Когда наступает ночь - Карина Шнелль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты правда уволился? Чем теперь займешься?
– Ну… официально я не увольнялся. Но я не стану возвращаться в офис, садиться за работу и делать вид, будто ничего не произошло. Нужно найти способ спасти «Джульетту».
– А ты не можешь выкупить ее у отца?
Я задумчиво нахмурился.
– Могу, но проблема в том, что у меня нет столько денег. К тому же еще платить за ремонт.
– Хм, ладно. Может, вы сможете пойти на компромисс? Ты оплатишь ремонт и выкупишь катер у отца за символическую сумму.
– Это может сработать. Отец все равно сказал, что много за нее не выручит. И большую часть ремонтных работ я смогу выполнить сам. Так я смогу снизить стоимость услуг Джимми.
– Тогда вам нужно будет заключить договор, чтобы все было юридически правильно. Чтобы твой отец после продажи не вздумал навариться на «Джульетте».
Я усмехнулся.
– Ты слишком хорошо знаешь моего отца.
Лив ухмыльнулась в ответ.
– А еще я прошла несколько юридических курсов в Швеции. Теперь тебе остается лишь убедить папу.
– Думаю, это не составит труда. Через пару недель моего отсутствия он заметит, что один уже не справляется. Я ему нужен, даже если он не хочет это признать.
– То есть ты хочешь довести дело до конца? Не выходить на работу, пока он не пойдет тебе навстречу?
Мысль об этом вызвала нервную дрожь в животе. Я глубоко вздохнул.
– Да, думаю, теперь я готов наконец-то противостоять отцу.
Лив заулыбалась еще шире. Она одобрительно кивнула, незаметно подвинув ладонь к моей.
– Хорошо, тогда нам нужно придумать, как собрать денег.
– Нам? – я взглянул на нее удивленно.
– Конечно! Неужели ты думаешь, что я брошу тебя одного в борьбе за «Джульетту»?!
Нервная дрожь из живота распространилась по всему телу и защипала щеки, которые внезапно стали очень горячими.
Я протянул Лив руку.
– Договорились.
Осторожно она подала мне руку и пожала ее.
– Договорились.
24. Лив
Следующие дни прошли как в тумане. Я справилась. Я возобновила контакт с Уиллом, и это не привело к катастрофе. Теперь при каждой вибрации телефона я чувствовала себя как девочка-подросток.
Мы с Уиллом переписывались почти каждый день. Конечно, в основном мы обсуждали всевозможные способы собрать денег для «Джульетты», но между делом обменивались бессмысленными шуточками, от которых я не могла сдержать ухмылку.
Бабуля Жу-Жу недоверчиво наблюдала за мной, пока я, напевая, кружилась по дому.
– Твою веселость просто не унять, – пробурчала она после того, как я громко и выразительно исполнила пчелам в саду диснеевскую песню Let it go, а потом, насвистывая, вернулась в дом.
– Хочешь сказать, она заразительна? – поинтересовалась я с хитрой улыбкой и положила руку ей на талию. В следующую секунду я закружила ее в танце по гостиной, как когда-то кружил дедушка.
– У меня нога сломана, ребенок! – вяло сопротивлялась она. Впрочем, когда я в танце прокрутилась у нее под рукой, она не могла сдержать улыбку.
– Что такое, бабуля? Я тебя не слышу! – пропела я и начала весело напевать Singing in the rain ей в ухо.
Мы так долго кружились по комнате, смеясь и напевая, что я не услышала, как у меня завибрировал телефон. Лишь когда я, запыхавшись, упала на диван, а бабуля поковыляла на кухню за лимонадом, я увидела новые сообщения.
Вчера забрал «Джульетту» с верфи[9] ☺ Все самое важное починили. Расплатился на месте. Остальное сделаю сам.
Ураааа! Как круто! Откуда взял деньги?
Разбил свинью-копилку ☺ Джимми сделал скидку.
☺
Ребята приедут завтра и помогут красить.
Далее последовали три точки – знак того, что он набирал новое сообщение. По ощущениям, я смотрела на экран целую вечность и ждала. Три точки исчезали, появлялись, потом снова исчезали. Наконец-то на экране появилось сообщение от Уилла – слишком короткое, чтобы так долго печатать:
Хочешь тоже приехать?
Я схватила диванную подушку и запищала в нее, а потом с широкой улыбкой ответила:
Да, конечно.
Когда я на следующий день приехала в маленький загородный порт, где на якоре стояли несколько частных яхт, то узнала «Джульетту» еще издалека. Она гордо покачивалась на воде, устремив две мачты в небо. Ее паруса были свернуты, ни малейшего дуновения ветерка. Солнце беспощадно палило, лето достигло зенита.
Подойдя ближе, заметила на палубе движение. Я приставила ко лбу ладонь и увидела, что все уже приехали. После выходных в доме родителей Уилла я не видела ребят. Только однажды встретилась с Элли на чашку кофе.
Когда я разглядела, кто без футболки стоял на коленях на палубе и спокойными, уверенными движениями шлифовал дерево, у меня перехватило дыхание.
Уилл был одет лишь в выгоревшие на солнце голубые шорты для плаванья. Он работал на солнце, голый торс блестел от пота. Мышцы рук, спины и груди напряглись, его руки неустанно скользили по древесине. Я не могла отвести от него глаз. От напряжения Уилл нахмурился и прикусил нижнюю губу. Каштановый локон упал на лоб, и он убрал его с лица.
Внизу живота разлилось тепло, и я встала посреди дороги. Уилл как один из лучших игроков школьной хоккейной команды всегда был в отличной форме, не прикладывая к этому особых усилий. Но за последние годы он однозначно поработал над своим телом.
Я нервно сглотнула и медленно побрела к катеру, не сводя глаз с блестящих мышц его спины.
Тут кто-то схватил меня за плечо, и я с тихим возгласом отпрянула в сторону.
– Привет, Лив… Ой, черт! – Блейк успел подхватить меня, потому что я чуть не упала в воду. – Прости, не хотел тебя напугать.
Когда я развернулась, мне стало невероятно стыдно, поскольку Фиона, Элли, Марли, Рейчел и Джек стояли сзади нас. Когда Блейк меня отпустил, я почувствовала, будто мои ноги превратились в пудинг.
– Это было опасно, – Марли притянула меня и обняла. – Все нормально, Лив?
– Да, – тихо пробормотала я. – Все закончилось хорошо.
Остальные гуськом проследовали за Блейком, при этом все поприветствовали меня так же дружелюбно, как Марли, – даже Фиона, что очень меня удивило.
Затем Блейк галантным жестом предложил пройти вперед.
– Я лучше постою за тобой. Смогу быстро отреагировать, если ты отвлечешься… Ой, то есть потеряешь равновесие, – он многозначительно взглянул на лодку, где уже стоял Уилл и махал рукой остальным. Поймав себя на мысли, что слишком
