Викинг-незнакомец - Вайолет Уинспир

— Конечно могу, просто…

— Это было бы слишком легкомысленно — поехать на озеро с мужчиной! — Роже явно начинал злиться, недоумевая, в чем причина ее несговорчивости. — Я, конечно, не забываю о том, что вы англичанка, но вам не скучно всегда разыгрывать холодность и неприступность? — Он схватил ее пальцы и сжал. — У вас никогда не было парня?

— А разве не заметно? — Джил вдруг почувствовала, что ужасно устала — устала от него и вообще от всех мужчин, и все, чего ей сейчас хотелось, — остаться одной. — Вы сказали, что у вас назначена какая-то работа, так вот я в самом деле думаю, что вам надо пойти и сделать ее.

— Неужели в вашей жизни и вправду не было ни одного романа?

— Я уже ответила на этот вопрос.

— О, вы разозлились на меня, петит! — Его пальцы сильнее сжали ее руку. — Я не собирался сердить вас, но это же вопиющая небрежность со стороны английских мужчин, что никто из них не сказал вам, что в вас есть очарование долин и маленьких горных лужаек, а еще вы обладательница пары прекраснейших в мире глаз.

— Пожалуйста, месье…

— Что ж, ладно, моя маленькая простушка, я отвезу вас домой мыть ковер в спальне, а сам, как прилежный работник, вернусь в свою студию. Мой бог, вы что думаете, я такой же эксплуататор, как ваш обожаемый босс?

Джил рассмеялась, действительно, трудно было представить этого любвеобильного легкомысленного француза работающим столь же усердно и самозабвенно, как «обожаемый босс». Жизненная философия Роже предполагала практически непрерывное наслаждение, в то время как Эрик Норлунд всегда был внутренне сосредоточен и далек от легких удовольствий. Его удовольствия были кардинально противоположны тем, которые предпочитал Роже. Ему нравилось ночное море, старомодные подвальные ресторанчики, скованные льдом озера, по которым на санях с песнями катаются парни и девушки…

— Ну вот, я услышал ваш смех, и мы теперь снова друзья, да? — Роже улыбнулся, а потом, не придавая значения тому, что вокруг них полно народу, взял ее руку и легко поцеловал в запястье. Когда они уже выходили из «Шарисс», Джил заметила женщину в дорогом элегантном костюме и в шляпке-колоколе, отделанной крошечными перышками. Карен Мэнит… ее глаза сверкали, словно сине-зеленые драгоценные камни, когда она взглянула прямо в лицо Джил.

— Здравствуйте, Джил! — От ледяного голоса стало холодно, но, когда она повернулась к спутнику молодой англичанки, ее улыбка значительно потеплела: — Как поживаете, мистер Френэ? Вам понравился Корфу?

Несколько минут они поболтали, потом попрощались. Садясь в его машину, Джил чувствовала себя не в своей тарелке, по пути домой она обеспокоенно прикусила кончик пальца: без сомнения, Карен Мэнит видела, как Роже целовал ей руку, — небольшая сценка, которую она, конечно, красочно опишет своему брату, как только он вернется из Нью-Йорка! И конечно, не упустит случая заметить, что этот эпизод лишь подтверждает ее предположение о том, что Джил — неподходящая компания для ее «маленькой девочки». А тот подумает, что она бросает ему вызов, позволяя Роже целовать ее — да еще посреди известного ресторана!

Как бы то ни было, это был хотя бы цивилизованный поцелуй. Роже не прижимал ее к двери какого-то портового дома и не лишал возможности сопротивляться, схватив ручищей за шею и пользуясь тем, что он гораздо сильнее!

— Карен Мэнит — очень привлекательная женщина, — убежденно заметил Роже. — Мне кажется, что она и ее брат не очень-то ладят друг с другом.

— Линда однажды сказала мне, что младшая сестра, Виви, больше импонирует мистеру Норлунду своим поведением и взглядами на жизнь, — поделилась с ним Джил. — Но вы, должно быть, видели ее в магазине, время от времени она появляется там.

— Ах да! Слишком высокая, слишком крепкая и очень скандинавская. Что касается меня, я не люблю в женщинах ничего большого, кроме глаз и сердца. Я предпочитаю миниатюрных, — Джил почувствовала, как он скользнул по ней взглядом, — с запястьями и лодыжками, которые можно обхватить пальцами.

— Это жестоко, Роже!

— А разве вы не знаете, что мужчины, которые никогда не встречали отпора, отличаются такой мальчишеской жестокостью? — хмыкнул Роже. — Для нас, случается, женщина то же самое, что маленький котенок для мальчишки, и мы чувствуем побуждение дотронуться до нее, но так, чтобы обидеть ее. Это, понимаете, в некотором роде жестокая ласка или, если исходить из рассуждений Фрейда, демонстрация факта, что любовь может быть жестокой, так же как и доброта. Джил, — задумчиво продолжал он, — вы когда-нибудь думали о влюбленности или замужестве?

— Ну, — девушка принужденно засмеялась, — если любовь может быть такой жестокой, как вы говорите, тогда я предпочту остаться в одиночестве и в безопасности.

— Должно быть, это очень волнующе, — пробормотал он.

— А вы много влюблялись? — беззаботно поинтересовалась она. И когда Роже припарковался у обочины перед яркой цветочной лужайкой у ланаев и повернулся к ней лицом, положив локоть на руль, Джил окончательно убедилась в том, что его кривая французская улыбочка означает, что очень многие женщины падали перед ним, словно осенние листья с деревьев. Но он был из мужчин иного сорта, чем тот, кто ранил сердце Коры, оставив ее разочаровавшейся в жизни и практически во всех без исключения представителях сильного пола. Еще мальчиком Роже узнал бедность, но и у бедных людей, как у всех остальных, есть пороки, которые частенько проявляются у них в крайней форме. Пороком Роже был тривиальный эгоизм.

— Вы смотрите на морщины на моем лице и на седую прядь в шевелюре и думаете, что я веду себя как мальчишка, да? — Он пожал плечами, — Я боюсь, что мужчина есть мужчина, но как сказал один поэт: «Даже если я всегда буду получать любую красавицу, которую пожелаю, я все равно буду мечтать о тебе».

— Роже… — Цитата зажгла тревожный огонек в душе Джил, но, прежде чем она успела что-нибудь возразить, он прижал палец к ее губам.

— Храните безмятежность, — улыбнулся он. — Я понимаю, что вам нужно время, чтобы узнать меня, но вы очень привлекательны, Джил. В вас есть ранимость юности, какая-то трогательная беззащитность, отсутствие которой у многих уверенных в себе женщин делает их непривлекательными для мужчины. Но вы согласны считать меня своим старшим братом на время? Я постараюсь быть для вас как старший брат.

— Вы очень добры, Роже, — искренне поблагодарила его Джил.

— Каждый был бы добр к вам, — возразил он, — но я заметил холодность в глазах Карен Мэнит, когда она говорила с вами. Разве вы не подруга ее дочери?

Джил кивнула: