С неврозом по жизни - Андрей Курпатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не секрет, что для многих людей значительную проблему представляет сам процесс общения, многие испытывают трудности в поиске друзей или просто собеседников. Общаться, поддерживать беседу — это искусство, кроме того, это еще и своего рода борьба: часто наши собеседники пытаются продемонстрировать в разговоре собственное превосходство, эрудицию, способность ставить окружающих в тупик. Многие оказывались в ситуации, когда в беседе их пытались выставить дураками, опозорить, загнать в тупик и т.п. К сожалению, инстинкт самосохранения группы, т.е. иерархический инстинкт, предполагает конкуренцию и борьбу за власть. А поскольку у человека этот инстинкт, как правило, гипертрофирован, то и ведется эта борьба часто против правил.
Интернет же предлагает удивительные возможности для человека, желающего вступить в общение с другими людьми, но испытывающего на этом пути существенные затруднения. Интернет — это поле для безграничного анонимного общения. Имени твоего никто не знает, где ты живешь, как выглядишь — тоже никому не известно. Всегда, как кажется, можно из этой игры выйти, можно понаблюдать со стороны.
Короче говоря, если у тебя есть проблемы с общением, то милости просим — Интернет избавит тебя от всех трудностей. Если у тебя лицо краснеет, когда ты с незнакомым человеком разговариваешь, здесь этого никто не заметит; если у тебя во время разговора руки трясутся или заикание начинается, то это общению по Интернету никаким образом не мешает. Бояться и стесняться ничего не нужно, все очень просто и «демократично».
Наконец, поскольку своего визави ты тоже не видишь и не знаешь, то его можно придумать, причем таким, каким тебе хочется. Что этот человек совсем не соответствует твоим ожиданиям, ты, может быть, никогда и не узнаешь и не разочаруешься. Правда, если посмотреть ей в лицо, состоит в том, что общение это все-таки липовое, а визави — выдумка на 99%. Но об этом ведь можно и не думать.
Главное же в Интернет-общении то, что оно ни к чему тебя не обязывает — поговорили и разошлись. Проявлять дружеских чувств здесь не нужно, помощь оказывать товарищу по Интернету тоже несподручно, терпеть чью-то слабость или противостоять чьей-то силе также нет необходимости. Короче говоря, идеальное место! Идеальное!
Мы живем в атмосфере стыда. Мы стыдимся всего, что в нас есть подлинного: стыдимся самих себя, своих родственников, своих доходов, своего произношения, своих взглядов, своего жизненного опыта точно так же, как мы стыдимся своего обнаженного тела.
Бернард ШоуВот люди и пропадают в Интернете, тонут в нем самым натуральным образом. Общаются, дружат с отсутствующими в действительности персонажами, как шизофреники, ей-богу! Впрочем, проблема значительно глубже, чем может показаться. Ведь к чему все это приводит? Живет человек средь идеальных друзей и собеседников, которых сам себе и придумал на 99% такими, какими хочет их видеть, а потом, общаясь с нормальными, живыми людьми, видит, насколько они — живые — плохи и не подходят для общения. Не такие они хорошие собеседники, как хочется, а такие, какие есть! И начинает такой утопленник Интернета избегать настоящего общения, все более и более погружаясь в мир иллюзии.
Кроме того, если бы у него не было возможности общаться с Интернет-другом, то пришлось бы над собой работать, ведь общение — это не столько способ поговорить, сколько возможность научиться говорить, возможность измениться самому, какие-то свои качества человеческие улучшить, т.е., по большому счету, человеком стать. Без настоящего, фактического общения нет и не может быть человека.
Только в живом общении мы обретаем собственное, человеческое лицо, научаемся контролировать свои эмоции и поведение, развиваем и совершенствуем свою личность. Но это недоступно человеку, погруженному в мертвые воды Интернета, где все искусственно, а потому и сам он становится искусственным, ненастоящим.
Это явление встречи с «ты» именно и есть место, в котором впервые в подлинном смысле возникает само «я».
С. Л. ФранкПоколение Интернета — поколение киборгов, людей, лишенных способности сочувствовать, сопереживать и быть сильными. Впрочем, объяснять это утонувшему в Интернете бессмысленно. Ему удобнее общаться с себе подобными, чем с живыми пока еще людьми.
Глава 4.
