И вновь искушение - Сюзанна Энок

— Нет таких вещей, которые приносят счастье, — сказал Рик, беря ее за руку, когда они вышли из конюшни и направились туда, где стоял Арманд Монтгомери, держа бриллиант в одной руке и мобильник в другой. — Реакция людей на объект — да, существует. Сам объект не реагирует.

— Как у тебя все логично, мистер Спок! — Саманта выдернула руку из его руки, когда Арманд закончил разговор. — Ну и что вы думаете? — спросила она.

— Это голубой бриллиант, — ответил Арманд, и мускул под его левым глазом дрогнул. — Искусно огранен.

За свою карьеру покупателя и продавца собственности и коммерческих фирм Ричард научился хорошо разбираться в людях. Мистер Монтгомери был чем-то очень расстроен.

— Арманд, что вас беспокоит? — спросил он.

— Я… гм… меня отзывают в Лондон. Предстоит идентификация весьма важного объекта музейной коллекции.

— Но выставка здесь открывается через три дня!

— Да, знаю. Я пришлю своего ассистента, он и доставит груз. — Он откашлялся. — Ужасное совпадение по времени. Было очень приятно работать с вами, мисс Джеллико. И также с вами, мистер Аддисон. — Он открыл дверцу своего «мерседеса» и скользнул на сиденье.

— В дальнейшем я уговорю вас называть меня Риком. А вы позволите называть вас Армандом?

Арманд посмотрел на него снизу вверх:

— Что?

— Бриллиант? Монтгомери побелел.

— О Господи! — Он протянул ожерелье. — Приношу извинения. Я сейчас несколько рассеян.

Ричард отошел на шаг от машины.

— Не беспокойтесь, желаю благополучной поездки. Как только «мерседес» покинул засыпанную гравием стоянку, Саманта захлопала в ладоши:

— Потрясающе! Я заполучу специалиста, который поможет мне устроить выставку дорогущих драгоценных камней.

— Ты не нуждаешься ни в ком, моя дорогая, — прокомментировал Рик, начиная сожалеть о том, что вышел из дома босиком, поскольку они шли по гравию. — Ты ведь знаешь, что Монтгомери был просто украшением витрины.

— Однако выставка принадлежит его музею и переезжает туда, куда он скажет. И это моя первая большая работа, и я получила ее только потому, что ты владеешь половиной сельской местности, и…

Ричард схватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал долгим нежным поцелуем. Зеленые глаза, каштановые волосы, стройная и в то же время крепкая фигура — она очаровала его с того самого момента, как он увидел ее, и это случилось в Палм-Бич в тот момент, когда она пыталась его ограбить. Его потрясло другое. Она могла в течение пяти секунд отключить систему сигнализации, но отказывалась грабить музеи, могла схватить вооруженного опасного парня, но не могла убивать пауков.

Наваждение, страсть — тут можно как угодно это называть, но он любил ее. Любил настолько, что это иногда его пугало. И она подумала, что он спрятал бриллиант, чтобы она его нашла. И не заплакала и не убежала. Она поблагодарила и поцелована его, что открывало определенные перспективы, поскольку несколько недель назад он приобрел некий предмет…

— Что скажешь, если мы куда-нибудь поедем пообедать? — предложил он, осторожно сходя с гравия на поросшую травой садовую тропинку.

— Только не надо туда, где в меню значится «пудинг». Твои люди не знают, что такое пудинг.

— Я думаю, не пообедать ли нам у Петруса?

— Я не поеду в Лондон. Камешки и ассистент Арманда будут здесь уже утром.

— Это не проблема, — возразил Ричард. — Я вызову вертолет.

Саманта засмеялась, уткнувшись лицом в его плечо.

— Ты такой прохладный.

— Да, я знаю.

Она посмотрела ему в лицо:

— Все-таки это похоже на фантастику — найти такое ожерелье. Фамильное достояние почти двухсотлетней давности. Вероятно, последним, кто видел его, был именно твой прапрапрадед.

— У меня много фамильных ценностей. Однако Коннолл Аддисон был первым, кто начал собирать европейских мастеров. Фамильная легенда гласит, что он увез несколько картин из Парижа, чтобы их не захватил Бонапарт и не обменял на оружие.

— Ты… так мало рассказываешь о своей семье.

— Как и ты, — заметил Ричард.

— Это потому, что я даже не знаю, кто была моя мама, и еще три месяца назад думала, что мой папа умер в тюрьме.

— А он разъезжает по Европе и водит за нос Интерпол. Я помню. Он чуть тебя не убил.

— М-м-м… Ты меняешь тему разговора, Рик. Он вздохнул.

— Я распоряжусь, чтобы вертолет забрал нас в половине пятого. — Ричард посмотрел на часы. — Предлагаю закончить чтение до этого.

— А как быть с «Соланумом»?

Рик посмотрел на ожерелье в своей руке. Оно какое-то «фантастическое», как сказала Саманта. Было странно держать нечто такое, что напрямую связано с его собственным предком, на которого, как ему говорили, он похож и внешне, и по темпераменту. Да, он владел многими предметами, доставшимися ему от прежних поколений, сотни глаз смотрели на них за этот промежуток времени. Но этот бриллиант ощущался как непосредственное звено, связывающее его лично с прошлым, и он появился с грозным предупреждением.

— Ладно, — сказала Саманта, толкнув его локтем в ребро, — нельзя за десять минут разобраться с этим бриллиантом. Я постараюсь быть спокойной и понимающей.

Он хмыкнул:

— А я уж подумал, что ты задиристая и темпераментная.

— Задиристая? Мне это нравится. — Саманта отпустила его руку, когда они дошли до дома. — Я собираюсь устроить еще один видеоконтроль и контроль с помощью датчиков. Лишняя предосторожность не помешает. Вдруг появится вторая я, чтобы свести счеты.

— Второй такой быть не может. Это я гарантирую. Она снова поцеловала его.

— Спасибо, увидимся позже.

— Увидимся позже, — откликнулся он, кивнув.

Войдя в дом, Ричард направился в библиотеку, где находились некоторые старинные вещи и инвентарные гроссбухи. Наверняка кто-нибудь оставил заметку о том, что имеется бриллиант в 150 карат, независимо от того, знал он о его местонахождении или нет. И прежде чем объявить о том, что он владеет редким голубым бриллиантом, Ричард хотел выяснить несколько вещей, включая его стоимость и качество камня.

Нет, он не верил в то, что бриллиант приносит несчастье, а вот Саманта верила. И именно она обнаружила бриллиант, который был потерян для людей в течение почти двух столетий, за три дня до того, как Роли-Парк должен принять у себя передвижную выставку драгоценностей. Судьба. Однако он был стреляный воробей и к тому же с чувством юмора. Во всяком случае, он на это надеялся.

Ранним утром, едва открыв глаза, Саманта ощутила туман. Прохладный и влажный даже в середине июня. Она никогда ни одно место не называла домом, но это утро было похоже на утро в тех местах, по теплу которых она тосковала. Палм-Бич, Флорида, где она большей частью жила последние три года.