Лэйси из Ливерпуля - Маурин Ли

Закутав свое маленькое пухлое тело в клетчатый халат, он спустился вниз и обнаружил на ступеньках Фионнуалу Лэйси. Будь это кто-то другой, уж он бы отбрил незваного гостя и захлопнул бы дверь у него перед носом, но к Фионнуале Гораций Флинн питал слабость, хотя в столь ранний час даже ее появление не очень радовало.

— Я убежала из дома, — на одном дыхании выпалила девушка. — Я пришла попрощаться.

Домовладелец был одиноким человеком, и у него не было друзей до тех пор, пока он не завел некоторые отношения с этой наивной и совершенно лишенной житейского опыта молодой женщиной. Он вдруг почувствовал себя страшно польщенным тем, что она заглянула к нему сказать «до свидания», и посторонился, пропуская ее.

— Мне очень жаль слышать это, — сказал он, и это было правдой. — Не хотите ли чашечку чая?

— С удовольствием. Дома у меня не было времени. Понимаете, я должна была уйти, пока они не проснулись.

— Есть какая-то особенная причина, по которой вы убежали из дома?

Фиона проследовала за ним по коридору в хорошо обставленную гостиную. Не могла же она рассказать ему о маме и Нейле!

— Мне двадцать четыре, — сказала она. — Я решила, что пришло мое время. Меня ждет масса приключений.

— Надеюсь, так оно и будет, — ответил Гораций Флинн, который покинул Ирландию сорок лет назад в поисках этих самых приключений и закончил тем, что стал домовладельцем, которого не любила ни одна живая душа. Он заметил туго набитые сумки Фионы.

— Хотите, я дам вам чемодан?

— Если только у вас есть лишний. Назовем это займом. Когда-нибудь я верну вам его.

— Можете оставить его себе. Сомневаюсь, что он когда-нибудь мне понадобится. — Гораций поставил чайник на огонь и поднялся наверх. Он вернулся с кожаным чемоданом, который ему когда-то дали в качестве квартирной платы.

Фиона выглядела чрезвычайно довольной.

— Он достаточно большой, чтобы в него поместилось мое пальто. Я переобуюсь, если вы не возражаете, и надену сандалии.

— Сделайте одолжение. — Чайник закипел. Гораций приготовил чай и вернулся, неся на подносе две изысканные чашечки с блюдцами. — Вам с сахаром?

— Раньше я пила чай с сахаром. Теперь нет.

— Мне казалось, что сегодня вечером будут танцы? Вы собирались после обеда купить платье, сделать прическу. Если память мне не изменяет, вы с нетерпением ожидали это событие.

— Так оно и было, но теперь все изменилось. — Фиона равнодушно пожала плечами. Она стояла на коленях, укладывая на полу чемодан и стараясь, чтобы ее нижнее белье не попалось на глаза Флинну и не подвигло бы его на то, чтобы ущипнуть ее за мягкое место.

Гораций вздохнул.

— Я буду скучать по вас.

— Я тоже.

Ради этого стоило встать с постели так рано.

— У вас достаточно денег? — Гораций был поражен, услышав слова, сорвавшиеся с его губ.

— Да, спасибо. У меня есть двенадцать фунтов. Это мой подарок на день рождения. То есть это деньги, которые я сэкономила, чтобы купить подарки.

— Этого надолго не хватит — куда вы направляетесь, в Лондон?

— Я не думала об этом. Полагаю, скорее всего, в Лондон. Люди не убегают из дома в Манчестер или Бирмингем.

— Одну минуточку. — Гораций прошел в гостиную и открыл несгораемый ящик, который прятал в глубине антикварного комода. Он вытащил из него двадцать фунтов, вернулся и протянул деньги Фионе.

Она залилась краской.

— Я не могу взять их! Это неправильно.

— Не вижу здесь ничего неправильного. Если хотите, можете рассматривать это как дружеский заем. Как только встанете на ноги, вернете их мне. Вы ведь не хотите возвращаться домой, поджав хвост, только потому, что у вас кончились деньги?

— Нет.

Горацию показалось, что ей вовсе не хочется убегать и что она не возражала бы, если бы ее отговорили от такого поступка. Он почувствовал искушение так и сделать, потому что предпочитал, чтобы она осталась, но его сдержало благожелательное отношение к этой девушке. Он бросил взгляд на ее свежее, невинное, несчастное лицо. Это пойдет ей на пользу. Она найдет настоящих друзей, научится быть независимой, обретет себя.

— Удачи, — сказал он.

Фиона одним глотком допила чай и поднялась.

— Мне пора идти.

