Чисто царское убийство - Андрей Гончаров

– Денег у меня совсем нет, родители говорят, что они мне ни к чему, – отвечала девушка. – Но у меня есть серьги, которые подарила мне бабушка. И золотая заколка – презент дяди Михаила. Да, это можно использовать.

– Отлично! – воскликнул Дружинин. – Но если ты будешь беседовать с Екатериной, то должна знать, чем занимался Кирилл, старший брат Вани, и я с ним вместе. Мы искали людей, которые свели в могилу нашего императора Петра.

Игорь кратко рассказал Анне о ходе расследования.

Сиятельная императрица Екатерина Алексеевна чувствовала себя скверно. Невыносимо трещала голова, ее тошнило, кололо сердце, острая боль то и дело возникала где-то в районе живота. Так с ней в последнее время случалось часто, почти каждое утро.

Правда, утром время ее пробуждения можно было назвать лишь условно. Екатерина вставала с постели ближе к полудню. Оно и понятно. Всю ночь продолжались пиры, танцы, всякие выдумки, до которых императрица была большой охотницей.

Екатерина с трудом дотянулась до хрустального колокольчика, стоявшего на столике у кровати, и позвонила. Тут же явилась Лиза, которая обычно прислуживала государыне при пробуждении. У этой девушки была, пожалуй, самая трудная должность при дворе Екатерины.

По утрам матушка императрица чувствовала себя все хуже, была всем недовольна. Это ее настроение выплескивалось на окружающих – слуг, докторов, которые потчевали Екатерину Алексеевну всякими средствами для избавления от болей.

Правда, совсем уж злиться, тем более мучить окружающих Екатерина не могла. Не такой у нее был характер. Кажется, за всю свою жизнь она сознательно не сделала зла ни единому человеку.

Лиза подала государыне лед, дабы прикладывать к голове и животу для усмирения болей, потом снадобье, с вечера приготовленное доктором Бидлоо. Эта настойка была горькой до невозможности, однако неплохо помогала от болей в сердце и в животе.

Вслед за Лизой вошли и другие девушки. Они помогли государыне умыться, одели ее, причесали, проводили в кабину уединения и обратно. Спустя некоторое время Екатерина была уже одета. Она сидела в кресле и разглядывала себя в зеркало.

К этому времени боли утихли. Можно было собираться на прогулку вдоль Невы. Государыня положила за правило совершать моцион перед завтраком, ежели погода позволяла.

Она уже собиралась снова позвать Лизу, чтобы приказать ей подавать верхнее платье для выхода, как услышала за дверью какое-то шушуканье. Вслед за тем створка приоткрылась.

В спальню государыни вошла девушка, лицо которой скрывала густая вуаль. Стремительно подойдя к креслу, в котором сидела Екатерина, посетительница опустилась на колени и откинула кисею. Императрица увидела совсем еще юную девушку.

Ее красивое лицо выражало отчаяние. Нарядное платье выдавало знатность. Екатерина отличалась хорошей памятью на лица, однако эту девушку припомнить не могла. Как видно, она еще не была представлена при дворе.

Словно отвечая на невысказанный вопрос Екатерины, посетительница сказала:

– Простите меня, ваше величество, что я таким вот образом, вне обычного порядка, проникла в вашу опочивальню, но тому есть особая причина. Я – княжна Анна Голицына. У меня горе, которому только вы можете помочь.

– Что за горе, дитя мое? – спросила Екатерина. – Как я помню, на отце твоем никакой опалы нет.

– Ах, государыня, речь не об отце моем, но о юноше, коего избрало мое сердце! – воскликнула Анна. – Сейчас я вам все расскажу.

Она поведала императрице о том, как познакомилась с Ваней Угловым, который пленил ее сердце. Анна сказала и о том, что они оба понимали, что им не суждено быть вместе, и оставались довольны тем, что виделись хотя бы иногда.

– Кажется, я догадываюсь, – сказала Екатерина. – Ты знаешь, что отец твой не даст согласия на неравный брак, и просишь моего содействия? Что ж, я готова помочь влюбленным.

– Нет, государыня, сейчас речь не о том! – воскликнула Анна. – Все гораздо хуже! Ваню арестовали и посадили в Петропавловскую крепость! Он художник, не знает никаких государственных дел, не занимается ими! Его взяли по ошибке, заодно с братом.

– Кто же его брат? – спросила государыня. – Верно, какой-нибудь бунтовщик, распространявший про меня всякую хулу? Мне докладывают, что таких поганцев в последнее время довольно стало.

