Во имя Зоны - Лев Жаков

— Будем считать, что это выход из лечебного голодания, — пробормотал он. И спросил: — Так что насчет плана? Как ты ключи достанешь?

Ботаник заволновался, привстал, начал шарить по карманам. Раздался глухой звон.

— Тише! — шикнул Цыган, испугавшись, что услышат.

— В коридоре никого нет, лабораторию на ночь снаружи запирают, — прошептал Ботаник, извлекая из карманов несколько связок ключей. — Вы не поверите, Цыган… я тоже не уверен… Я сплю в подсобке, там целый склад, туда все ненужное сваливают, там и ваша сумка, кстати, и вещи других сталкеров, кроме артефактов, конечно. И я нашел ключи, смотрите, это все запасные… — Он показал две горсти разных ключей. Цыган ощутил укол разочарования.

— Ботаник, ты головой работать разучился? Кто будет оставлять ключи в подсобке, где ты ночуешь? Лаборант горячо закивал, перебирая ключи на ладони:

— Я думаю, все просто забыли. Они же никому не нужны. Здесь может найтись нужный, Цыган, вы не отвергайте сразу, давайте посмотрим сначала… Я так надеюсь… Вы мне очень нужны, без вас я не решусь… А оставаться здесь невозможно!

Рамир потряс головой, отгоняя призрак близкой свободы. Если он поверит в нее, а ключа от клетки не будет… Лучше не думать, какое тогда наступит разочарование.

— Я ведь без очков очень плохо вижу, — оправдывался Ботаник. Каждую связку он подносил к самым глазам и щурясь разглядывал ее. — Как ваш выглядит?

— Мало из клетки выбраться, — сказал Цыган, подползая к решетке и прижимаясь лицом к прутьям, чтобы узнать нужный ключ. Он помнил, как охранник запирал замок, и чем запирал — тоже. — Надо из модуля незаметно вылезти. А из лагеря мы как уйдем? Одна неудачная попытка у нас уже есть, ты помнишь, Ботаник? Лаборант скривился.

— Никогда не забуду ту ночь, — горько прошептал он. — Это не тот?

— Попробуй. Ключ не подошел, и Ботаник продолжил раскопки, тихо побрякивая связками.

— Я листал записи генерала, пару раз залезал в его компьютер, — бормотал он. — Когда на ужин ходил, смотрел по сторонам внимательно. Я не очень разбираюсь в этом, честно скажу, совсем не разбираюсь, но мне показалось, что в лагерь сложнее попасть, чем из него выбраться. Внутри охраны нигде нет, кроме как у дома с пленными да здесь, возле лаборатории. Я думаю, надо бежать по реке, к ней доступ свободный. Только на берегу у Могильника и с другой стороны лагеря вышка с пулеметом, и все. Если мы ночью выйдем из лаборатории, добежим до реки и поплывем тихо, то нас не заметят. Я умею плавать, а вы? Окно в подсобке не заперто снаружи, только изнутри, я проверял. Цыган тихо засмеялся, хотя ему хотелось кричать.

— Ботаник, ты чего? Куда мы поплывем поздней осенью? Вода уже ледяная. И что мы с часовым сделаем? Я ослаб, оружия у нас нет… Ботаник прекратил звенеть ключами и серьезно посмотрел на Цыгана:

— Я думаю, что холодная вода — это не то препятствие, о которое должна разбиться наша свобода, Рамир. Протасов превращает нас в зверей. Я так больше не могу. У меня руки трясутся, когда он приводит еще кого-то. Вы знаете, сколько людей он убил у меня на глазах? Мне кажется, что я в любой момент могу сорваться. Впаду в истерику, и он меня убьет.

— Боишься за свою жизнь, Вова? — усмехнулся Цыган.

— А вы не боитесь?

Цыган задумался. Конечно, ему не хотелось умирать. Особенно так нелепо — в клетке с голодухи коньки откинуть, как последняя дворняга. Не для того его Ма растила и воспитывала, нет, не для того.

— Мы сможем освободить других? Ботаник поник. Он перебрал уже почти все ключи.

— Вы сами подумайте, — пробормотал он. — Как мы это сделаем? Изба заперта, там охрана… Вы сможете их всех убить голыми руками? В таком состоянии?

— Вон как ты заговорил, — хмыкнул Цыган. — Еще пару недель назад ты бы такого не предложил. Кстати, сколько мы здесь?

— Десять дней, Рамир. Но здесь это целая вечность.

— Во, попробуй этот! — шевельнулся Цыган. — Похож! Ботаник вытащил связку из двух ключей-перфокарт — плоских, с дырочками на вставляемой в замок пластине. Ключи тихо звякнули. Лаборант поднялся, трясущимися руками начал вставлять пластину в отверстие замка, от волнения не попадая. Цыган затаил дыхание.

— Быстрее, ну! — поторопил он.

Лаборант закусил губу, взял ключ двумя руками и втолкнул его в замок. Пластина вошла наполовину — и застряла.

— Черт! — выдохнул Цыган. Конечно, он так и знал. Генерал не такой дурак, чтобы оставлять ключи в свободном доступе, даже если он про них забыл. Наверняка запасные хранятся у него в доме, небось еще в сейфе…

Ботаник с трудом выдернул ключ и сел, обхватив плечи руками, горестно уставился в пол.

