Реликт (СИ) - Тепеш Влад

— Это моя вина, и за это я прошу у вас прощения.

— Почему? — удивился он.

— Люди испытывают ненависть и отвращение к тем, кто на них немножечко не похож. Это из-за нас у вас появился такой инстинкт. Те, которые не беспокоились, что встреченный незнакомец чуточку неестественно себя ведет, были съедены многие десятки тысяч лет назад. Та же фигня с личным пространством: вы нормально ведете себя в тесном вагоне метро, но если на площади или в парке кто-то приблизится слишком близко — вы испытываете дискомфорт и неприязнь к подошедшему и требуете уважать ваше личное пространство. Проблема не в собственно тесноте как таковой. А все потому, что тридцать тысяч лет назад если кто-то подошел к вам впритык в лесу или в поле — то он собирается вцепиться вам в горло. Те, кого не беспокоил стоящий впритык чужак или даже сородич, понимали, что это не сородич, слишком поздно. Такие дела.

— Только вы упускаете один момент, — сказал очкарик.

[1] Истиаза — молитва для изгнания шайтана.

Откровение

— Только вы упускаете один момент, — сказал очкарик.

— Какой же?

— Вы встречали таких жестких противников в лице наших предков, потому что в те времена слабые умирали в детстве, и потому вы их встретить не могли. Но сейчас у нас развитая медицина, и потому выживаемость слабых куда выше.

— Что как бы и привело к тому, что в среднем вы сильно сдали.

— Но, как видите, мы все равно стали королями природы, потому что сила наша всегда была в командной работе. Без этого не было бы у нас ни машин, ни самолетов, ни космических аппаратов, ни небоскребов.

Я кивнул.

— Все верно, но и вы упускаете один момент. Вы не только слабее — вы еще и глупее, как ни парадоксально. Ваши научные достижения — заслуга гениальных единиц и малой прослойки очень умных индивидуумов. Но средний уровень интеллекта и скорость мышления — ниже. В доисторические времена на вас охотились не только мы, и глупые и медлительные просто не выживали. Слабые духом тоже погибали — в наивных попытках убежать от леопарда или от меня. В то время как достаточно смелые для того, чтобы встретить опасность лицом к лицу, имели шанс отстоять свою жизнь в бою. В вашем нынешнем мире не хватает борьбы, и потому в общей массе вы слабые, медленные и трусливые. У вас все настолько плохо, что среднестатистический американец имеет посредственный интеллект, медленную соображалку и лишний вес, а также у него отсутствует готовность к борьбе и самообороне. Вот негры в Африке, в ее самых диких областях, вызывают во мне больше уважения, чем вы, если смотреть на них как на противника и добычу. Но все равно поменьше, чем первобытные люди в Европе.

Тут «силиконовая девица» попыталась отомстить:

— Ну а с кем нам теперь бороться, если ваш вид, если нам не соврали, и так давно вымер?

Я вздохнул.

— Ну да, сейчас вы чувствуете себя в безопасности, не видя врага. Но он может появиться в любой момент. Вот представьте себе, что с другой планеты, или там из Зазеркалья придут «иные». Во всем подобные вам по всем параметрам, но ничего не знающие о равенстве, презирающие слабость и уважающие только силу? Выживет сильнейший, и это будете уже не вы.

Тут снова оживилась пожилая дама.

— Позвольте, но тут есть неочевидные моменты. Те же самые «слабые» и «глупые» не бесполезны, они работают в производстве пищи, на заводах, в том числе оружейных, и так далее. Нам достаточно иметь сильную и смелую армию, оснащенную оружием, которое изобретают и производят люди, менее склонные к борьбе. Ведь вторжение из Зазеркалья не произойдет в виде борьбы всей популяции против всей популяции, орда на орду. Нет, бороться будут армии, и именно они решат исход противостояния.

