Маршрут в прошлое - 2. (Будни НИИ Хронотроники.) - Александр Филатов

„Трианон“

Душным и хмурым сентябрьским утром по тихой, едва ещё только проснувшейся улочке неспешно двигался велосипедист в рабочей одежде какой-то парижской строительной фирмы. Рулил он одной рукой, потому что другой держал свежевыпеченный и восхитительно пахнувший хлеб. Точнее – тонкий и лёгкий знаменитый французский багет, чуть ли не метровой длины. В булочной, которая работала с ночи, выпекая хлеб, но открылась только что, ему пришлось провести поболе четверти часа. Многие жители Версаля покупали здесь хлеб, который считался самым лучшим в этом пригороде Парижа. Поэтому с утра пораньше здесь собиралось немало народу. И вот, за эти полтора–два десятка минут обстановка в городе заметно изменилась. Велосипедист с удивлением, не спеша крутя педали своего старого „КТМ“, видел, что откуда-то взялось огромное множество полицейских. Были они и на том перекрёстке, который только что проехал на своём велосипеде столичный рабочий-строитель. Правда, стояли они на противоположной стороне.

Внезапно раздалась короткая, но пронзительная трель полицейского свистка, но велосипедист не обратил на неё никакого внимания. Он и помыслить не мог, что она обращена к нему, что таким-вот образом полицай требует, чтобы он остановился. Рабочий продолжал усердно крутить педали, не снижая, но и не прибавляя скорости и поглядывая то на древнюю мостовую, скользковатую после ночного дождя, то на затянутое серыми тучами небо. И тут его лихо обогнал полицейский „Сироен HY“. Обогнал, остановился, и из него на мостовую высыпало с полдесятка полицейских. Оружие они держали наизготовку. Поскольку автобус перегородил ему, велосипедисту волей–неволей пришлось остановиться.

–        Стоять! Оружие на землю! – раздалась грозная команда.

Велосипедист опешил. Он никак не мог взять в толк, чего это ради его, местного жителя, добропорядочного сорокалетнего гражданина, вот так грубо и настойчиво останавливает полиция. Он ведь никогда и ни в чём не был замешан. Он, набравший к своим сорока годам заметный жирок, избегал даже участия в профсоюзных акциях протеста: собственный покой ему был дороже. Один из полицейских встал сбоку, держа руки на своём внушительного вида оружии. Другой, стоя так, чтобы не оказаться на пути возможной линии огня первого, грубо выхватил у велосипедиста батон и швырнул его на землю и тут же, привычно и ловко, обыскал рабочего-строителя.

–        В чём дело? Что вы делаете?! – с возмущением спросил велосипедист, только сейчас опомнившийся и всё ещё глядя на свой очутившийся на грязной мостовой багет. Потом сообразил, что, вообще-то, действия полиции явно незаконны и, пожалуй, впервые в жизни столь смело прибавил:

–        Вы нарушаете мои конституционные права! Зачем вы уничтожили мой хлеб?! – Я за него свои деньги платил!!

–        Молчать! Разворачивайтесь! Сюда проезд запрещён!! – услышал он в ответ.

–        То есть, как это – разворачивайтесь?! Нет. Я поеду дальше… В конце-то концов: я тут живу!

–        Документы! – послышалась отрывистая и нелюбезная команда, – Пропуск!

–        Какие ещё документы?! – всё больше распалялся в своём обоснованном возмущении, – Какой там „пропуск“?!! Я тут почти полвека прожил! Никогда такого бесчинства не видел!

–        Пропуск! – ещё раз скомандовал полицай, потом несколько снизил тон и прибавил: Вчера все местные жители получили надлежащие пропуска!

–        Да, какие, на хрен, пропуска?! Я всю последнюю неделю работал до десяти вечера! Пока сюда домой доберёшься, – уже и одиннадцать! Что за фашистские порядки?! Может, ещё и комендантский час придумаете, а – как при Гитлере?

–        Ты слышал? – спросил тот полицай, что минуту назад обыскивал велосипедиста, – Он посмел оскорбить нас при исполнении! Обозвал фашистами, гитлеровцами!

Второй полицейский, державший оружие на изготовку, вновь поднял его и утвердительно, весьма энергично кивнул с довольной ухмылкой, мелькнувшей на его сытом круглом лице, и тут же прибавил:

–        В участок и этого… к остальным!

