонид.

— А… все равно. Мы иногда приглашали его — от случая к случаю. Так… для памяти. Но тот вечер не удался. Ренард в платье от Ламановой смотрелся презабавно. И был злющий как черт. Я много выпил в тот вечер… Были причины… И почти заснул на диване. Я только помню, что Ренард и Юра вдруг начали кричать друг на друга, а потом Юра ушел… Оказалось — навсегда.

— Что же, — сказал я, допив пиво. — Меня удивляет только одно — почему после этого вечера Юра рассказал своей сестре… не всю правду, но хоть что-то.

— Он хотел рассказать, — ответил Краузе. — Но не мог. Он очень любил сестру и не мог скрывать от нее все, что с ним происходит, — ведь для нас это естественно! Естественно, Владимир Алексеевич, как для вас — любить женщину. Когда вы молоды и влюблены — разве вы не хотите рассказать о своей любви тем, кому доверяете? Но как ему было рассказать сестре про то, что он полюбил мужчину? Рассказал, как смог… Я встал.

— Что же, — сказал я, доставая блокнот и карандаш. — Дайте свой адрес, куда можно прислать ту фотографию. Думаю, вам она нужнее, чем моему архиву.

Шагая под ночным снегом домой, я вспоминал тот фотоснимок. Раньше мне казалось, что на лице Юры — какое-то недоумение. Но теперь я понимал, что ошибся. Это была грусть. Предчувствовал ли он свой страшный конец от руки полоумного скопца, притворяющегося модельером?

Или думал, что связь с блестящим адъютантом не вечна? Или тревожился от близости стоящего сзади Ренарда?

Я остановился под фонарем, достал из кармана свою заветную табакерку и щелкнул по крышке пальцами. Потом втянул ноздрями ароматный табак, что толок в каменной ступке бывший пономарь — одноногий балагур и весельчак, задержал дыхание и оглушительно чихнул, ставя точку во всей этой истории.

Эпилог

Слава Надежды Петровны Ламановой с каждым годом только росла. Скоро именно в ее ателье знаменитый французский кутюрье Поль Пуарэ провел первое в России настоящее французское дефиле своих последних моделей. Дом Ламановой на Тверском бульваре также был достроен, и ателье Надежды Петровны переехало туда. Он сохранился по сию пору в отличие от здания на Большой Дмитровке.

Революция жестоко обошлась с Надеждой Петровной. Ее муж был арестован и расстрелян новыми властями. Саму Ламанову также вскоре арестовали и посадили в Бутырскую тюрьму. Впрочем, ее спасла оттуда одна из клиенток — жена Максима Горького. Ламанова стала главным костюмером в МХТ. Шила и для кино — например, для фильма «Александр Невский».

Умерла Ламанова в самом начале войны. В день, когда МХАТ имени Чехова эвакуировали из Москвы, она пришла в Камергерский переулок, села на скамейку, и тут ее сердце перестало биться. От былой знаменитости почти не осталось фотографий. Изображение, которым я пользовался, чтобы представить себе внешность Надежды Петровны, — это портрет кисти Серова. Однако Ламанова оказалась запечатлена на кинопленке — это несколько секунд в немом фильме «Молчи, грусть, молчи». Она появляется там в эпизодической роли… портнихи.

Практически вся информация о Ламановой сводится к рассказу о ней Валентина Пикуля, который, по моему мнению, дает очень неточный портрет. Впрочем, мне удалось отыскать отрывки мемуаров, в которых встречаются короткие упоминания о Надежде Петровне, показывающие ее с несколько иной стороны, чем показал Пикуль.

Судьба Надежды Петровны Ламановой, несомненно, заслуживает отдельной книги, отдельного кино. Она забыта незаслуженно. Как, впрочем, и многие наши знаменитости прошлого, которые с каждым днем все глубже погружаются в бездонную трясину общего забвения.

Примечания

1

Лампа фирмы «Лалик» (Lalique) (примеч. ред.).

2

Quidquid latet apparebit (лат.) — Все тайное становится явным.

3

N’est-ce pas? (фр.) — Не правда ли?