— Вы найдете массу недорогих гостиниц с пансионом поблизости от вокзала Юстон-стейшн. Обычно цены выставлены в витринах или окнах. Вам лучше остановиться там, пока вы не найдете себе постоянного жилья. И не разговаривайте с незнакомыми мужчинами, — предупредил он, внезапно озаботившись тем, что вокзал будет кишмя кишеть мужчинами, которые поджидают таких вот девушек, чтобы завлечь их в свои сети, предлагая им «безопасное» местожительство.

— Не буду. Спасибо вам, мистер Флинн.

Он поднял чемодан и отнес его к двери.

— Еще раз желаю вам удачи.

— Я пришлю вам открытку, как только устроюсь.

— Я буду очень рад. Я беспокоюсь о вас.

«Я знаю о тебе и Нейле. Прощай навсегда. Фиона».

Сердце болезненно билось у Элис в груди, пока она читала записку, оставленную на каминной полке. Это было первое, что она заметила, спустившись вниз. Откуда Фиона узнала? Только если она пришла в салон вчера вечером и услышала их с Нейлом наверху. Элис вспомнила, что ей показалось, будто внизу раздался какой-то шум.

«Я уверена, что слышала, как хлопнула дверь салона», — сказала она. «Она вообще не открывалась, — лениво отозвался Нейл. — Иди ко мне! Прошло целых пять минут с тех пор, как я целовал тебя».

Она позволила ему поцеловать себя и забыла о шуме. Бедная, бедная Фиона! Сердце ее было разбито. Элис, мучимая чувством вины, отчаянно пыталась придумать, как выпутаться из этой щекотливой ситуации, как вдруг до нее дошло, что Фиона написала: «Прощай навсегда».

Она подошла к лестнице.

— Фиона! — окликнула она, едва дыша в ожидании ответа.

Ей ответила Маив.

— Ее здесь нет. Она разбудила меня ни свет ни заря. Дверь гардероба ужасно скрипит, мам. Ее надо смазать.

— О боже!

— Что случилось, мам? — проснулся Кормак.

— Наша Фиона. Я думаю, она убежала из дома.

Но она не могла убежать надолго, говорила себе Элис, только не Фиона. Она была слишком привязчивой. Девочка нуждалась в поддержке семьи гораздо больше, чем остальные. Она понятия не имеет, каково это — жить одной. Элис готова была поспорить, что дочь вернется еще до конца дня — может быть, даже через несколько часов, у нее не хватит духу уйти далеко. Она могла бродить сейчас вокруг Норт-парка, уже подумывая о возвращении.

А когда Фиона вернется, Элис придется как можно осторожнее и тактичнее рассказать дочери о том, что происходит между ней и Нейлом, а потом остается только надеяться на то, что они втроем сумеют сохранить эту тайну.

Элис пыталась не волноваться слишком сильно, но время шло, а Фиона все не возвращалась.

Гостиница называлась «У Святого Джуда» и представляла собой большой дом с террасой, стоящий в длинном ряду аналогичных строений. В нем была безупречная чистота — несомненное его достоинство, если не обращать внимания на одуряющий запах дезинфицирующего средства, которым был буквально пропитан каждый уголок дома. Фионе еще не доводилось видеть столь убогой комнатенки, в которой она только что распаковала свой чемодан, развешивая одежду на проволочные плечики в гардеробе. На двуспальной кровати лежало вытертое стеганое покрывало бутылочно-зеленого цвета, а окна закрывали тяжелые занавеси того же мрачного цвета. Выкрашенные в бледный грязно-коричневый цвет стены выглядели еще мрачнее. В комнате не было ни единой картины или безделушки, только туалетный столик и высокий комод, не гармонировавшие ни между собой, ни с гардеробом. На полу лежало дешевое блестящее покрытие, а около кровати было затертое пятно. Она, собственно, и не ожидала королевской роскоши за два пенса в сутки, но эта комната была совершенно безликой, неживой и на удивление холодной, особенно если учесть, что за окном стоял жаркий солнечный день.

«Завтра я поеду домой, — сказала она себе. — Я доказала им всем, ведь меня не было целую ночь». Она отдаст назад мистеру Флинну его двадцать фунтов и чемодан.

Приехав на вокзал Юстон, Фиона некоторое время раздумывала, не сесть ли ей тут же на обратный поезд, но что-то удержало ее от этого шага, она даже не знала толком, что именно. Вероятно, стыд, вызванный мыслью о том, что вот она убежала из дома и возвращается в тот же самый день. Орла будет хохотать до слез, Маив выразит неодобрение, даже Кормак будет недоволен ею, потому что она расстроила маму. А бедная мама наверняка сходит с ума. Эх, не нужно было ей упоминать Нейла в той записке! В конце концов, если ваша мать завела интрижку на стороне, это не причина, чтобы убегать из дома. Нейл проявил незаурядную доброту, пригласив ее на танцы. А мама вызвалась сделать ей прическу и купить новое платье, даже собиралась закрыть салон на два часа раньше, чтобы у них было время походить по магазинам.