Люби меня по-немецки (СИ) - Лель Агата

Часть 41

— Элли не моя дочь. Она дочь Ингрид!

Зависаю, прокручивая в голове только что услышанное.

— Но… я же слышала… девочка называла тебя папой.

— Я воспитывал её с одиннадцати месяцев, конечно, она считает меня своим отцом. И даже теперь, немного повзрослев и узнав, что её биологический папаша живёт в паре кварталов, всё равно продолжает называть отцом именно меня, — Курт делает шаг и берёт в руки мои подрагивающие ладони. — Вот видишь, я же говорил — просто выслушай. Если не веришь, позвони Паломе, прямо сейчас, она расскажет всё как есть, — он осторожно тянет меня к себе и, не встретив сопротивления, рывком прижимает к своей груди. Запускает пальцы в волосы, быстро целует висок, лоб, щёки, губы… — Мне не нужна ни Ингрид, ни кто-либо другой. Мне нужна моя строптивая амазонка. Только ты, слышишь?

— Ульяна, неужели ты поверила в эти бредни? — подаёт голос молчащий до этого Олег. — Он вильнёт хвостом как только представится такая возможность, вот увидишь. Только учти — третьего шанса я тебе больше не дам. Если ты сейчас выберешь его — обо мне можешь забыть навсегда.

Растерянно перевожу взгляд с Олега на Курта и моя голова готова взорваться. Кто из них говорит правду? Кто лжёт? Как разобраться?

Курт обхватывает моё лицо ладонями и пристально смотрит в глаза. Горячий мокко, пылающие губы… Боже, какой же он красивый. Я готова целовать его целую вечность ни на секунду не отпуская…

— Я говорю правду и ты это знаешь, а вот его жест вселенского всепрощения полная туфта. Он хочет отомстить тебе, только и всего. Я тебя люблю и ни за что не позволю, чтобы этот маменькин сынок-переросток запудрил тебе мозги.

— Боже, я сейчас расплачусь, как трогательно! — раздаются справа неторопливые хлопки ладони о ладонь. — Камера, стоп. Актёры, расходимся. Отличная антреприза, Рейнхард, даже я проникся, — и тут же ледяным тоном: — Не верь ему, Ульяна! Нормальный мужчина никогда не прикинется почтальоном, чтобы ворваться в чужой дом без приглашения.

— Ты прикинулся почтальоном? — перевожу взгляд на Курта.

— Ну а что мне ещё оставалось делать? В этот дом попасть сложнее, чем взломать пароль Пентагона.

— Постой… какой почтальон в девять вечера? Это же явный развод!

— Вот видишь, не такой уж он и умный, каким хочет казаться.

— Думаешь, что можешь вот так просто ворваться в чужие отношения и одномоментно разрушить то, что люди строили почти год? — прищурив здоровый глаз, Олег делает шаг вперёд. Даже сейчас, побитый и поверженный, он не теряет чувство собственного достоинства: осанка идеальная, подбородок гордо приподнят. — У меня были на эту женщину большие планы, я действительно задумывался о том, чтобы создать с ней семью, она идеально мне подходила. Но тут появился ты… — под подошвой его дорогих туфель раздаётся характерный хруст: Олег опускает глаза и в его взгляде отражается неподдельная боль — уродливые фигурки слонят разбились в мелкую крошку. Столько отчаяния в его глазах не было даже когда минутой ранее меня целовал Курт. — Появился, и разбил всё то, что имело для меня ценность!

Готова поклясться, что он сейчас не обо мне и наших отношениях.

— Она идеально подходила не тебе, а твоим запросам. Умна, красива, из уважаемой семьи. Такую женщину не стыдно вывести в люди, верно же? Скажи ещё, что я не прав, — парирует Курт, крепко сжимая мою руку. — Но ты её не любишь. И если говорить о поступках нормальных мужчин — ни один нормальный не будет стоять в стороне и просто ждать, когда любовь всей его жизни сделает выбор. Нормальный мужчина не допустит, чтобы у неё даже закралась мысль о подобном выборе. Ты кретин, Шмель, просто олух, потому что потерять такую девушку как Ульяна — это преступление. А я законопослушный гражданин, — он опускает руку в карман кожаной куртки и достаёт оттуда синюю бархатную коробочку.

О, Боги. Мне это снится или это дежавю? Та же гостиная, похожая коробка, правда, мужчина другой… Не многовато ли попыток меня окольцевать за какие-то пару месяцев? Я тридцать лет пылилась на скамейке запасных и тут они все словно с цепи сорвались.

