Ладья-UT - Алексей Анатьльевич Трофимов

значит – есть у дорожного копа доступ к этим самым полицейским базам данных. И как бы хорошо и правильно не выглядела карточка водительских прав, отсутствие электронной истории – верное доказательство того что права твои – поддельные, а ты – не тот за кого себя выдаёшь.

В общем, если ты не местный, то лучше и не прикидываться. Верней, прикидываться-то можно, но со значительной долей риска, а риск-то как раз в этой операции допускать никак нельзя. Остаётся вариант приезжего. Но приезжий всегда вызывает любопытство обывателей и повышенное внимание спецслужб.

Вот тут-то бы и пригодился агент на месте проведения операции. Хоть самый завалящий агент, пусть даже непосредственно в операции не участвующий. Агент – это безопасный стол и дом, потому что человек, живущий в отеле некурортного города нуждается в мотивировке пребывания. В принципе, Солт-Лейк-Сити как раз – город курортный, но курорты эти – горнолыжные, а весна там как на грех выдалась ранняя и тёплая, и лыжные трассы вот-вот закроются. Опять же, номер гостиницы – это лёгкая возможность дополнительного контроля за подозрительным постояльцем, потому что администрация отелей и гостиничек всегда и везде всегда дружит с полициями и контрразведками.

Кстати, агент – это и та самая мотивировка пребывания, всегда при проверке гораздо лучше сказать не «Я приехал сюда продавать холодильник, а город этот выбрал случайно», а «Я сюда приехал продавать холодильник господину Шульцу, а вот, кстати, и он, не верите – спросите сами». Агент и местную специфику объяснит не отходя от кассы – до того, как её незнание начнёт вызывать любопытство, и водителем поработает, минимизировав возможность проверки документов в случае маленькой аварии, да много для чего может пригодиться. Вообщем, с местным агентом всегда гораздо лучше чем без такового.

Казалось бы, что тут сложного, надо просто внедрить человека, дать ему обжиться, а потом и профессионала для проведения операции присылать. Однако тут стреляет второе ограничение, выставленное Сергеем Петровичем – лимит по времени. Некогда агенту обживаться рядом с предполагаемым местом появления Ладьи. Нет сейчас там готового агента – значит, и не появится, операция пройдёт без него.

Без пятнадцати четыре в кармане Аверина вздрогнула мобилка. Валентин Борисович вытащил телефон, развернул его так, чтобы буквы на экранчике не гасились бликами от настольной лампы. Автоответчик высвечивал номер старого друга, сокурсника и однополчанина Валеры Зарипова. Вот именно Зариповский номер Аверину сейчас и не хотелось видеть. Этот звонок сегодня с огромной вероятностью означал что у Валеры серьёзные неприятности.

– Привет, Валерик.

– Привет, Валя. Заедешь сегодня? – голос Валерия Мурадовича казался наигранно-беззаботным.

– Заеду. Когда?

– Когда тебе удобно, я уже дома.

Так и есть. Не надо быть пинкертоном, чтобы связать то, что Аверин прочитал в утренней сводке, и то, что его друг уже дома в четыре часа дня.

– Значит… – Валентин Борисович по привычке подыскал слова для незащищённого канала связи, которым сейчас пользовался. – … значит, поруководил?

– Как догадался? Шаман наверное! – ответил Зарипов фразой из анекдота, но без тени иронии в голосе.

– Выезжаю, Валера.

Армейская дружба, как известно – не ржавеет, а курсантская – так и подавно. В правильном подразделении у каждого бойца возникает уверенность, что любой товарищ если и не отдаст свою жизнь за твою, то во всяком случае рискнёт ей чтобы попытаться тебя выручить если понадобится. И ты сделаешь то же самое для каждого из них. А курсантские подразделения – обычно очень правильные. Вот и получаются из курсантов друзья на всю жизнь. К счастью, большинству курсантов не приходится проверять на практике утверждение о готовности рискнуть своей жизнью чтобы спасти жизнь товарища, потому что курсантские подразделения – учебные, и воюют редко. А вот Валере Зарипову и Вале Аверину – довелось. Правда, повоевать им довелось уже не курсантами оперативного факультета Высшей Школы КГБ, а лейтенантами Госбезопасности.

Для обеспечения вывода советских войск из Афганистана армией была проведена операция «Тайфун». По разведанным, известным опорным пунктам моджахедов были нанесены воздушные и артиллерийские удары. Конечно же, такими ударами можно было поразить только противника, организованного в нечто похожее на регулярную армию. Так, собственно, и случилось. «Тайфун» нанёс больше всего потерь более-менее организованным войскам полевого командира Ахмад-Шаха Масуда, который кстати, по прихоти шутницы-истории позже сделался лидером так называемого Северного Альянса – союзника России в борьбе против афганских талибов.

Партизанские же отряды, представлявшие наибольшую угрозу для советских войск, выходящих из мест дислокации в Афгане и двигающихся в колоннах к советской границе, огневыми ударами, да и вообще армейскими средствами достать очень трудно, практически невозможно. Невозможно по той самой причине, по которой партизанская война так эффективна – армия не знает где партизаны находятся. По-этому КГБ готовил свою, совершенно отдельную операцию по прикрытию вывода наших войск.

Операция называлась «Раскат» , и звучное название было придумано специально для облегчения утверждения этой операции в высоких кремлёвских кабинетах. Впрочем, и звучало это название в основном в Кремле, да разве что ещё в здании Генштаба на Арбате, где офицеры спецназа КГБ договаривались о системе взаимодействия с армейцами, и в «Аквариуме» на Хорошевке, где договаривались с ГРУ. Впрочем, ГРУ в этот момент крутило свою, не менее хитрую операцию. Непосредственные же участники «Раската» знали только о своих – небольших, локальных операциях под другими названиями, а то и вовсе безымянных.

Типичная наступательная операция спецназа – операция по разрушению системы управления противника. Достигается это уничтожением командиров, и выводом из строя системы связи. В этот раз идея была прямо-противоположной. Выбьешь командира – старшего района, в котором действуют нескольких моджахедских бандачек – это конечно успех. Однако его мгновенно сменит кто-то другой – второй по значимости волк стаи. Разрушишь систему связи – для духов тоже беда небольшая. До того как связь будет восстановлена, банды будут действовать автономно, на своё усмотрение обстреливая наши колонны и устанавливая мины на дорогах. По-этому было решено полевых командиров не ликвидировать, а принудить прекратить боевые действия на время, достаточное для полного вывода наших войск. И систему связи не трогать, чтобы командиры смогли довести решение о приостановке войны до своих бородатых подчинённых.

Как же принудить полевого командира приостановить боевые действия? Да очень просто – его надо напугать. Страх – вообще очень хороший мотиватор. Можно ли напугать лидера моджахедов, бесстрашного воина Аллаха, человека, который и так почти ежедневно рискует своей жизнью? Можно. Потому что напугать его нужно всего лишь на время. Донести до него убедительное сообщение; «Приостанови боевые действия всего-то на пару недель, а там – конец войне. А