М. В. Фрунзе. Военная и политическая деятельность - М.И. Владимиров

Активное участие в мобилизации красных воинов и трудящихся на разгром Врангеля принимали видные деятели Коммунистической партии Д. И. Ульянов, Р. С. Землячка, секретарь Крымского подпольного обкома партии ТО. П. Га-вен.

Одной из важных мер, осуществленных ЦК РКП (б) для быстрейшей победы над Врангелем, явилось укрепление партийных организаций в войсках Южного фронта. К началу решающего сражения в Северной Таврии численность партийных организаций в войсках фронта, особенно в 4-й армии, была значительно увеличена. В 713 партийных ячейках состоял 16771 коммунист, или почти 12 процентов от всей численности бойцов{260}. В то время это была очень большая сила. Под руководством Реввоенсовета фронта комиссары, политработники, все коммунисты проводили большую работу среди личного состава по подготовке их к решающему наступлению{261}.

Но не дремал и Врангель. Он тоже в пределах возможностей реорганизовал свои войска, в основном за счет переброски частей из Крыма и основательной чистки тыловых учреждений и подразделений. В оперативном тылу противника, в районе Нижние Серогозы, Калга, располагался его резерв — конный корпус генерала Барбовича и у Геническа — группа генерала Кацерова. В Крыму Врангель оставил незначительные силы.

Всего к 27 октября 1920 г. противник насчитывал в Северной Таврии 8 пехотных, 6 кавалерийских дивизий и одну кавбригаду — 41 тыс. штыков и свыше 17 тыс. сабель{262}.

Под давлением представителей Антанты Врангель решил остаться в Северной Таврии, с тем чтобы упорной обороной отразить контрнаступление войск Южного фронта, после чего мощным контрударом из района Верхние и Нижние Серогозы во фланг войск Южного фронта разгромить их и создать выгодные условия для наращивания борьбы против войск Советской Республики. При неудачном исходе обороны в Северной Таврии предполагалось прочным удержанием укрепленных крымских перешейков не допустить прорыва советских войск на полуостров{263}. Однако для выполнения любого варианта боевых действий, по крайней мере в Северной Таврии, сил и средств у противника было явно недостаточно.

Противостоящие войска Южного фронта к 27 октября насчитывали 3 общевойсковые и 2 конные армии (13 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 2 стрелковых и 6 кавалерийских бригад) (99,5 тыс. штыков и 33,6 тыс. сабель). Такой массы подвижных войск Красная Армия никогда не имела (33,6 тыс. сабель против 17 тыс. сабель врангелевцев). Однако при общем соотношении подвижных сил сторон — два против одного — создать надежные плотности окружения, хотя бы на путях отхода противника в полосе до 100 км, было невозможно. Именно эту полосу должна была занять 1-я Конная армия, имевшая до 18 тыс. сабель (150–200 сабель на 1 км фронта), что не позволяло ей противостоять конной лаве Врангеля{264}.

По правому берегу Днепра от его устья до Никополя оборонялась 6-я армия, которая удерживала на левом берегу два плацдарма, у Каховки и Нижнего Рогачика. В ее тылу, в районе Берислава, заканчивала сосредоточение совершившая 600 км марша из Бердичева 1-я Конная армия. От Никополя до Александровска заняла полосу 2-я Конная армия, сохранившая на левом берегу Днепра плацдарм восточнее Никополя. Левее ее рубеж Новогригорьевка, Пологи удерживала 4-я армия, а рубеж от Полог до Ногайска — 13-я. За ее правым флангом сосредоточивались создаваемый из 9-й и 5-й кавдивизий 3-й конный корпус под командованием Н. Д. Каширина и 7-я кавдивизия.

На стыке 4-й и 13-й армий находилась так называемая Повстанческая армия Н. И. Махно. В соответствии с заключенным 2 октября 1920 г. "старобельским соглашением" махновцы обязались вместе с Красной Армией вести борьбу против "отечественной и мировой контрреволюции". Махновцы сохраняли внутреннюю автономию, но обязались подчиняться оперативным приказам советского военного командования. В свою очередь Советское правительство обязывалось освободить из-под стражи и амнистировать арестованных махновцев и анархистов, которые откажутся от продолжения Вооружённой антисоветской борьбы.

Таким образом, в Северной Таврии на Южном фронте был достигнут решающий перевес: по пехоте около 100 тыс. штыков против 40 тыс. — в среднем 2,5: 1 (на александровском направлении 6,5: 1), а по коннице 34 тыс. сабель против 17 тыс., то есть 2:1 (в Приднепровском районе 4:1). Южный фронт имел 527 орудий, 2664 пулемета, 45 самолетов, 17 бронепоездов и 57 бронеавтомобилей. На вооружении противника имелось 249 орудий, около 1 тыс. пулеметов, 32 самолета, 19 бронепоездов, 45 танков и бронеавтомобилей{265}.

Главное командование Красной Армии и командование Южного фронта, руководя в октябре боевыми действиями по отражению наступления на донбасском направлении и на Правобережную Украину, одновременно продолжали ранее начатое планирование контрнаступления в Северной Таврии.

По поручению ЦК РКП (б) и лично В. И. Ленина главком С. С. Каменев 12 октября подготовил доклад об организации разгрома Врангеля{266}. Главком предлагал большую часть военных ресурсов направить на юг, в том числе и часть сил с Западного фронта. В. И. Ленин, ознакомившись с докладом, согласился с выводами С. С.Каменева, но предложил начать переброску войск с Западного фронта на Южный немедленно, до фактического перемирия с Польшей. Доклад главкома с поправкой В. И. Ленина был рассмотрен и единодушно одобрен членами Политбюро ЦК РКП (б){267}.

19 октября командование и штаб фронта направили в войска директиву об окружении и уничтожении армии Врангеля в Северной Таврии.

В зависимости от обстановки назначались ориентировочные сроки: "…для отвлечения внимания противника сразу на восточный участок наступление начинает 13 армия (предположительно 25 октября), через день (26 октября) группа александровского направления, еще через день или два (27-го или 28-го) — армии правого берега Днепра"{268}.

1-й Конной армии отводилась весьма ответственная роль: "Задача 1 Конармии: в ночь на 26 октября сосредоточиться на правом берегу Днепра, в ближайших к переправам деревнях, где расположиться совершенно скрытно. Командарму 6 заблаговременно учесть приход 1 Конармии и своевременно освободить необходимые ей деревни. В ночь на 27 [октября] Конармии переправиться на левый берег Днепра и быстрым движением выйти в район северная оконечность оз. Молочное — ст. Федоровка, разгромить группирующиеся здесь резервы противника и, отрезав противнику пути отступления в Крым, преследовать его до полного уничтожения"{269}.

Однако через два дня, 21 октября 1920 г., командование 1-й Конной армии доложило: "Армия начать операцию не может, так как 6 кавалерийская дивизия, вследствие радикальной чистки и приведения ее в порядок, отстала на четыре перехода и подойдет в район Белоусовка только 27 октября"{270}. РВС 1-й Конной предлагал начать операцию 31 октября и выдвигал свои соображения по проведению операции, сопряженной со значительной перегруппировкой сил и средств и затяжкой начала наступательных действий. Предложения же по планированию фронтовой операции были самые различные, и некоторые из них даже доводились до сведения Главного командования и РВС Республики. Это подтверждает личную ответственность Фрунзе за принятый им план наступательной операции. Прежде всего командующий Южным фронтом добивался, чтобы операция была подготовлена в более короткие сроки, так как погода стала ухудшаться: пошел снег с дождем, что резко сковывало маневр.