Царства смерти - Кристофер Руоккио

Глава 17. Адоратор

Угрозы Перевозчика насчет крана не были пустыми. После непродолжительного путешествия по сточному каналу он свернул в другой, более медленный проток. Лодка была моторной, но направлял он ее с помощью длинной палки. Мы сделали длительную остановку, и Перевозчик окатил меня свежей водой из шланга, отмыв от нечистот доспехи и тунику. Струя была такой мощной, что я упал. Не помню, как меня несли обратно на лодку. Контуженый, я мысленно где-то витал, путая темные сточные трубы с реками света и Времени.

Помню, как меня снова обдало водой, помню еще череду труб. Водосток. Сток океана. Озеро. Я лежал в ногах у Перевозчика, чувствуя, как меня омывает потоком. Под ногами хрустели кости, я спешил вниз по склону, и волны расступались передо мной. Где-то в глубине раздавался леденящий душу вой какого-то чудовища. Его гигантская туша возвышалась передо мной, раздувая ноздри, а потом оно умерло. Бесчисленные мутные глаза уставились на меня, дрожащая рука поднялась, словно прося милостыню. Я потянулся к ней, и в этот миг узнал чудовище.

Я заморгал и испуганно ахнул. Смотрок крутанул колесо, одновременно остановив поток и мое видение-воспоминание. Перевозчик поднял меня на ноги. Это его я взял за руку, а не чудовище.

Я был на Падмураке.

Падмурак.

Нужно было связаться с Валкой и консулом, предупредить их. Спасти.

Конклав устроил на нас покушение. Они хотели развязать войну.

Безопасно ли в посольстве? Рискнет ли Содружество напасть, тем самым спровоцировав вопиющий скандал?

– Еще немного, – сказал Смотрок, присаживаясь рядом со мной на планшир. – Чуть-чуть.

Я смутно видел очертания лодки, видел Смотрока и Перевозчика, направляющего нас вниз по каналу. Дважды мы проплывали мимо других zuk; одни возились с трубами, другие что-то искали в темноте и вонючих водах. С другого борта на меня смотрела Джинан; белки ее глаз гневно блестели, в волосах была голубая лента. Я сел прямо, запутавшись в простынях постели на «Тамерлане». С прикроватного столика за мной наблюдал разбитый мирмидонский шлем. Женщина рядом со мной пошевелилась, и, опустив взгляд, я увидел бронзовое тело Отавии Корво, абсолютно голое, как и мое.

– Не спится? – томно моргнула она, положив теплую сильную руку мне на бедро. Затем приподнялась и поцеловала меня.

Я так удивился, что замер как вкопанный. Ее язык орудовал у меня во рту, ее пышные волосы застилали мне лицо.

Я снова очнулся, на этот раз как в полудреме. Перед глазами было так же мутно, как и в голове.

Другие воспоминания. Другие жизни.

Мой контуженый, сбитый с толку разум перескакивал с одних воспоминаний на другие. Вызывал в памяти события, которых никогда не было и не будет. Я испугался, что больше не найду настоящего себя, что навеки заплутаю в воспоминаниях других жизней, других Адрианов и уже не вернусь на эту лодчонку.

Но бояться было нечего.

– Помогите мне снять маску, – раздался ласковый женский голос.

Я почувствовал, как мой шлем раскрылся и в лицо ударил теплый влажный воздух. Яркий свет посветил сначала в левый, потом в правый глаз.

– Сотрясение, – заключила женщина. – Перевозчик сказал, вы… с другой планеты?

Она говорила на галстани.

– Да, – ответил я. – Я посланник Соларианской империи. На нас напали… либералисты.

– Нет никаких либералистов, – возразила женщина.

– Теперь знаю.

Круглое лицо женщины – улыбчивое и благообразное – появилось из резкого бледного света. Она была с копной коротких темных волос с проседью, не бритоголовой, как другие zuk. Но она была zuk, с типично лотрианскими черными глазами и серой кожей. Одета в серый халат.

– Отдыхайте.

– Мне надо предупредить остальных. Валку… консула…

– Господи, вам надо отдохнуть. – Твердой рукой она уложила меня и не убрала ладонь. – Вы еще несколько дней будете не в состоянии ходить.

– У меня нет нескольких дней! – запротестовал я. – У Валки нет нескольких дней!

– Тогда идите. Еще до заката Перевозчик со Смотроком выловят вас из какой-нибудь канавы.

Она отвернулась и принялась опрыскивать крошечные, аккуратно подрезанные фруктовые деревца, рядами выстроенные под лампами. Несмотря на невысокий рост самих деревьев, фрукты на них были нормального размера. На одном я заметил пару яблок, на другом – три апельсина. На третьем висел одинокий гранат.

– Правда, заката нам здесь не видно, – сказала женщина.

Комната, насколько я мог различить сквозь пелену перед глазами, была не больше трамвайного вагона. У стены выстроились койки – каждая, по сути, металлический каркас с листом фанеры и матрасом. Занята была только моя. Напротив росли деревья, поблескивая листвой в направленном свете ламп. Стены были бетонными и едва виднелись за переплетением труб и кабелей. В комнате было два выхода, один напротив другого. Совсем не похоже на больничную палату; скорее, на электростанцию или пропарочный тоннель.

– Где мы?

– В клинике, – по-лотриански кратко произнесла женщина.

– Вы… Магда?

Она не ответила, но отрицать не стала.

С трудом ворочая языком, я добавил:

– Почему мы здесь?

– Вы хотите сказать, почему клиника здесь, внизу? – уточнила лотрианка, не выпуская опрыскивателя.

Я с трудом кивнул.

– Сюда не заглядывают гвардейцы, – объяснила она. – Слишком глубоко. Слишком старые сооружения. Даже дороги сюда не знают. – Она порылась в черном пластмассовом ящике у соседней койки. – Но сюда приходят люди. Все, кому некуда деться на Падмураке, стекаются сюда. Некоторых вылавливают, как вас. Другие – изгои вроде ваших друзей. Третьи приходят по своей воле.

– А вы?

– Меня призвали, – ответила она, отвлеклась от ящика и потрогала свой халат.

Насколько я мог судить, она перешила обычную лотрианскую униформу, которую носили все zuk, в длинную свободную тунику или даже платье, висевшее на ее худой фигуре, как мешок на огородном пугале.

Магда достала из ящика белую бутылочку и вытряхнула из нее три маленькие таблетки:

– Примите.

– Что это? – Я вдруг почувствовал, что меч Олорина по-прежнему у меня в руке.

– Болеутоляющие. Помогут.

Я долго смотрел ей в глаза, но был вынужден зажмуриться. Свободной рукой взял таблетки.

– Вы же… палатин? – неожиданно спросила она.

Я настороженно прищурился. Впрочем, я уже принял лекарство, поэтому осторожничать было поздно.

– Да. Меня зовут Адриан.

– Палатины быстро выздоравливают. Два, максимум три дня, и будете как огурчик.

– Как огурчик? – невольно переспросил я.

Это выражение было старым, дошедшим до наших дней из классической литературы. Откуда оно взялось на этой планете, где не знали классических языков и где, наверное, огурцы-то не росли?

– Вы лотрианка?

Магда выглядела как типичная лотрианка. Они были легкоузнаваемой, монолитной этнической группой, с характерными черными волосами и пепельной кожей. Все было понятно