Тень Ирода - Чингиз Абдуллаев

Заместитель директора дочитал сообщение аналитиков и поднял глаза на офицеров. В них было бешенство.

— Столько провалов! — вдруг закричал он, бросая документы на стол. — Упустили Агаева из здания ФСБ, устроили дурацкую засаду в Никитском переулке, ничего не смогли сделать на ВДНХ! Можно подумать, что я работаю с идиотами!

Панков, привыкший к подобным оскорблениям, слушал равнодушно, Мамонтов, наоборот, побагровел.

— Докладывайте, — разрешил наконец заместитель директора.

Мамонтов переглянулся с Панковым. Тот кивнул головой, предоставляя тому право говорить первым.

— Нам удалось выяснить, что Агаев и Виноградов встретятся на ВДНХ с этим Дронго, — начал докладывать Мамонтов. — В результате нашей операции капитан Агаев застрелился, поняв, что он обречен, и этим самым дал знак стоявшим где-то недалеко остальным участникам встречи.

— Это вы считаете своей заслугой! — снова взорвался заместитель директора.

— Нет, — спокойно ответил Мамонтов, — это мы считаем нашим проколом. Но затем нам удалось установить, что Дронго и капитан Светлова поехали на квартиру, которую снимал Дронго. В интересах операции мы не вели плотного визуального наблюдения и держались в некотором отдалении от них. Дронго слишком хороший профессионал, чтобы не заметить ведущегося за ним наблюдения.

После этого он выехал в Санкт-Петербург на встречу с матерью Виноградова. Мы вовремя получили эти сведения и сумели установить, где именно прячется старший лейтенант Виноградов. Это оказался монастырь в Подмосковье, где работал его двоюродный брат Арсений, сын сестры его матери. Монаха мы уже взяли, и теперь с ним работают наши люди. Но, судя по всему, ничего о документе он не знает.

Дронго, узнавший от матери Виноградова, что мы звонили, сильно встревожился и перезвонил в Москву, надеясь предупредить самого Виноградова. Нужно сказать, что это ему удалось и кто-то успел предупредить старшего лейтенанта. Сейчас мы выясняем, кто именно это сделал.

— Долго копаетесь! — снова не сдержался генерал.

— Через час мы уже будем знать точный адрес, — успокоил его Мамонтов. — Дело в том, что мы сразу взяли под контроль все телефоны в монастыре. Прервать разговор не успели, а записать его смогли, и теперь все выясняем.

Судя по разговору, решающая встреча состоится сегодня в семь часов на Миусской площади. Сам Дронго попросил приехать туда Виноградова, чтобы получить нужный ему документ. Мы держим всю ситуацию под контролем и уже сегодня вечером арестуем обоих.

— Чтобы опять не было проколов! — строго заметил заместитель директора. — Докладывайте вы, — разрешил он Панкову.

— У меня короткое сообщение. Еще два дня назад, когда вы сказали нам, что против нас действует сам Дронго, я понял — все традиционные методы решения I против этого профессионала не годятся. Он сразу разгадает любой наш ход. И тогда мы придумали нетрадиционный ход с подставкой ему нашего человека, чего он никак не мог ожидать.

Именно благодаря этому нам удалось точно установить место и время встречи в Никитском переулке, место и время встречи на ВДНХ, узнать, где находится квартира Дронго, в которой скрываются он сам и Инна Светлова. Наконец, благодаря этому мы смогли узнать, куда поедет Дронго, и раньше его выйти на родителей Виноградова и на его брата Арсения.

— Нетрадиционный ход, — покачал головой заместитель директора. — Вы уверены, что он попался на вашу удочку и теперь вы полностью контролируете ситуацию?

— Почти наверняка, — улыбнулся Панков. — Он доверяет офицеру, оказавшемуся вместе с ним в критической ситуации. Более того, он доверяет ей настолько, что оставил одну, улетев сам в Санкт-Петербург. И пока наши люди очень осторожно вели его там нам удалось даже установить у него на квартире нашу аппаратуру. Он не сможет даже думать или говорить без нашего присутствия. Ваш Дронго оказался не таким уж страшным. Просто он попался на элементарную уловку, поверил женщине, не поняв, что именно происходит.

— Он может все вычислить, — напомнил заместитель директора. — С ним всегда бывает столько проблем. Не забывайте, он настоящий профессионал. Я бы так не рисковал и просто арестовал бы его.

— Нельзя, — терпеливо возразил Панков, — он последняя ниточка, связывающая нас с Виноградовым. Тот его знает уже в лицо. Он видел Дронго в Никитском переулке и знает со слов Агаева, что это тот самый человек, которому он может отдать документ, похищенный из ФСБ.

Он не стал напоминать о досадной оплошности Мамонтова, чтобы не нарываться лишний раз на раздражительную реплику заместителя директора.