— Неужели ничего не выйдет?

Цыган с трудом сел. Голова кружилась от каждого движения, он слишком ослаб. Даже если нашелся бы ключ, что толку, Цыган не смог бы идти, что уж говорить про завалить охранника…

— Беги один, — предложил он.

— Нет-нет, сам я не справлюсь! — Ботаник встрепенулся и полез в карман. — Сейчас я еще посмотрю… вроде остались…

Свет из туалета пробивался сквозь щель приоткрытой двери, падал неровным пятном на пол. Цыган положил голову на колени, рассеянно глядя на выступающие в тусклом свете очертания мебели. Операционный стол, похожий на какое-то механическое чудовище, кубы жизнеобеспечивающей аппаратуры, стол с компьютером… Слабо поблескивало стекло в дверях шкафа с артефактами. Кажется, ему все же придется сдохнуть здесь, в этой клетке. Как унизительно! Уж лучше схлопотать пулю в затылок при побеге!

Дыхание перехватило. Цыган вскинул голову — и тут же со стоном повалился на бок: перед глазами все поплыло, корыто качнулось под ним.

— Что с вами? — встревоженно повернулся к нему лаборант.

— Я болван, Вова, — простонал Цыган. — Моя сумка там? Можешь посмотреть, лежит ли в ней такой… моток колючки?

— Моток колючки? — Ботаник едва заметно отодвинулся. — С вами все в порядке?..

— Ботаник, не зли меня, — прошептал Рамир. — Иди и посмотри. Растение называется волчья лоза. Оно проводит аномальную энергию. Артефакты в шкафу в закрытых контейнерах?

— Ага. — Лаборант еще отполз. — Зачем вам?

— Ты не сталкер, Вова, — счастливо улыбнулся Цыган. — Иначе ты бы уже понял. Иди в сумке смотри, волчья лоза должна быть там, я всегда с собой ношу моток, а генералу она на фиг не сдалась, она же ничего не стоит. Ну!

Ботаник поднялся, все еще ничего не понимая, вошел в туалет, тихо скрипнула дверь. Через минуту он вернулся, осторожно неся на ладони свернутую кольцом колючую лозу.

— Это?

— Мы выберемся, Ботаник! — воскликнул Цыган, забирая лозу и сжимая ее в руках, чувствуя, как колючки впиваются в кожу. — Мне нужны… дай вспомнить… «капля» и «батарейка», наверное. И никакого ключа не надо! На, убери и спрячь!

— Но как? Я не понимаю… — Лаборант, тяжело дыша от волнения, забрал моток лозы и сунул в карман.

— Проверь, есть ли среди твоих ключей что-то от шкафа с артефактами, — распорядился Цыган. — Если нет — не беда, просто разобьем стекло. Или в твоей подсобке найдется стеклорез… Конечно, лучше было бы сунуть лозу в аномалию, но можно и артефактами обойтись.

— Я по-прежнему не понимаю, — пробормотал Ботаник.

— Забей, — посоветовал Цыган. — Я тебе обещаю, с замком я разберусь. Еще подумаю, но мы точно выберемся. Теперь слушай внимательно. Во-первых, тащи еду, нам нужен какой-то запас. Во-вторых, смотри внимательно — когда часовой у лаборатории меняется? Он один или где-то еще есть? Точно между рекой и модулем никого? Есть ли охрана на пристани? Мы можем взять катер. Ты понял? Я постараюсь как-то размять мышцы, а то боюсь, что не смогу выпрямиться, когда вылезу отсюда. Бежим завтра ночью! Ботаник покачал головой:

— После десяти дней голодовки?

— Черт… Об этом я не подумал. Сколько мне потребуется на восстановление, дня три-четыре? Завтра ночью подкинь мне жратвы. Нет, я не смогу столько ждать! Я буду в форме, поверь мне. Ладно, послезавтра. Хорошо? Ты сможешь? Лаборант кивнул:

— Я-то смогу. Думаю, нам надо лучше подготовиться. Что-бы не сорвалось, как в первый раз… Цыган помрачнел:

— Ты прав. Но если б не ты, я бы сдох уже сегодня-завтра. И Протасов может что-то заподозрить. Он уже не подходил ко мне сегодня. А если я прикинусь дохлой козой, отправит меня в расход. Нет времени на подготовку, Вова. Завтра я, наверное, еще не смогу, так что назначаю время — через одну ночь. Это не обсуждается.

— Да, да, — сказал Ботаник после недолгого раздумья. — Чем дольше мы тут остаемся, тем меньше шансов выжить. Если у меня дрогнет рука во время операции, генерал убьет меня, я это чувствую. Хорошо, послезавтра, договорились. Цыган протянул руку через решетку, и Ботаник, наклонившись, горячо пожал ее.

Ночью Цыган усиленно разминал мышцы, вертясь в клетке, как угорь на сковородке. Днем он дрых без задних ног, уставший, как собака. Тело ныло, голова больше не кружилась; но теперь болел живот — похоже, организм настолько отвык от пищи, что переварить даже те крохи, которые Цыган проглотил, было сложно.