Похищенная викингом - Кейтлин Крюс

Принцесса не знала точно, что тогда произошло, но матушка говорила об их победе. Но то же самое заявляли и остальные, особенно громко Рагналл.

— Почему вся слава досталась Торбранду? Только потому, что он дольше знает Рагналла? — возмущенно продолжал Бьорн.

— Разве они не родственники?

Ей не следовало задавать этот вопрос.

Мужчина нахмурился, густые светлые брови сошлись на переносице, и посмотрел на нее исподлобья.

— Отец Торбранда умер. У короля сыновей нет. Если завтра Торбранд падет на поле боя, кто будет воспевать подвиги Рагналла?

Эльфвина внутренне содрогнулась, она совсем не желала смерти Торбранда, ни малейшего вреда, даже легкой раны. Даже от мысли об этом сжималось сердце, хотя она понимала, что такой могучий воин, каким он был, не стал бы поощрять подобные мысли о себе, ведь в нем жила тяга к славе и торжеству победы. И это сделало его таким, каким он сейчас был.

«Он околдовал тебя», — шептал внутренний голос. Эльфвина попыталась прогнать наваждение и думать об угрозе, которую сейчас представлял для нее стоящий перед ней человек.

— Я скажу тебе, Бьорн, то, что уже говорила Торбранду. Дядя мной не дорожит, в этом можешь быть уверен. По тем же причинам, что ваш король стремится держать меня у себя, дядя желает моего скорейшего исчезновения из этого мира. Все его действия направлены на то, чтобы это произошло как можно скорее. Возможно, он считает, что меня уже нет в живых, мое здравие его не обрадует. — Она пригляделась и заметила пятна на лице мужчины и колтуны в бороде. — Не думаю, что ты захочешь стать гонцом, доставившим неприятную весть.

— Ты говоришь о политике, — фыркнул Бьорн, — но главное — кровь. Твоя кровь. Думаю, Эдуарду Уэссекскому совсем не понравится, если его племянницу погонят через всю Мерсию пешком, как рабыню. А прежде высекут и разденут донага. Такой ее выставят на обозрение всего народа. Что скажешь, принцесса?

Слово «принцесса» он произносил совсем не так, как Торбранд. Впрочем, Эльфвине было безразлично. Она никогда не была настоящей принцессой.

Внезапно вспомнилось лицо Торбранда, его губы, то, как он улыбался, говоря с ней… Нет, об этом сейчас лучше не думать. Не в этом призрачном лесу, где она наедине с мужчиной, и ей совсем не нравится, как он на нее смотрит.

— Ты прав, ему такое не понравится. — Эльфвина говорила спокойно и очень тихо, хотя сердце билось так, что удары отдавались в голове. — Как и любому благородному мужчине, увидевшему, как варварски обращаются с женщиной.

Бьорн смотрел на нее жадно, губы его искривились, уголок рта приподнялся, что заставило насторожиться. Она потупила взгляд и низко опустила голову.

— Помолимся, Бьорн. Это единственное, что поддерживает меня в столь тяжелые времена.

Тот, разумеется, и не думал молиться с ней. Он вновь двинулся вперед, толкнув перед собой Эльфвину. На этот раз норманн отпустил ее, и девушка возблагодарила небо за то, чего удалось добиться, пусть и совсем немногого.

Она потеряла счет времени, уже не помнила, как долго они шли. Бьорна скоро стал раздражать ее медленный темп, и он взял ее за руку и поволок за собой, заставляя шагать быстрее. Казалось, он хотел и ждал, когда она упадет на холодную землю, и о причинах этого она опасалась думать. Собравшись с духом, Эльфвина принялась читать вслух молитвы. Напевные строки на латыни, кажется, еще больше злили Бьорна, бормотание его стало громче. Тем временем они все дальше удалялись от деревни, что не могло не расстраивать Эльфвину.

Взошло бледное зимнее солнце. Сначала оно показалось меж стволов деревьев, потом под углом стало подсвечивать ветки кроны.

Эльфвина старалась не думать, чем сейчас занимается Торбранд. Хочется верить, что он заметил, что она исчезла, и отправился на поиски…

Прошлой ночью они слились воедино, как было каждую ночь, но все же она не сказала ему, что хочет стать его женой. Более того, ее реакция на свадьбу определенно не понравилась Торбранду, в шатре он не раз пытался доказать ей, что она ничего не потеряет, лишь выиграет от их союза. Он погружался в нее, заставляя огонь внутри разгораться все сильнее, снова и снова бросал ее в «костер», где она сгорала, но вскоре возрождалась, ощущая, что желание в ней становится только сильнее. Снова и снова, пока они оба не погружались в сон в сладостном изнеможении.

Эльфвину терзала мысль, что Торбранд может счесть ее исчезновение побегом. Об этом лучше не думать. Такой вариант вполне возможен, непонятно лишь, почему это должно повлиять на его жизнь? Торбранд оставался рядом не из стремления сделать ее навсегда своей рабыней, а, как она думала, женой. Девушка погрузилась в свои мысли и делала шаг за шагом, стараясь идти быстро, чтобы избежать прикосновений отвратительного Бьорна.

Вчера признание Торбранда о желании взять ее в жены вызвало удивление и стало неожиданностью. А он это планировал с самого начала. Все произошедшее внезапно приобрело иной смысл. Торбранд был терпелив с ней, несколько ночей разминал ее уставшее тело, потом ласкал и целовал. Прижимал к груди, на которой она засыпала. Совсем недавно он стал брать ее, уложив на спину, хотя мог этого не делать, она сама говорила, что поза ей не нравится. Она подумала об источнике, где отдала ему свою невинность. Он знал о нем, поскольку уже приезжал в дом до того, как остановил ее на дороге из Тамворда. Он специально оттягивал момент, чтобы их первое соитие случилось там? Эльфвина была не глупа, а теперь еще и не невинна, понимала, что Торбранд мог взять ее в любом месте в любое время, совсем не заботясь об ее удовольствии, однако поступил иначе. Сейчас разговоры женщин, которые она слышала раньше во дворцах, становились понятны. Слова обрели смысл, ибо теперь она была такой же грешницей, как они.

Она вспомнила, как в самом начале боялась, будто Торбранду нужно только удовлетворение похоти, а потом он передаст ее брату или кузену. Сейчас уже и не вспомнить, когда подобное перестало ее тревожить, девушка лишь точно знала, что это случилось еще до приезда в дом на краю долины. Все время Торбранд охранял ее. Кормил, обогревал, заботился, избавляя от боли, а взамен требовал только поцелуев.

Она споткнулась о выпирающий над землей корень, и Бьорн подался было к ней, но замер, видя, что она устояла на ногах.

«Нет, ни за что. Я не упаду».

Несмотря на внутренние метания, Эльфвина уверенно шла вперед. Как