— Так, — подвел итоги совещания заместитель директора, — завтра уже двадцать третье число. Надеюсь, что сегодня вечером вы все сделаете нормально. Буду ждать вашего доклада ровно в девять вечера. Кстати, вы так и не сказали, кого это вы послали вместо Светловой.

— Специалиста, — улыбнулся Панков, — настоящего профессионала. Мы сразу поняли, когда Дронго позвонил в МУР, что он попытается найти Светлову. И успели быстро заменить ее нашей сотрудницей. Он ведь никогда в жизни не видел фотографии Инны Светловой, а значит, мог поверить кому угодно.

— Что с настоящей Светловой? — спросил заместитель директора. Панков, на которого он смотрел, перевел взгляд на Мамонтова. Тот пожал плечами, давая понять, что этот вопрос уже не должен никого волновать.

34

— Как тебя зовут? — чудовищно спокойным голосом спросил Дронго. — Я ведь уже понял, что ты не Инна Светлова.

Женщина замерла, словно боясь шевельнуться.

Затем вдруг резко подняла ноги, с силой отталкивая от себя Дронго. И, вскочив, бросилась к своей сумке, лежавшей на столе. Он с интересом следил за ней. Она схватила сумку, открыла ее и… не обнаружила там своего пистолета. И только после этого с ужасом посмотрела на Дронго.

— Тебе нужен пистолет? — спросил он, не меняя тона. — Он у меня, — наклонившись, достал оружие из-за дивана. — Пока ты была в ванной комнате, я его туда спрятал.

— Дурак! — истерически расхохоталась она. — Вы слышите, какой он дурак! — захлебывалась она. — У тебя нет ни единого шанса. Нас слушают. И все твои слова уже давно слышали десятки людей. Через секунду они будут здесь. Тебе не уйти живым. Отдай мне пистолет, он все равно тебе не понадобится.

— Сядь, — приказал Дронго, указывая пистолетом на кресло. — И прикройся чем-нибудь. Не стой передо мной голой, это неприлично. — Он бросил ей простыню.

Женщина сжала зубы, но не стала возражать. «Все равно у этого типа в запасе всего несколько минут, — подумала она. — Пусть покуражится». А сам Дронго, казалось, не понявший всей серьезности угрозы, спокойно смотрел на нее. И в его взгляде была насмешка, особенно беспокоившая «Светлову».

— Вы не сказали, как вас зовут, — напомнил Дронго, — это невежливо. Сидеть голой в квартире чужого мужчины и не говорить своего имени.

— Иди ты к черту! — посоветовала она. Потом наклонила голову. — Слушай, как ты меня расколол? Я думала, ты никогда не догадаешься.

— Это было действительно почти невозможно, — признался Дронго. — Я ведь видел, как звонил Агаев и договаривался со Светловой. А потом приехала ты. Эффект был абсолютный. Я просто недооценил оперативности ФСБ. Они успели убрать настоящую Светлову и прислать тебя вместо нее. Конечно, придумано было гениально, и я это признаю.

Она слушала его, не перебивая.

— Подозрения у меня возникли еще в Никитском переулке. Профессиональный офицер ФСБ, каким все-таки был, несмотря на всю свою молодость, Дима Виноградов, не мог не заметить своего коллегу даже в темноте. Он ведь успел заметить меня и запомнить мое лицо. Но тогда я списал все на нервозность обстановки и отсутствие освещения. Потом были события на ВДНХ. Уже тогда я понял, что нас выдали. Но кто? Сам Виноградов — не получается. Застрелившийся Гамза Агаев тоже не подходит. Я даже сначала подумал, что, может быть, передо мной разыграли комедию и Агаев не застрелился. Но потом понял, что все было настоящим. Да и боль на лице погибшего нельзя было сыграть.

И, наконец, мой визит в Санкт-Петербург, о котором знали два человека — ты и мой друг, которому я обычно звоню. И снова меня кто-то опередил. Но на тебя я думать не хотел, пока не увидел сотрудника милиции с пистолетом. Понимаешь, с пистолетом!

Она молчала, сохраняя презрительное выражение на лице. Дронго встал, взял ее сумку со стола и вытряхнул содержимое на пол.

— У тебя была блестящая легенда, но они забыли об одной детали. Даже не забыли, просто не учли, что мы будем все делать вместе так долго. У тебя не было в сумочке твоего удостоверения. Обычного удостоверения сотрудника ФСБ на право ношения оружия. Ты могла бы мне соврать сейчас и сказать, что оставила документы на работе. Но опять не получается. Ты приехала из МУРа, а чтобы войти туда, нужно было показать свой документ, в котором оговорено и право на ношение оружия. А у тебя в сумочке не было ни документов, ни паспорта. Тогда каким образом ты попала в здание МУРа? И, наконец, последний эксперимент.