Страницы олимпийского дневника - Александр Кулешов

Разумеется, общую атмосферу места соревнований телевизор передать не может, нет, так сказать, эффекта присутствия. Но ведь зрители хотят видеть саму борьбу, а не её обрамление, каким бы интересным оно ни было. И многие журналисты, побывав раз для «усвоения обстановки» на месте каждого соревнования, за дальнейшим спортивным единоборством наблюдают уже по телевизору.

С каждым разом телепередачи игр совершенствуются. И наступит, наверное, время, когда на больших телеэкранах (как это было в пресс-центре в Москве) смотреть олимпийские игры окажется намного удобнее, да и лучше, чем в натуре. На этом предположении своём я отнюдь не настаиваю, прелесть непосредственного восприятия трудно восполнить, но боюсь, что пророчество это когда-нибудь превратится в реальность.

Фотокорреспонденты в своих ярко-жёлтых куртках с чёрной надписью «Никон», которые эта фирма им бесплатно выдавала, толпились тем не менее у стойки фирмы «Кодак», бесплатно выдававшей им плёнку, проявлявшей и печатавшей фото и вообще оказывавшей массу услуг.

Пишущая братия занимала места за столами, работники агентств удалялись в свои комнаты, где у них стояли телетайпы, соединявшие их с редакциями, старшие по национальным группам осаждали представителя АИПС японца С. Миякаву, ведавшего распределением билетов на фигурное катание или хоккей, где для журналистов было ограниченное число мест. Сотрудники пресс-центра длинными палками включали высоко расположенные на стеллажах телевизоры, терминалы информационных компьютеров, разносили бюллетени.

У входа в пресс-центр скапливались любопытные, питавшие напрасные надежды проникнуть в сей храм информации. Однако сотрудники службы безопасности бдительно дежурили у дверей, а всяк входящий проходил через электронную арку, подобную тем, что устанавливаются в аэропортах, а его сумка просвечивалась рентгенаппаратами.

Пресс-центр окружали многочисленные помещения — магазины, рестораны, бары, лавчонки, киоски.

Рядом с пресс-центром возвышался Дом молодёжи, перед фасадом которого, украшенного огромной снежинкой — символом Игр, находился пьедестал почёта. Здесь каждый вечер происходило награждение. Член МОК и представитель Оргкомитета в сопровождении девушек в национальных костюмах с медалями на подносах осуществляли эту торжественную церемонию. После чего давался небольшой концерт фольклорных групп и обязательно детского танцевального ансамбля «Косички и чубчики».

В большом и малом залах Дома молодёжи, имевших оборудование для синхронного перевода, проводились пресс-конференции руководителей МОК, Оргкомитета, международных федераций и победителей соревнований.

В пресс-центре можно было встретить много интересных людей. Вот в пальто до пят, слегка прихрамывая, идёт к своему рабочему месту президент АИПС Фрэнк Тейлор — спортивный обозреватель английской газеты.

Хромота осталась у него после авиакатастрофы, когда погибла футбольная команда знаменитого клуба «Манчестер Юнайтед». Тейлор оказался одним из немногих, уцелевших в том самолёте. По своему статусу президента международной федерации он мог бы иметь аккредитацию «Б» со всеми её привилегиями… «Но меня это не интересует», — говорил он мне. И садился как рядовой репортёр за машинку, печатал отчёты для своей газеты. А вот другой старый друг — итальянец Массимо Делла-Пергола, генеральный секретарь АИПС, неизменный атташе этой организации на всех олимпиадах. Он в пресс-центре не работает, а наблюдает, всё ли в порядке.

Мои товарищи

За долгие годы, что довелось мне скитаться по спортивным дорогам, сдружился я или просто познакомился со многими моими коллегами — спортивными журналистами, литераторами, репортёрами, фотокорреспондентами и кинооператорами.

То были разные люди, и иных из них, увы, уже нет, весёлые и угрюмые, общительные и замкнутые, талантливые и не очень. Мы жили на олимпиадах одной жизнью, одними волнениями, радостями и разочарованиями и казались друг другу самыми близкими друзьями. Но кончались Игры, мы возвращались домой и… не видались порой до следующей олимпиады. Я, наверное, мог бы написать толстую книгу, посвятив её лишь одной теме: встречам с людьми. В какой-то мере я это и делаю.

Однако заметки эти не роман, да и не справочник «Кто есть кто». Поэтому, выбрав наугад (ну, почти наугад, уж если быть откровенным) кое-кого из моих попутчиков по дорогам зимних олимпиад, я скажу о них несколько слов.

