Полюбить незнакомца - Мэриджой Шубридж

Он вернулся – этот дикий зверь – и на сей раз он непременно осуществит свою угрозу. Дура, дура, – обзывала она себя. Почему я позабыла запереть за ним дверь? Теперь вот он возвращается. Прошло еще какое-то время. Вдруг она увидела темную фигуру в прихожей, и эта фигура закрывала дверь!

Да очнись же ты, очнись, пошевеливайся, – призывала она свои затекшие члены, но смогла лишь скатиться с кушетки на пол, – ее протянутые пальцы коснулись металла. Да, слава Богу. Она схватила металлический предмет. Это была ручка кочерги. С трудом встав на колени, она принялась что было сил размахивать кочергой и орать, орать, словно обезумевшая.

Мужская фигура остановилась неподалеку от нее и опустилась на колени.

– Нет, нет, мисс Корт, оставьте, пожалуйста, в покое кочергу. Не нужно кричать.

Клэр заморгала и уставилась на незнакомца. У него был мягкий успокаивающий голос. Голос Марка Конрада.

Кочерга с грохотом упала возле камина. Клэр издала приглушенный стон и закрыла глаза руками.

Слезы заструились у нее сквозь пальцы, и горькие рыдания сотрясли все тело, сжавшееся на ковре.

Марк Конрад молча смотрел на нее, не зная, что теперь предпринять. Она, слава Богу, выпустила из рук кочергу, но могла оцарапать ногтями ему лицо, если он к ней прикоснется. Как бы он поступил, если бы на ее месте оказалась Сара? Он бережно взял бы ее на руки и отнес в кровать. Клэр была уже не ребенком, но глупой девочкой, которая, вероятно, сама нарвалась на этого негодяя Джорджа Палмера. И он был рад, что в это время случайно проходил мимо и смог помочь ей. Сейчас ее нельзя было оставлять в таком состоянии, это было очевидно. Открыв дверь в спальню, он вошел, опустил шторы, зажег лампу у изголовья и откинул одеяло. Потом отправился на кухню вскипятить воды.

Когда он вернулся в гостиную, она все еще лежала, скрючившись, на коврике, но душераздирающие рыдания прекратились. Он, опустившись перед ней на одно колено, мягко, словно обращаясь к Саре, сказал:

– Довольно, довольно. Моя дорогая, позволь мне уложить тебя в кровать. Не плачь, будь умницей.

Но он понимал, что перед ним был не ребенок, который упал и сильно разбился, а молодая женщина, внезапно подвергнувшаяся нападению мерзавца, который, вероятно, стремился ее изнасиловать. Ее тело все еще сотрясалось в беззвучных конвульсиях, но она уже не плакала. Он отнес ее в спальню и положил на кровать. Посмотрев на нее при свете лампы, он отшатнулся и тяжело вздохнул. На ее мертвенно-бледном, распухшем лице остались красные полосы. Он остановил взгляд на разорванном почти до талии платье, кровоподтеках на теле и следах от ногтей насильника.

Присев на край кровати, он мягко, аккуратно начал вытирать полотенцем лицо Клэр.

– Вам повезло, – сказал он, – кожа на лице не пострадала, а с помощью холодного компресса опухоль спадет. У вас есть силы, чтобы приподняться и снять платье?

Она безоговорочно повиновалась, и Марк вытер кровавые ссадины около грудей. Он морщил лоб от старания, но вид ее молодых грудей с розовыми сосками, которые прижимались к его телу в ту безумную ночь, взволновал его с новой силой. Натянув на нее простыню, он постарался отогнать от себя эти воспоминания. Какое наслаждение получил он тогда от ее сладостного юного тела. Она оказалась не проституткой, а невинной девушкой, с которой не был близок ни один мужчина. Какой стала она после этой ночи? Он вновь нахмурился и поднялся, взяв в руки кувшин.

– Я принесу холодной воды для примочек на лице, – сказал он, и его голос болью отозвался у нее в ушах. – Только больше не плачьте, – добавил он как можно мягче, – иначе вы испортите всю мою работу. Вот, возьмите полотенце, оно вам пригодится.

Клэр поднесла полотенце к глазам, пытаясь вытереть слезы. Она откинулась на подушке. Слава Богу, что он оказался рядом с ней. Какой-нибудь другой мог пройти мимо ее коттеджа и ничего не заметить.

Что заставило его заглянуть сюда? Она ведь не могла кричать, так как этот негодяй сдавил ей горло.

Марк Конрад вошел в спальню с двумя дымящимися кружками. Одну он поставил на столик возле кровати, а другую держал в руках.

– Бла… годарю, – с трудом вымолвила Клэр, пытаясь проморгать вновь подступившие слезы. – Я так замерзла. Очень любезно с вашей стороны.

– Замерзли? – переспросил он, оглядываясь по сторонам. – У вас еще есть одеяло? Могу принести.

– Там, на верхней полке гардероба.

Он набросил на нее второе одеяло и снова взялся за кружку.

– Простите меня, но… вы так были добры ко мне, и я, конечно, это очень ценю… – бормотала Клэр.

Марк мелкими глотками отпивал чай и разглядывал лежавшую перед ним в кровати девушку.

– Вы давно знакомы с Джорджем Палмером? Это, конечно, не мое дело, но я ужасно любопытен.

– Я с ним впервые познакомилась сегодня.

Марк резко вскинул брови. «Только сегодня?»

Его губы изогнулись в сардонической улыбке.

– И вы одна развлекаете его в своем доме перед наступлением ночи? Я не имею права вмешиваться в вашу личную жизнь, но вы, как я вижу, получили значительно больше того, на что рассчитывали.

Клэр молча уставилась на него, придя в ужас от его слов.

– Ваши предположения неверны. Сегодня утром Джордж Палмер, – она с усилием выговорила это имя, – сопровождал мисс Изабель Фостер, когда она приехала ко мне на примерку. Я не приглашала его к себе вечером.

– Но он все же нанес вам визит, и вы, очевидно, впустили его.

Клэр устало откинула голову.

– Это было не совсем так. В заказанном платье нужно было кое-что изменить. Мисс Фостер обещала прислать за ним.

– И послала Джорджа Палмера?

– Нет. Она сказала, что за платьем приедет Джозеф, ее кучер.

– Это не объясняет, почему Джордж Палмер оказался в вашей гостиной и боролся с вами на кушетке. Может, вы спровоцировали его?

– Мистер Конрад, почему вы считаете себя вправе наносить мне оскорбления? – Она отвернулась от него и пыталась унять охватившую ее дрожь от обиды.

Марк Конрад протянул к ней руки и обнял ее.

– Извините. Простите меня, Клэр. Этот тип – грубый негодяй, мне невыносима сама мысль, что он мог оказаться рядом с вами… – Его голос становился все более тихим, еле слышным, и он все крепче прижимал ее к груди. – Расскажите, что здесь произошло.

Клэр взглянула на его расстроенное лицо и почувствовала, как убыстряется биение ее сердца.

– Ну… я вышла из дома, чтобы немного погулять. Когда начало смеркаться и все вокруг предвещало грозу, я поторопилась вернуться в коттедж. Перед крыльцом стояла карета. Я подумала, что Джозеф прошел на кухню…

– На кухню? Как мог себе такое позволить кучер?

– Если я не успевала закончить платье к его приходу, то всегда предлагала ему попить крепкого чаю. И не вижу здесь ничего особенного.