— Я понятия не имею, как делаются предложения, — игнорируя присутствие Олега немного взволнованно продолжает Курт, и с меня тут же сходит весь ироничный настрой. — Скорее всего, в списке романтических мест вряд ли числится квартира раненого бывшего. Даже если и есть, то уж точно после Эйфелевой башни и главной площади Венеции, но раз так вышло…

Что он делает? Опускается на одно колено? Прямо здесь, сейчас?

Сердце заколотилось так, словно в него вкололи тройную дозу адреналина.

Диана любит повторять, что абсолютно любой мужчина может упасть к твоим ногам, главное, с первого удара попасть ему в челюсть. А тут невероятный красавец, при виде которого моя душа поёт, а мотор отплясывает самбу, сам падает ниц и тянет мне кольцо с бриллиантом размером с баскетбольный мяч.

Если это сон, не смейте меня будить, я хочу досмотреть его до конца!

— Я хотел подарить тебе его на наш юбилей, но вышло это дурацкое недоразумение с Ингрид…

— Пожалуйста, не припоминай сейчас её имя. И так концентрация бывших в этой комнате недопустимо превышена.

— В общем, я не хочу ждать больше ни минуты, потому что кто знает, что взбредёт тебе в голову завтра — я брошу носок не там и ты решить вернуться мне назло ещё к какому-нибудь кретину из прошлого, а допустить я этого не могу, потому что потерял голову сразу же, как только впервые тебя увидел, — вытащив кольцо из коробки, Курт с растерянной улыбкой протягивает его мне: — Амазонка, ты же выйдешь за меня, правда?

Ошарашенно смотрю на бриллиант и всё ещё не могу поверить, что это на самом деле происходит со мной.

— Господи, Курт, но мы знаем друг друга всего лишь чуть больше месяца… Тебе не кажется, что это как-то поспешно…

— Дура!

— Идиотка!

— Хватай кольцо!

На разные лады завопили мысленные подружки, и уж если они единогласно одобрили мой выбор, то…

— …впрочем, я согласна. Ну, конечно, я согласна! — едва сдерживая слёзы подаю левую руку и Курт надевает мне на безымянный палец кольцо, которое садится словно влитое.

И мне плевать, как это произошло, где, при каких обстоятельствах… Мужчина, которого я до умопомрачения люблю хочет дать мне свою фамилию, что может быть прекраснее?

— Вы ещё детей здесь начните делать, — ворчит Олег, поднимая с пола чудом уцелевшую фигурку слона. — Идите к чёрту из моего дома. Оба!

Оборачиваюсь на бывшего и последнее, что мне сейчас хочется, это таить на кого-то злобу.

— Прости, Олег, но я люблю Курта. Я не хотела, чтоб всё так вышло, правда.

— Убирайтесь! Мне ещё клининговую службу вызывать, после одиннадцати их услуги стоят втрое дороже! Я вас благословляю. Пошли к дьяволу, — аккуратно сложив осколки на салфетку, прихрамывая, поковылял на кухню, оставив нас наедине. Впервые за всё время в разгромленной комнате повисла тишина.

— Ульяна! Ульяна! Ты слышишь меня?! — доносится откуда-то отдалённый голос. Тихий, неразборчивый, похожий на… голос отца?

Это ещё что за галлюцинации!

— Ты тоже это слышишь? — поднимаю глаза на Курта и он, прислушиваясь, кивает:

— Такое чувство, что где-то включён телевизор или кто-то говорит по телефону…

Телефон!!!

Засовываю руку в карман и достаю свой раскалённый аппарат. Так и есть, таймер отсчитывает минуты. О, Боже, я забыла оборвать связь и папа слышал всё, что здесь происходило!

Подношу трубку к уху искренне надеюсь, что слышимость была так себе и он всё пропустил.

— Папа, ты же всегда учил меня, что подслушивать чужие разговоры — плохо.

— Ульяна, доченька, я тоже всё слышала, папа включил громкую связь, — кричит издалека мама. — Я так счастлива за вас с Куртом! Просто нет слов чтобы выразить мою радость! Предложение, наконец-то! Представляешь, как раз сегодня я проходила мимо кондитерской лавки Грушевских и присмотрела замечательный свадебный торт! Вот это совпадение, правда? Давайте устроим торжество под новый год? Или вы хотели бы весной? Весной, да, хорошо, главное, не в мае…