Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер - Джефри Робинсон

Такие резкие колебания цен всегда беспокоят тех, кто управляет биржами. Поэтому на заседании совета Нью-йоркской товарной биржи был поднят вопрос, как вернуть стабильность рынку серебра.

В то время когда братья Хант скупали контракты, требования к обеспечению контрактов не превышали тысячи долларов за контракт. Каждый контракт заключался на пять тысяч унций. При цене два доллара за унцию тысяча долларов составляла 10% от суммы контракта. При цене сорок девять долларов этот процент становился смехотворным, и на заседании было решено поднять ставку обеспечения контракта. Это рассматривалось как экстраординарная мера, и, хотя в начале ставка росла медленно, в конце концов она достигла шестидесяти тысяч долларов еще до того, как было введено правило под названием «только ликвидация», что означало запрет на покупку новых контрактов. В операционных залах было разрешено только закрывать уже заключенные. Это быстро затормозило операции с серебром.

И быстро поставило братьев Хант в тяжелейшее положение.

Цены на серебро стали падать.

А как только это произошло, к братьям Хант стали поступать требования о возврате наличных. Они покупали серебро на деньги, взятые в долг, а затем использовали это серебро под обеспечение новых займов. Теперь, поскольку это обеспечение стало падать в цене, банки хотели его увеличить. 25 марта нью-йоркская инвестиционная палата «Бах Хэлси Стюарт Шилдз» предъявила; братьям Хант требование на 135 миллионов долларов.

Братья Хант не могли его удовлетворить.

Инвестиционная палата потребовала распродажи принадлежащих братьям резервов серебра, с тем чтобы они могли выполнить свои обязательства.

Шлюзы открылись. Серебро выплеснулось на рынок. Контроль над ценами больше не принадлежал братьям Хант.

Они владели тысячами долгосрочных контрактов только чтобы выплатить эти долги, им пришлось продать восемь с половиной миллионов унций серебра, ддюс нефть и газ на общую сумму почти четыреста миллионов долларов.

Оказавшись на грани краха, Банкер и Герберт решидд дойти на крайнюю меру. Они отправились в Вашингтон, чтобы попытаться получить у правительства заем, который спас бы их личные банковские счета. Конечно, дростому смертному это не пришло бы в голову. Попробуйте позвонить в министерство финансов и попросить десколько долларов, потому что вы слегка поиздержались к концу месяца. А Банкер и Герберт, если говорить начистоту, сделали именно это. Единственное отличие заключалось в том, что в обмен на подаяние они обещали быть хорошими мальчиками. Во-первых, заявили они, у дас все еще имеется шестьдесят три миллиона унций серебра и, если мы выбросим их на рынок, произойдет катастрофа. Во-вторых, продолжили они, вот список крупдейших американских банков, которые пойдут ко дну, если мы с вашей помощью не выплатим им долги.

И чтобы поддержать семью Хант на плаву, правительство Соединенных Штатов выдало им беспрецедентный долгосрочный заем в миллиард долларов.

Некоторые уроки порой обходятся слишком дорого и ученикам и учителям.

Но другие обходятся еще дороже.

В октябре 1985 года у организации, о которой большинство людей никогда не слышало, кончились деньги.

Она называлась Международный совет по олову.

Как? Совершенно верно: Международный совет по олову.

Это было что-то вроде торгово-закупочного картеля, в который входило двадцать две страны и единственная цель которого заключалась в поддержании высоких цен на олово. В семидесятых годах ему это неплохо удавалось.

Но к началу восьмидесятых производство олова превысило спрос, и картель вышел на рынок, чтобы поддержать эти раздутые цены. У него был резервный запас олова, который они быстро увеличивали, если цены падали, и потом постепенно распродавали, чтобы не подрывать рынок.

Дилеры Лондонской биржи металлов (основного рынка олова в мире) знали, что Международным советом по олову владели и управляли правительства входящих в него стран (включая Великобританию), и поэтому все беспокоились о ценах. Ведь принято считать, что правительства не отказываются от своих долговых обязательств. В крайнем случае такое могут себе позволить серьезные страны третьего мира, но уж никак не правительство ее величества.

Итак, правительства двадцати двух стран-участников держало фонды, а Лондонская биржа металлов спокойно занималась своим делом. Дилеры знали, что, если цены упадут, они всегда смогут из-под полы продать Международному совету по олову долгосрочные контракты, и беспокоиться будет не о чем.

Но вот настал октябрь 1985 года.