– Нет, ничего такого его брат не делал, – отвечала Анна. – Да вы его знаете, видели. Может, помните молодого еще человека, который подходил к вам на верфи, когда вы изволили осматривать строящийся корабль «Петр Первый и Второй»? Он вам тогда рассказал, что хочет расследовать смерть вашего царственного супруга и найти злодеев, если Петр Алексеевич был убит.

– Ах да, и правда был такой молодой человек, весьма любезный и преданный делу, – сказала Екатерина, и в ее глазах промелькнул огонек давнего интереса. – И что же с ним? Он нашел убийц, которых искал?

– Он почти закончил это дело, но тут последовала опала и заточение в крепость, – сказала Анна. – Его ждет каторга, если не смерть. Убийство вашего супруга так и останется нераскрытым. А вместе с Кириллом Угловым погибнет и его брат Ваня!

– Нет, это было бы обидно, – заметила императрица. – Надо сему помешать. Лиза, сей же час пошли гонца к графу Ушакову. Пусть явится ко мне к завтраку. Хотя нет, пусть найдет меня на прогулке. Мы с этой очаровательной княжной будем тихо шагать и беседовать о любви. Пусть гонец передаст, что если граф опоздает, то я буду очень недовольна!

Когда спустя сорок минут – быстрее никак не получилось – глава Преображенского приказа явился к дворцу Екатерины, он застал императрицу уже возвращающейся с прогулки. У ворот дворца она прощалась со своей новой знакомой.

– Как вы долго, граф! – упрекнула Ушакова государыня. – Мы с княжной уже устали ждать. Ну да ладно. Сейчас же, немедля, езжайте в Петропавловскую крепость и велите освободить братьев Угловых, заключенных там.

– Но, государыня, я помню, что против сих братьев выдвинуты весьма тяжелые обвинения, – попробовал возразить Ушаков. – Они вступили в заговор с кем-то из сановников с целью лишить вас жизни, изготавливали подметные письма. А главное в том, что эти негодяи отравили вашего царственного супруга императора Петра!

– Все это лишь злая чушь! – твердо заявила Екатерина. – Кто, интересно знать, придумал такие небылицы?

– Показания на братьев дали светлейший князь Александр Данилович Меншиков да его секретарь, – отвечал Ушаков.

– Ах, светлейший иногда чересчур увлекается! – Екатерина махнула рукой. – В общем, не возражай мне. Езжай и привези братьев сюда.

– Ваше величество, а нельзя ли мне ехать вместе с графом? – попросила Анна. – Я так хочу увидеть Ваню!

– Отчего же нельзя? – сказала Екатерина. – Если я захочу, значит, будет можно. Езжай! Вдруг вы еще успеете к моему завтраку? Тогда я приглашу тебя и освобожденных братьев за стол. Мы славно побеседуем!

Однако побеседовать с императрицей за завтраком, который у Екатерины обычно приходился на два часа пополудни, братьям Угловым было не суждено. Карета, везшая их и княжну Голицыну, прибыла к дворцу очень не скоро, уже когда стало темнеть.

Гости застали Екатерину в малом зале. Ее величество изволили развлекаться, наблюдать выступления жонглеров, акробатов и шутов. Узнав, кто к ней пожаловал, государыня изволила всех прогнать, а для вновь прибывших накрыть стол.

– Что же вы так долго? – выговаривала она княжне. – Я уж и ждать устала!

Правильнее было сказать «забыла», но давайте не будем об этом.

– Ах, ваше величество, вы не представляете, в каком виде я застала моего Ваню и его брата! – отвечала Анна. – Они были грязны, измучены. Их одежда превратилась в лохмотья. Но что страшнее всего – я увидела на них следы пыток! Ване раздробили пальцы на правой руке, и он теперь не может писать! А его брата пытали каленым железом!

– Какие ужасы! Не говори мне об этом. Главное в том, что оба живы, правда ведь? Так ты возила их к лекарям, да?

– Сначала я свезла их в баню, чтобы они помылись и переоделись. Потому что предстать перед очами вашего величества в таком виде было совершенно невозможно, – отвечала Анна. – Это потребовало немало времени, потому что одежду надо было еще покупать. А потом да, к лекарю.

– А накормить ты их, стало быть, не успела? – поинтересовалась императрица. – Тем лучше! Прошу к столу, господа! Ведь вы голодны? – спросила она бывших узников, вглядываясь в их лица.

– Да, мы страшно голодны, ваше величество, и будем благодарны за ваше угощение, – ответил ей Углов. – Но наша трапеза будет еще приятнее, если вы пригласите князя Меншикова присоединиться к ней. Вдруг он сейчас находится где-то во дворце? У меня к нему есть пара вопросов, которые я хотел бы задать в присутствии вашего величества.