— Боюсь, что все немного не так радужно. Давайте для простоты проведем мысленный эксперимент. Представьте, что мы разделили США на две во всем равные половины. Считаем, что остального мира нет. И далее, одна часть живет, как раньше, а во второй вводится запрет на размножение для слабых мужчин. Например, чтобы завести ребенка, пара должна подать заявление, после чего любой желающий может бросить мужу вызов на состязание. Состязание может быть как на физическую силу, так и на силу интеллекта. Если муж проигрывает — право зачать ребенка получает победитель. И так каждый раз, когда пара решит завести еще одного ребенка. Как итог, слабые мужчины просто не смогут продолжить свой род и будут воспитывать детей более сильных и способных. Довольно очевидно, что через пять поколений эту страну будут населять люди без посредственностей. Абсолютно каждый будет как минимум сильным или умным, а часто и то, и другое сразу. У них будет намного больше оружия и оно будет намного более качественным и дорогим, потому что они не будут курить и пить, введь дурные привычки уменьшают шансы на победу против того, кто их не имеет. А значит, сберегут триллионы на здравоохранении. Они будут здоровее изначально, потому что слабые и склонные к болезням размножаться не смогут — снова огромная экономия. Все эти средства пойдут на науку, на вооружение, на поощрение большего количества детей дял самых сильных. Наконец, люди, выросшие в обществе, где правит право сильного, будут гораздо более агрессивными и смелыми, у них будет намного больше воли к борьбе. Так что ваш враг будет превосходить вас и числом, и качеством, и вооружением. Разве не очевидно, что вы проиграете войну им, если таковая случится?

— Вероятно, так и будет, — согласилась дама, — но я думаю, что настолько превосходящая всех держава не будет испытывать необходимости в войне.

— Не будет, если она создана из половины США и населена «хомо сапиенсами». Они-то точно будут поумнее Гитлера. Но если это будут «иные» из Зазеркалья — у них появится необходимость зачистить себе жизненное пространство, даже если они и не будут этого хотеть. Но само собой, что вы, слабые и безвольные, не дождетесь сочувствия от народа, у которого сила возведена в абсолют.

— Мрачный у вас способ мышления, — заметил очкарик. — Возможно, у вас также есть и идеи, как эту проблему решить?

Я в ответ усмехнулся:

— А это не у меня, это у вас. Я сам не способен придумывать такие сложные вещи, у меня воображение куда слабее, чем у вас. Концепцию общества, где имеет место быть «право сильного», я вычитал у одного из писателей-фантастов. Так что решать вашу проблему вам придется самим, без меня. Собственно, решение я только что и озвучил: ввести для сильных и одаренных самцов исключительное право на размножение. Только что-то мне подсказывает, что вас оно не устроит. Просто потому, что слабых у вас настолько много, что все вместе они сильнее малочисленных сильных. У неразумных животных сильные и слабые борются один на один, и потому эволюция работает. Но вы додумались бороться против сильных числом, да еще и кучу стреляющих «уравнителей» создали. И таким образом ваш разум играет с вами злую шутку, как я и предвидел еще пару сотен лет назад, когда вы додумались до дуэльных пистолетов, уравнивающих сильного и ловкого со слабым и глупым. Ваша эволюция давно закончилась, и сейчас уже набрала полный ход деградация. Надеюсь, теперь вы поняли, почему я сказал, что лучше вам было оставаться в пещерах.

Войс только на седьмой день после заварушки набралась храбрости проведать меня лично — до этого справлялась о моем здоровье по телефону. Зрелище кровавой драмы, жестокой и первобытной, потрясло ее до глубины души.

Нари оказалась смелее и навестила меня в палате уже на пятый день. Мне пришлось ответить на кучу профессиональных вопросов, а под конец она задала еще один, неудобный.

— Владислав, а о чем вы говорили с главарем террористов?

Я вздохнул.

— Нари, вы верующая?

— Да.

— Ислам?

— Да.

— Тогда вам лучше не знать, о чем я с ним говорил.

Прошло еще две недели, и моя жизнь вернулась в привычную колею. Нари уехала, Войс снова оказалась в моей постели, периодически я тренирую команду «Быка», а Меннинг сообщил о безусловном успехе: ему удалось добиться значительного успеха, используя яйцеклетку гориллы. Зародыш погиб на восьмом дне жизни, но успех все же имеется. И если Меннингу удастся определить точную причину, по которой зародыш погиб — это может стать ключом к успеху.