Ладья-UT - Алексей Анатьльевич Трофимов

так, про запас – это роскошь, которую ни одна добывающая информацию служба позволить себе не может.

Короче – нет сейчас никого в Солт Лейк Сити, да и во всей Юте тоже нет. Нет даже никого, кто бы там работал или бывал в последнее время. Есть двое сотрудников, посетивших Олимпиаду две тысячи второго года в Солт Лейк Сити, так просто – в порядке стажировки в США. Но оба они работают в Нью-Йоркском консульстве. Казалось бы, тоже не беда, есть же люди в других городах США, да и границы слава богу практически открыты – можно прислать сотрудника только на время выполнения задания. Однако, тут вступает в игру одно из ограничений, обозначенных Сергеем Петровичем – необходимость исключить возможность разоблачения агента, сиречь – возможность шпионского скандала, резких политических ходов, злорадствующей прессы, и общественного мнения, вскинувшегося на дыбки.

Итак, кого мы можем прислать? Самое простое и удобное – разведчика, уже находящегося в Штатах, работающего под дипломатическим прикрытием в посольстве, или в одном из консульств. Как раз рядышком – консульство в Сан-Франциско, а там – третья по численности резидентура, крупнее резидентуры только Нью-Йорке и в Вашингтоне. Однако этот вариант исключается совершенно, потому что разведчики такие давным-давно контрразведкой выявлены, и находятся под плотным наблюдением. Бросить такого разведчика в Юту – всё равно что в «Нью-Йорк Таймс» пропечатать «СВР проводит операцию в Солт-Лейк-Сити и окрестностях, ответственный – шпион Вася Иванов, фотокарточка прилагается.» Даже если этот разведчик сумеет оторваться от наружки, ФБР объявит тревогу, и разведчика этого будут искать пока не найдут.

Более того, рано или поздно информация о повышенной активности русской разведки в Юте ляжет на стол кого-нибудь, кто осведомлён о том, что Лодья должна прибыть на базу Хилл – кого-нибудь, кто как раз занимается контрразведывательным обеспечением Ладьи. А в ФБР ведь работают отнюдь не дураки, да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы подумать пару секунд, и с видом оракула произнести: «Ребята, а я ведь знаю что русским нужно именно сейчас и именно в Юте». А вот после этого американцы, которые сейчас по мере сил берегут все свои секреты более-менее равномерно, обратят особое внимание на Ладью, да и перебросят силы и средства с других направлений. Причём насторожатся все, включая армейцев, так что визит Ладьи в Юту могут просто отменить или перенести.

Второй вариант – прислать нелегала. Разведчика, который работает в Штата без дипломатического прикрытия, а под видом, например, нашего журналиста, или студента, или приехавшего как беженец. Или даже не кадрового разведчика, а американца, завербованного российской разведкой. Если американская контрразведка об этом нелегале не знает – то и не всполошится. А если знает? Знает, и не арестовывает его пока чтобы выявить связи, или подсовывать ему дезинформацию, или ещё какую-то игру затеяла. А если и не выявила не уверена ещё что этот человек на русскую разведку работает, но подозревает, «взяла на карандаш» и разрабатывает, то передвижение такого агента по Штатам вызовет эффект не сильно отличающийся от передвижения «легального» разведчика из посольства или консульства.

Остаётся третий вариант, к нему, собственно говоря, Аверин и склонялся. Склонялся, правда, не от хорошей жизни, а методом исключения, потому что первые два не подходили никак. Третий вариант – прислать извне кадрового разведчика для разовой акции. Прилетит такой разведчик как турист, или как бизнесмен. Безусловно, при въезде в страну контрразведка им может и заинтересоваться, теоретически может он попасть под случайную детальную проверку, но при нынешнем потоке пассажиров между Россией и США шансы проскочить – весьма хорошие. Да и не факт, что случайная проверка выльется в длительное наблюдение, как раз скорее «нет», чем «да».

А уже после пересечения границы Штатов – возможны варианты. Может разведчик останется собой, вернее – тем, под именем кого он въехал в страну. Может имя-фамилию сменить, но остаться иностранцем. А может обернуться и местным, каким-нибудь фермером Джоном Смитом.

Впрочем, это – вариант экзотический, и не применяется почти никогда, потому что притворяться местным, если ты в этой местности не жил достаточно долго – дело неблагодарное. Даже если тебе поставили правильный акцент, и документы у тебя есть, и преподаватели в разведшколе тебя теоретически на туземные колориты натаскали. Даже в разношёрстной, многонациональной Америке. Вернее, в Америке как раз – особенно, потому что тут каждый штат и даже каждый городок имеют свои маленькие, но явные тонкости. Где-то за парковку машины платят так, а где-то – этак. Где-то ударение в названии какого-нибудь соуса ставят так как диктуют правила чтения английского языка, а где-то сохранили историческое, французское произношение. Как московский «бордюр» и питерский «поребрик», как «шаурма» и «шаверма». И все такие мелочи предусмотреть невозможно. Не говоря уже об особенностях не только местности, но и всей страны. Слишком уж много часов надо потратить, чтобы, например, выдавая себя за сорокалетнего советского дядьку (но таковым не являясь) правильно ответить на вопросы класса: «Я – тётушка Чарли из Бразилии, где в лесах живёт много-много диких… кого?». Или, выдавая себя за американца, знать что вещество, которого боится Супермен называется именно «криптонит». Чтобы знать про криптонит, надо в обнимку с комиксами детство провести. А знаете кто такой Чарли Браун? Не знаете? Странно… Не знающий кто такой Чарли Браун сорокалетний американец не менее подозрителен, чем сорокалетний русский, не слышавший про зайца и волка из «Ну, погоди!»

Ещё более веская причина, по которой «приезжие» разведчики почти никогда не выдают себя за людей, родившихся в Америке, или даже за людей, живших в США достаточно долго. Причина эта – трудность изготовления документов прикрытия. Конечно же не самих карточек водительских прав, играющих в Штатах роль паспорта – такие-то штуки в лабораториях разведки можно печь хоть миллионами. Главная проблема – не сами пластиковые карточки, а их электронные истории.

В Америке, в городе размером поменьше Бостона или Чикаго общественного транспорта почти нет, и прожить без машины – практически невозможно. По этому каждый американец по достижении восемнадцати, шестнадцати, а кое-где, как в Айдахо, и пятнадцати лет, получает водительские права, о чём немедленно появляется запись в полицейских базах данных. Обновил права через пять лет – новая запись. Выписали тебе штраф – опять запись. Потерял права, получил новые – запись. Продал машину, купил машину, заплатил дорожный налог, поменял страховку – снова записи.

А каждая полицейская машина теперь оборудована терминалом, и если там, где у тебя проверяют документы есть мобильная связь, то есть и Интернет, а