Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

Лорд Кордейн ехал на охоту. Тихий, безлюдный лес наполнился всадниками и повозками. Конюх Тараката подобрал ему самого выносливого каурого коня, граф Эдвард выехал на белом крупном Громе. Рядом с графом на низенькой и спокойной лошадке гарцевал Артур. Маленький лорд радовался своей первой в жизни охоте. Молодой граф Пурлен Саманж, ещё не оправившийся от винных паров и излишнего веселья, клонился в седле и несуразно дёргал лошадь за поводья. Его красное и какое-то безумное лицо искажалось странными гримасами.

— Но, но… кому говорят! Глупое животное… Что за кляча? — спутники и спутницы Саманжа потешались над ним. Только оруженосец графа Пурлена хмуро ехал следом за своим господином. Он чувствовал, что сегодня снова придётся тащить хозяина на своих плечах.

Широкая кобыла барона Крастуди Элмара осторожно вышагивала, растопырив подкашивающиеся ноги. Элмар, похожий на раздувшийся пузырь, жевал на ходу виток кровавой колбасы и запивал элем из фляги. Бегать за дичью он совершенно не собирался, а поехал по традиции и за компанию. А компания эта оказалась довольно большой и шумной.

Охотников и графа Эдварда догнал ещё один всадник, облачённый в коричневую кожу, на рыжей строптивой кобыле. Кобыла красиво вскидывала передние ноги, храпела и рвала удила. Когда всадник приблизился, Радвир Таракат узнал в нём юную леди Сандрин. Она уверенно сидела в мужском седле и управляла норовистой кобылой. За спиной девушки герцог заприметил колчан со стрелами и короткий лук. Белые кудри дочь графа Эдварда забрала под синий берет с блестящим чёрным пером.

— Неужели вы, юная леди, действительно собираетесь охотиться? — поинтересовался маркиз Бри Папер.

Садрин проверила стрелы и пригнулась к седлу. Граф Эдвард ответил вместо неё:

— Разве её удержишь, господа, — заулыбался граф, любуясь своим чадом. — Дочь прекрасно стреляет из лука. Однажды я упражнялся в стрельбе. Моя малышка попросила лук и чуть было не подстрелила старого вояку, а ныне нашего садовника Криса. Бедняга испугался быть убитым Сандрин в следующий раз и поторопился научить её стрелять метко.

Лорды и рыцари засмеялись на шутку графа. Сандрин поспешила обогнать всех и выехать на лесную поляну. Собаки, напав на след оленя, рвали поводки и тащили за собой псарей. Всадники прекратили всякие разговоры и пришпорили коней.

Начался гон. Большерогий олень бежал быстро, легко вскинув голову с короной рогов. Лесной красавец, гонимый собаками и загонщиками, выскочил навстречу охотникам. Несколько стрел просвистело мимо его рогатой короны. Олень рванулся вдоль леса. Охотники бросились нагонять добычу.

— Прижимай оленя к реке! — заорал на егерей граф и пришпорил Грома.

Граф Пурлен Самандж хлопнулся с коня в кусты. Артур старался нагнать оленя, но лошадь не слушалась его, а потом и вовсе остановилась. Граф Эдвард сократил путь через овраг. Толсяк Элмар плелся позади всех, не отрываясь от поглощения колбасы.

— Охота, не моё призвание, — заявил он друзьям. Тройной сальный подбородок колыхался под живо ходившей, всепоглощающей челюстью.

Таракат охотился с удовольствием: вид крови и смерти вызывал в нем будоражащее нервы приятное ощущение. Скольких герцог убил просто ради этого удовольствия, от скуки в пасмурные дни, наполненные ливнями и тоской!

Герцог легко перегнал Слизняка Папера и угрюмого Висельника Расти. Вот только девица в берете никак не хотела уступать ему. Она гнала рыжую лошадь во всю прыть, поглядывала изредка на соперников через плечо. Таракату никак не удавалась её обогнать. Он с досадой подметил, что не так проворен, как эта неугомонная девица. Они вдвоём выскочили вслед за оленем на луг, остальные загонщики сильно отставали от них. Тараката не хотел уступать девчонке. Он — будущий король и не собирается поддаваться никому! Они скакали рядом, стремя в стремя, их лошади чуть не соприкоснулись боками. Девушка в берете глянула на Радвира, сдвинула тёмные дугообразные брови, дико крикнула и пришпорила кобылу. Таракат тоже сильно стукнул пятками коня под брюхо. Они недолго шли вровень. Берет Сандрин сорвало ветром, и светлые волосы колыхались на ветру, словно знамя, поднятое над полем битвы. Девчонка рванула вперёд, перегнала герцога, почти догнала оленя, но нападать передумала, осадила кобылу, развернулась и исчезла, словно приведение, оставив след из синей дымки. Сандрин лишь хотела обогнать герцога, добыча её не интересовала. Герцог Радвир не отставал от зверя ни на минуту. Он достал из-за пояса длинный охотничий кинжал, нагнал оленя, прыгнул ему на спину, свалив с ног своим немалого размера телом, и нанёс смертельный, точный удар в шею. Олень лишь дрогнул и испустил дух, заломив назад голову. Радвир с удовольствием почувствовал, как последний вздох вырвался из оленьей груди. Он осмотрелся в надежде, что юная леди Сандрин наблюдает, как он умело забил оленя. Но девчонки нигде не было видно.

— Проклятье! — выругался он про себя, вытирая кровь с кинжала о штанину.

Остальные всадники вскоре нагнали его и окружили со всех сторон.

— Хор-р-оший у-д-дар, — процедил, заикаясь всё время, молчаливый Висельник Расти Морган.

Радвир с удовольствием прижёг бы этому заике язык, чтобы тот не мучал своим мычанием слух людей. Радостный и распалённый от азарта, он сел на коня, догнал графа и поравнялся с ним. Егеря принялись привязывать оленя к перекладине из ветви дерева, чтобы перетащить к месту пикника.

Лошади шли ровной рысцой. Граф Эдвар отправился к лугу рядом с рекой Илга проверить, всё ли готово для пикника. Пажи, оруженосцы, слуги разводили костры, разогревали жаровни, палатки были уже установлены, как и навесы для трапезы на случай дождя. Мужчины умчалась нагонять следующий трофей. Кареты с дамами расположились на берегу неширокой Илги. Эдвард спешился и, держа Грома под уздцы, ходил между кострами, проверяя всё ли в порядке. Таракат решил, что лучшего момента для разговора ему не найти и, нагнав графа, тоже спешился и пошёл вслед за ним.

— Позвольте поговорить с вами наедине, Ваше сиятельство, — сказал он графу, надеясь на понимание. Эдвард остановился. — Вы знаете, каким был мой отец?

Граф смахнул жёлтый лист, упавший ему на плечо и посмотрел на герцога.

— Да, Его Величество король Харви был рассудительным правителем.

— И женщин любил — дух вон! — добавил Таракат.

Граф Эдвард погладил белую бархатную шею Грома:

— Вы тоже, герцог, не уступаете отцу, — напомнил он. — Кто из нас этим не грешит? Рассудительности и мудрости в нём тоже было в достатке. Идеальных людей, особенно правителей, не бывает.