Моя любимая заучка - Ника Черри

В миг мир покачнулся и окружение уплыло куда-то в бок. Сильные руки схватили её, как пушинку, и окружающее замелькало перед глазами.

Громов прижал её тело к себе, отчего дар речи пропал от слова совсем. Убежал в ближайшие кусты и грозился не вылазить оттуда до конца своих дней.

Парень молча нёс её на руках. И словно совсем не чувствовал тяжести. Не удивительно, ведь он такой большой, а она… А что она?

Лиза покорно обвила его шею руками, что бы тело при каждом движении его шага беспорядочно не болталось в воздухе.

— Я бы и сама дошла.

Она пыталась придать голосу спокойный тон, будто происходит что-то само собой разумеющееся.

— Да ладно? — Он крепче прижал её к себе, отчего желание сказать хоть слово разбилось вдребезги, с жалобным писком забиваясь под камни под ногами.

Внезапно захотелось раствориться в этом моменте. Она уткнулась в твёрдую шею, где выступали еле заметные вены, и вдыхала. Запах обволакивал, одурманивал сознание. Проникал в лёгкие и отказывался оттуда выходить даже под угрозой самой страшной пытки.

Она чувствовала крепкое тело и слышала его дыхание. Оно было слишком близко, возле её левого уха. Он дышал, а она падала.

Падала и не хотела вставать. Чувствовала его руками, всем телом, и душа расцветала. А в животе прорастал цветок, раскрывая лепестки, открывая соцветие, и благоухая так, что сводило судорогой лёгкие.

Слишком близко, слишком чувственно, слишком неправильно, но так желанно. Лиза понимала, что, если вдруг их кто-то сейчас увидит, это будет фиаско. Но было всё равно. Было слишком хорошо.

Он молча нёс её на руках, и вырастали крылья за спиной, словно у только окуклившейся бабочки, которая, не дожидаясь своего часа, полетела. Туда, где горел огонёк. Огонёк наслаждения, который притягивал, манил и обещал все удовольствия этого мира сложить к её ногам.

Лиза приподняла голову и посмотрела за спину Громову. Во дворе никого не было, за исключением садовника, который орудовал садовыми ножницами. Профессор отпустила их раньше времени, и никто не видел, что Максим Громов несёт на руках, как драгоценную реликвию, Лизу Ромашову.

Не хотелось, чтобы это заканчивалось. Она хотела прирасти к его телу и окутать плотными корнями. И не отпускать никогда…

Минуты пролетели как секунды, и она почувствовала, как касается ледяного пола под ногами.

— Твоя остановочка, Ромашка, — протянул Громов, опуская её перед дверью в комнату, — Увидимся на патрулировании, не забудь обуться.

И, круто развернувшись, ушёл. А Лиза схватилась за стену, приложив все свои силы, чтобы не упасть, настолько тряслись колени и подгибались ноги.

Глава 31

— Не испытывай моё терпение, Паулин! — рявкнул Громов, — Ты за кого меня держишь? Даже близко не подходи, не смей! Ты себя вообще в зеркало видела?

Громов выставил перед собой руки, чтобы наглая полулысая девица не смогла больше приблизиться ни на шаг.

Сейчас Паулина стояла перед ним в гостиной общежития, а до этого пыталась усесться к нему на коленки. Видимо у неё началась чесотка, но с большей вероятностью у Макса член бы встал на прикроватные тапочки, чем на неё.

— Ну коти-и-ик, мы так давно не были вместе, — Паулина смотрела на него жалобным взглядом, — Я же соскучилась…

Но Громов не замечал её глаз, рта или любой другой части тела, он как узрел плешь надо лбом, так больше, казалось, ничего в жизни и не увидит никогда. Захотелось вернуться в ту злосчастную аудиторию, попросить у профессора еще один мешок с теми химикатами, да побольше, и насыпать в каждый глаз, чтобы ослепнуть навсегда.

— Ты дура или кто? У тебя лысина на башке, а ты говоришь мне, что соскучилась? — с отвращением сказал Громов, обращаясь больше к проплешине, чем к ней самой, — Бля, меня сейчас стошнит. Отойди, Паулин, я серьёзно. Сделай с этой штукой сначала что-нибудь, но сейчас отойди.

Паулина продолжала стоять на расстоянии вытянутой руки напротив Громова. Нижняя губа задрожала, а на глаза навернулись слёзы:

— Зачем ты так со мной? Я уже была у медички, волосы должны отрасти! А пока я записана на завтра в салон для наращивания.

— Вот как нарастишь, так и поговорим.

Паулина круто развернулась и, захлёбываясь в рыданиях, убежала к себе в спальню.

Боря сидел рядом с Максимом и еле сдерживался, чтобы не расхохотаться, но, когда Паулина исчезла из вида, дал волю эмоциям.

Громов его веселья не поддерживал, ему реально стало противно. Он чуть не получил психологическую травму, потому что как увидел её, так сразу начал вспоминать все разы, когда они трахались. И Паулина теперь всегда вспоминалась такой, какая стала сейчас! Вряд ли теперь ещё когда-нибудь у него встанет на неё. Да и не хотелось совершенно.

С некоторых пор он вообще перестал о ней думать и искать повод, чтобы затащить за ближайший угол. Вместо этого он дрочил. Не за ближайшим углом, конечно. Только не хватало ещё, чтобы кто-то увидел. Получить репутацию злостного университетского дрочилы не вписывалось в его планы.

— Я в ахуе, как теперь это развидеть? — вздохнул Максим, закрывая глаза и откидываясь в кресле, — Мне кажется, страшнее в жизни я ничего никогда не видел. И больше не увижу.

Боря весело рассмеялся:

— Да ладно тебе, ты преувеличиваешь. Но в целом, да… картина не очень приятная глазу. Кстати, как дела с Ромашовой?

Громов открыл глаза и посмотрел на друга:

— Да нет у меня никаких с ней дел. Ну, кроме патрулирования.

Боря изогнул бровь:

— Серьёзно? Хорош уже, раз я всё знаю, то давай без этих твоих недомолвок. Она надела кулон. И смотрела на тебя сегодня как-то необычно.

— Надела, — кивнул Громов, — Хотя были сомнения на этот счёт. Не знаю, как она там смотрела, я ничего не видел кроме неприязни. Единственное, что, когда тащил её с аудитории, она даже не сопротивлялась.

— Я видел. И именно потому, что я вас заметил, увёл за собой всех остальных. Вот думал расскажешь или нет, — улыбнулся Боря, — Но я искренне рад, что у тебя появились хоть какие-то продвижения.

— Спасибо. Мне пора.

Громов поднялся с дивана, потянулся, и отправился в их с Ромашовой совместный кабинет.

Наконец-то можно будет созерцать что-то настолько прекрасное, что поможет забыть Паулину и её новую подружку — лысину.

* * *

— Я заполнила все бланки за месяц и отправила ректору ещё на прошлой неделе, — Ромашова стояла к нему спиной и раскладывала бумаги на столе, — Как всегда, сделала всё за тебя, можешь не благодарить.

Лиза шуршала