Безумие - Камерон Джейс

— Это во сколько? — спрашивает один, и мне бы тоже хотелось знать.

— По Кэрроллу это в четыре часа, — объясняет Крысолов и потом цитирует маленькую строчку из самой причудливой поэмы Кэрролла, «Бармаглот»: «Варкалось. Хливкиешорьки».[25]

Я скучаю по тому, что Пиллар мне всегда объяснял происходящее. Он не проронил ни слова с тех пор, как мы сюда пришли. Он занят только поиском Чешира. А мне остается только наклонить голову, чтобы посмотреть на часовую башню вдалеке. До обеда осталось десять минут.

ГЛАВА 61

— Ритуал простой, — говорит Крысолов. — Когда часы пробьют четыре, появится Чешир и высосет всю душу девочки, на которой одна и единственная маска, скрывающая в себе его силу.

— Мяу! — наконец не выдерживает Пиллар и кричит во все горло. Достаточно дико, но все Про-Кошачьи следуют за ним. Он не смотрит на меня, и я не могу разглядеть его лицо.

— Нужна будет еще одна вещь, чтобы завершить ритуал, — говорит Крысолов. — Чтобы Чешир мог заполучить назад свою силу, ему понадобится помощь.

Все говорят, что сделают для него что угодно. У Чешира есть последователи в прямом смысле этого слова.

— Я знаю, что вы все сделаете для Чешира, но для вас это будет также большим удовлетворением, — говорит Крысолов. — Потому что сегодня вы отомстите за своих предков! Теперь, откройте свои коробки, пожалуйста!

Защитники кошек начинают открывать свои коробки и вытаскивать оттуда котов, которые на самом деле не коты. Это тигрята. Не такие хорошенькие, которых показывают по телевизору, а те, что готовы всадить в других свои клыки. Каким-то образом они подчиняются активистам. Они находятся в маленьких клетках, которые зоозащитники собираются выкинуть из окон, что выходят на парад. У нас с Пилларом нет выхода, как притвориться, что мы собираемся сделать то же самое, потом снова смотрим на Крысолова.

Но Крысолова нет.

Вместо него стоит старуха, удерживающая Констанцию. Я понимаю, что это старуха, по ее телу и седым волосам, выглядывающим из-под маски. Она поднимает вверх руку и показывает лапу, потом подносит ее к шее Констанции.

— Это Чешир, — выдохнули все, находящиеся в комнате. Сделали они это от счастья, а не от страха.

— Интересно, Иисус Христос был бы удостоен такого же внимания? — бормочет рядом со мной Пиллар.

Присутствие Чешира еще ужаснее, чем Пиллара. Страшнее, чем самая страшная вещь, что мне доводилось видеть, даже страшнее того растрепанного кролика в зеркале. Я будто смотрю на смерть и ничего не могу с этим поделать. Он такой уверенный, даже сейчас, когда прячется в теле старухи. Ему не нужно ничего говорить. Ему даже не нужно показывать нам своего лица. Мне кажется, что невыносимый страх, который я вижу на лице Констанции, зеркально отражает мой собственный. Бедная девочка не может меня узнать, потому что я в маске. Я разрываюсь между тем, чтобы побежать и наброситься на Чешира, и ждать до тех пор, пока не появится возможность сделать что-то более эффективное. Меня удивляет, что Пиллар дрейфит, когда дело доходит до Чешира.

Да и черт с ним. Делаю глубокий вдох, прежде чем бежать к Констанции, чтобы спасти ее. Только Богу известно, какие могут быть последствия.

ГЛАВА 64

Пиллар держит меня крепко. Он ничего не говорит. Держит слишком сильно, как бы возвращая меня к реальности. Если бы я напала на Чешира, ни я, ни Констанция не выжили бы. У нас осталось две минуты. Надо найти другой выход.

— Однажды они сбросили нас с вершины этого здания, — сказала женщина — Чешир под маской. Меня еще приводит в замешательство тот факт, что он женщина. Я так понимаю, это душа человека, которую он решил украсть, но почему старуха? Чтобы он мог всех обмануть? — Сейчас мы покажем человечеству, что значит коты, падающие с неба. В этот раз большие коты. Злые коты, которые сожрут их один за другим. Эти коты в ваших руках убьют их, их жен и их противных детей с красными шариками. Точно так же как они убивали нас, — голос старухи становится выше. На какое-то мгновение мне кажется, что этот голос мне знаком, но я не могу его вспомнить.

Про-Кошачьи открывают клетки, чтобы выпустить котов. Эти коты бесстрашны. Они готовы на крайности, готовы к тому, чтобы башенные часы пробили четыре.

Я практически слышу стук своего сердца. Пиллар говорил, что я должна спасать жизни. Теперь я разрываюсь между теми, кто внизу на улице, и Констанцией. Мой Бог, страх в ее глазах меня уже убивает.

Тик. Так. Почти четыре.

Я отдергиваю свою руку от Пиллара и не слушаю его, когда он говорит мне, что нужно подождать.

— Я теперь знаю, зачем нужна тебе, — шепчу я Пиллару. — Вы не можете сами встать лицом к лицу с Чеширом.

Я решаю бежать к Констанции, раз нет другого выхода. Не могу позволить, чтобы Чешир забрал ее душу. Прежде чем напасть, Чешир делает то, чего я никак не могла предвидеть. Он стягивает свою оранжевую маску и собирается надеть Кэрроловскую из Пот Шригли. В это короткое мгновение он или она находится без маски. И я вижу настоящее лицо старухи.

Я ее знаю. Как я только не могла об этом догадаться? Как же Чешир смог меня так обмануть?

Я с трудом сглатываю и сжимаю руку в кулак, чтобы оставаться настолько спокойной, на сколько возможно. Чешир — это та старуха из Грейт Холла. Старуха с улыбочкой, которая говорила мне про чайные чашки.

ГЛАВА 63

— И начинается безумие, — Крысолов стоит у окна рядом со своей закрытой коробкой. Я на самом деле обеспокоена его беспомощностью, когда дело касается Чешира.

Часы бьют четыре часа.

— Время возмездия! — говорит Чешир голосом старой немощной ведьмы и подает сигнал, что пора выбрасывать больших кошек.

— Дождь из кошек, — Пиллар поднимает свою трость, притворяясь, что он один из них. — Аллилуйя!

В этот момент я понимаю, что на самом деле Пиллару плевать на людей. При всей его силе и власти, он не попытался остановить Про-Кошачьих и прекратить их злодеяния. Его ненависть к нормальным людям такая реальная, что это даже страшно. Единственная разница между ним и Чеширом это то, что он временно на моей стороне. Белая Королева была права, когда советовала мне не доверять ему.

Я стягиваю свою маску, чтобы побежать к Чеширу.

— Держись, Констанция! — кричу я и машу зонтом против него. Чешир хватает зонт, улыбается мне и говорит своим женским голосом:

— Разве я тебе не говорил, что все мы здесь ненормальные. Я помню, что говорил сто пятьдесят лет назад.

По мне бежит пот, когда я пытаюсь сильнее пихнуть Чешира зонтом, но не получается. Он намного сильнее Красных. Его улыбка заставляет меня сомневаться в себе. Я мельком смотрю на Констанцию, боюсь, что она разочаруется во мне. Я обещала спасти ее.