И тут выяснилось, что Международный совет по олову должен банкам и дилерам Лондонской биржи металлов девятьсот миллионов фунтов стерлингов и не в состоянии их выплатить.

Но Международный совет по олову — междуправительственная организация, считали на Лондонской бирже металлов, значит, правительства раскошелятся.

Однако оказалось, что дело обстоит не совсем так. Выдвигались различные предложения, но ни одно из них не могло решить проблему, потому что ряд правительств, членов совета, заявили: нам очень жаль, но мы не будем платить.

Но договор есть договор, пытались спорить дилеры, ваше слово — это ваше обязательство.

Возможно, отвечали правительства, но что поделаешь? Договор договором, а денег-то нет. Так что извините.

В октябре, когда торговля оловом была приостановлена, его средняя цена была немногим больше восьми тысяч фунтов за тонну. В марте 1986 года Лондонская Биржа металлов наконец установила цену в 6250 фунтов и возобновила торговлю. Это была горькая пилюля, потом что из-за перепада цен тринадцать членов Лондонской биржи металлов безвинно потерпели убытки на 140 миллионов фунтов. Еще одиннадцать компаний, не являющихся членами биржи, должны были взять на себя еще сорок миллионов фунтов убытков.

Причем эти суммы рассчитывались исходя из цены в 6250 фунтов за тонну. Но (такова специфика товарных операций) как только эта цена была объявлена и торговля возобновилась, цены на олово упали ниже 4800 фунтов за тонну.

Выходит, что в товарных операциях порой нельзя доверять даже правительствам.

В начале века Карлос Бьянчи покинул Италию и отправился в Новый Свет, где сменил имя Карлос на Чарльз и фамилию Бьянчи на Понси.

К концу первой мировой войны, когда его уже называли Понци и он уже отсидел свое в монреальской тюрьме за подделку чека, он жил в Бостоне и только что открыл для себя волшебный мир международных почтовых купонов.

Эти купоны существуют до сих пор и используются для оплаты почтовых расходов в одной стране валютой другой страны. Это международный аналог отправки чистого конверта с маркой и собственным адресом для ответа. Житель Германии не может купить марку, чтобы оплатить ответ из Франции. Поэтому он покупает купон в своем почтовом отделении и отсылает своему корреспонденту, который использует его для оплаты ответного почтового отправления.

Однажды, где-то в 1919-1920 годах, Понци обнаружил, что международный почтовый купон, присланный ему из Италии, был на самом деле куплен в Испании.

Понци сообразил, что поскольку правительства устанавливали цену купонов на основе фиксированного курса валют, а реальный курс, как известно, может меняться, то стоимость купона, полученного им, составляла около 15% от реальной стоимости американских марок, которые он мог за него получить. Другими словами, такой бизнес сулил более 600% чистой прибыли.

Считая, подобно многим другим аферистам, что компания с благозвучным названием располагает к доверию, он назвал свою лавочку «Зи секьюритиз энд Иксчендж компани» или «СЕК»13.

Идея заключалась в том, чтобы убедить инвесторов дать деньги на покупку международных почтовых купонов в странах вроде Испании, где установленный для купонов курс обмена был выгоден. Затем он собирался обменять эти купоны на американские почтовые марки, которые можно было бы оптом продавать компаниям, ведущим большую переписку. Он обещал инвесторами 40% прибыли за каких-то три месяца.

Первое время деньги ему давали неохотно и их было немного. Однако их хватило, чтобы начать дело. Через два месяца он уже обещал инвесторам 100% прибыли вместо прежних сорока.

Теперь он уже не успевал считать поступления.

В хорошие дни «СЕК» получала по несколько сотен тысяч долларов в день. Понци в короткий срок стал на столько богат, что через шесть месяцев смог купить не только крупную долю в «Ганновер траст компани» (сегодня известную под названием «Мануфекчурерз Ганновер траст К°»), но и перекупить бостонскую экспортно-импортную компанию «Дж. Р. Пул энд К».

Но в конце июля 1920 года одна бостонская газет, стала проявлять излишнее любопытство. Она утверждала, что Попци просто не мог покупать такое количество международных купонов, о котором он говорил, потом что в таких объемах их было невозможного продать. Инвесторам, которые теперь торопились получить назад свои деньги, были выплачены проценты и выданы чеки компании «Ганновер траст компани» на сумму их вклад, Понци уверял их, что все идет хорошо. Однако в конце концов он признался, что вся эта история с международными почтовыми купонами была только ширмой.