С Юрием Ваньятом мы знакомы ещё с первой зимней Олимпиады, в которой участвовали советские спортсмены, с Кортина д'Ампеццо. Ему за 70. И если не звучало это так напыщенно и тривиально, я назвал бы его патриархом наших спортивных журналистов. Не назову. Во-первых, какой же он патриарх, этот подтянутый, неутомимый человек. А во-вторых, вдруг кто из молодых, талантливых да ранних обидится, что его не возвели в патриархи, легко по молодости лет меняя юные годы на призрачную маститость?

О Ваньяте можно было бы написать книгу. Хорошо, если бы он написал её сам. Он собирается, убеждённо говорит об этом, твёрдо решает и… ничего не пишет. Между нами говоря, как я думаю, и не напишет.

Ваньят из рабочей семьи, рабочей и спортивной. Дядя занимался ещё в гимнастическом обществе «Сокол». Отец водил Юру на футбол. Сначала смотреть. Потом Юра стал ходить сам. Жили в районе стадиона «Пищевик», знаменитого футбольного гнезда 20-х годов.

Играл вратарём. А тренером был Пётр Исаков. Писал Юра в стенгазету «Форвард», где редактором состоял Сергей Владимирович Рубцов — чемпион по пинг-понгу, хоккеист, футболист, судья по футболу (а сейчас судья по футболу его сын). Словом, все имена, записанные в историю отечественного спорта. И какие имена!

Юра писал отчёты об играх. Однажды Николай Старостин, капитан первой сборной «Пищевика», поинтересовался автором отчётов. Позвал этого автора и спросил: «Ты где работаешь?» «На заводе вместе с отцом», — ответил Юра. «Надо бы тебе заняться спортивной журналистикой», — заметил Старостин. Такой же совет дал и Исаков. Многих талантливых футболистов напутствовали эти футбольные корифеи. А вот, оказывается, и ещё одного спортивного журналиста.

С Вадимом Синявским они впервые столкнулись на футбольном поле. В буквальном смысле. Играя в соперничающих командах. И чуть не подрались. О чём позже не раз с удовольствием вспоминали, сурово осуждая в своих репортажах драчунов на поле.

В то время при газете «Труд» существовало спортивное приложение «Физкультура и спорт», выходившее раз в неделю, в четверг. Хотя не было тогда Юре и 17 лет, литературной деятельностью он занимался весьма активно — посещал литобъединение «Кузница», которым руководил Николай Ляшко, и, разумеется, как каждый в его возрасте, писал стихи. Однажды его представили Маяковскому. Дрожа и робея, Юра прочитал свои стихи. «Это очень плохо», — сказал великий поэт, похлопав Юру по плечу, но журналистику посоветовал не бросать.

Ещё некоторое время Юра посещал литкружок, собиравшийся в одном из кафе на Тверской. Его вёл Семён Кирсанов. Впрочем, стихи Юра писать бросил.

И вдруг из «Труда» пришло приглашение. Он получил задание написать о том, как плохо поставлено дело со спортом на заводе «Красный пролетарий». Юра написал свою корреспонденцию с юношеским запалом. Отец прочёл и сказал: «Зло. Не опубликуют». Каково же было его (да и автора корреспонденции) удивление, когда она целиком появилась на страницах приложения «Физкультура и спорт».

Юного журналиста зачислили в штат редакции с испытательным сроком. Он писал под разными псевдонимами — Ю. Ван, ЮВТ и другими, был увлечён своей работой до предела. «Далеко пойдёт», — сказал о нём тогда ведущий репортёр журнала «Физкультура и спорт» Ал. Лесс. Его опекали Вадим Синявский, Герман Колодный — это все были мастера своего дела.

Наконец в 1930 г. Юрия Ваньята взяли в штат редакции репортёром, положив оклад жалованья в 48 рублей. Ему исполнилось 17 лет.

Позже он работал стажёром в «Правде», где попал в руки Мартына Мержанова. Снова редкая удача. Я хорошо знал Мержанова, этого великолепного журналиста, опытного наставника и редкой души человека. Могу представить себе, сколькому научился у него Ваньят. Сам Юра не раз с благодарностью вспоминал эту школу. Навсегда остались у него с тех времён высокая требовательность к себе, привычка всё проверять, контролировать, точность и собранность.

Работал он и в газете «Красный спорт». Но не порывал с «Трудом». В 1949 г. вернулся в газету окончательно.

За минувшие годы этот журналист добился «кое-каких» спортивных успехов. Он, например, закончил с отличием институт физкультуры, заимел пять (!) республиканских судейских категорий — по футболу, лёгкой атлетике, велоспорту, хоккею с мячом и конькам.

Уж кто-кто, а он знал, о чём пишет. Он мог говорить на равных с любым спортсменом и тренером.