Зависимость от любви
Как это ни прискорбно, но любовные чувства, равно как и прочие описанные здесь «забавы», могут быть болезненными, приобретая характер невротической зависимости. Впрочем, все здесь не однозначно, однако в каких-то случаях о любви действительно нужно говорить как о болезни, а в каких-то — как о высшем благе. Если это все-таки болезнь, то какова ее природа?
Любовное помешательствоЧто перед нами — болезнь или здоровье, определить достаточно просто. Во-первых, нужно понять, насколько «больной» адекватен. Во-вторых, насколько ему хорошо, а если и хорошо, то не скрывается ли за этим «хорошо» какого-то подвоха. Если использовать представленные критерии, то влюбленный, безусловно, болен.
Как это обычно и бывает, всякая болезнь есть результат страдания нормальной, естественной функции организма или мозга. Какая же функция страдает, когда мы «заболеваем» любовью? Эта функция — один из базовых механизмов работы нашего мозга, механизм, открытый российским ученым А. А. Ухтомским и названный им «принципом доминанты».
Принцип доминанты, как мы уже говорили, — это механизм работы мозга, благодаря которому в нем господствует единственный очаг возбуждения. Все прочие возбуждения, которых, понятное дело, тьма-тьмущая, не только не принимаются в расчет, не только не рассматриваются и не реализуются, но, напротив, тормозятся и переориентируются, можно сказать, сдаются в плен господствующему возбуждению, переходят в его полновластное и безграничное пользование.
Считается, что всякий влюбленный безумен. Но можно ли представить себе безумца, который влюблен? Ни в коей мере. Мои права ограничиваются неким скудным, неполным, метафорическим безумием: любовь делает меня словно безумным, но я не общаюсь со сверхъестественным, во мне нет ничего сакрального; мое безумие — простое недоразумение, заурядное и вообще невидное; ко всему прочему — оно целиком присвоено культурой; оно не пугает.
Ролан БартПередавая свое возбуждение господствующему центру (в нашем случае, — доминанте любви), они, эти прочие центры, ускоряют его работу, поторапливают и усиливают его. Головной мозг — это целая вселенная, но порядок в ней поразительный! Бесчисленные возбуждения, благодаря способности мозга к образованию доминанты, сводятся, концентрируются, оптимизируются и направляются на служение единой цели, для достижения одного результата. Замечательно, любо-дорого смотреть! Однако человек обладает удивительной способностью использовать себе же во вред то, что, казалось бы, создано природой ему в помощь! Доминанта — это как раз тот случай…
Что происходит с влюбившимся? Была у него до этого фатального момента (когда любовь нечаянно нагрянула) жизнь, но вот — «бац!» — и привет, нет ее больше, с молотка пошла. Страсть пожирает влюбленного, словно паразит. О чем бы влюбленный человек ни думал, мысли, роящиеся в больной голове, подверженные неведомой силе любовного тяготения, неизбежно финишируют на объекте влюбленности.
Все прежние увлечения, занятия и интересы, включая друзей и врагов, пропадают, словно бы их и не было вовсе! Все время посвящено ему — «объекту любви». И на работе — мука, и с друзьями — скука, и отдых — не отдых. Внимание не сосредоточить, ничего не получается, все из рук валится, а перед глазами (галлюциноз своего рода) стоит Он (Она). И каждый телефонный звонок звучит, словно глас Господа на горе Синайской, и сердце так от этого звонка бьется, что того и гляди выпрыгнет из груди. И сна нет, только думы, только мысли — мысли тяжкие, мысли нежные. Только разговоры беспрестанные внутри головы (бред своего рода), непрекращающиеся разговоры с объектом любви, разговоры, беседы, споры, уверения, клятвы, признания, откровения — все внутри головы.
И деньги для больного этой болезнью — не деньги, и время — не деньги, препятствие — не препятствие, расстояние — не расстояние. А силы-то, силы столько, что горы можно своротить, звезду с неба достать, достать и не обжечься, потому что не чувствует он — влюбленный — ничего, кроме жгучей своей страсти. Ух! Это, друзья мои, играется с влюбленным (влюбленной), как кошка с мышкой, доминанта…
Как же это сумасшествие может закончиться? Все мы уповаем на здравый смысл, но сами эти надежды — первый признак его отсутствия. Всякая доминанта, и любовная в том числе, может сойти сосцены нашей психической жизни, только если потребность, в ней заложенная, удовлетворится. Или же, второй вариант, если произойдет какое-нибудь чрезвычайное событие, способное оттеснить эту доминанту на второй план. Что ж, и то и другое возможно, а финал всегда печален.