Тут же подскочил ещё один полицейский, наступив прямо на жалобно хрустнувший хлебный батон. Рабочий и опомнится не успел, как оказался с наручниками в том отсеке полицейского автобуса, который со всех сторон был огорожен прочной стальной сеткой… Вся описанная сцена заняла менее двух минут.

В то утро и в течение трёх последовавших за ним дней подобных инцидентов произошло ещё немало. Местных жителей, двигавшихся по кратчайшей для них дороге мимо фешенебельного отеля „Трианон–Парк“ к себе домой или, наоборот, из дому (в магазин, на работу) и не удосужившихся иметь при себе доказательств своего постоянного жительства в этом районе Версаля, – таких людей полиция безжалостно  задерживала, обыскивала и отправляла в кутузку. Ни телевидение, ни радио, ни газеты… словом, ни одно из средств свободной прессы ни разу и ни полслова не сообщили о подобных бесчинствах. Впрочем, как и обычно – во множестве сходных ситуаций. Никто о таких событиях ничего не узнал, как и о том, что многие в результате „задержаний“ лишались работы, другие – здоровья, а кое-кто и самой жизни. Не принято на свободном демократическом Западе сообщать гражданам этих государств о произволе, чинимом государственными властями (ведь полиция – часть, одна из властей государства).

Что же произошло? Чем были вызваны эти, на первый взгляд – для неинформированных рядовых граждан, чрезвычайные полицейские меры? Чему они должны были послужить? Всё объяснялось просто: несколько человек, скрывающих от людей не только своё лицо, но и имя, и гражданство, собрались на сверхсекретное совещание. На такое своё очередное тайное совещание, о котором люди Земли не вправе были ничего знать, потому что на нём эта кучка космополитов – сверхбогачей и сверхполитиков – решала судьбы людей, целых отраслей экономик, более того – „суверенных“ и суверенных стран и государств. Решала непрошенно, не считаясь ни с какими там конституциями государств или международным правом. Это было очередное совещание так называемого „Бильдербергского клуба“ – одной из основных секретных структур самозваного тайного  мирового правительства (ТМП)… У тайного мирового правительство много структур, отчасти дублирующих друг друга – как это и надлежит для организации (или машины), от которой требуется повышенная надёжность функционирования. Одни из этих структур ведают ресурсами планеты, как „Римский клуб“, другие – разрабатывают и проводят в жизнь политику сокращения численности населения Земли, в особенности – в определённых (ими определённых!) странах.

Вообще-то, в соответствии с международным правом, это называется геноцидом, но кто из тайных непрошенных и не избираемых владык мира считается с такими мелочами…

Третьи структуры разрабатывают и осуществляют меры подавления экономического развития не только стран, но и целых регионов Земли, банкротят целые государства. Четвёртые – проводят на самые верхи нужных людей. Нужных для изменения политики тех или иных государств. Пятые – изучают и изменяют поведение, вкусы и предпочтенимя, взгляды и мнения масс людей. Помните ли вы „телепузиков“? Они одновременно появились на телеэкранах всех подвластных ТМП стран. Столь же одномоментно они потом и исчезли… Ну, и, конечно же, двукратное ежегодное дёрганье  часовых стрелок, начатое на планете Земля в 1981 году, – дело рук всё того же тайного мирового правительства. Перевод стрелок очень нужен, очень удобен этим тайным силам. Ведь он вызывает адаптационный стресс. И Приспособление это – к сдвигу во времени – может длиться аж до трёх – шести месяцев. Человеку же, находящемуся в состоянии адаптационного стресса, не до того, чтобы задумываться о чём-то там „постороннем“, вроде несправедливостей социального устройства или действий якобы свободно ими избранных политиков, которые „почему-то“ совсем не совпадают с предвыборными обещаниями этих лиц. Да, адаптационный стресс – вещь очень полезная тайным властителям. И не только – тайным. Многие предприниматели РФ побывали на специальных курсах в Швейцарии, где их обучали, как и с какой регулярностью организовывать у подчинённых им людей адаптационный стресс…

Словом, много у тайных властителей Земли различных секретных структур и задач. Но все они действуют по одному и тому же алгоритму – в соответствии с масонскими принципами многоэтажного засекречивания, сознательного введения в заблуждение людей (включая и своих собственных членов – низших степеней посвящения). И все решаемые ими задачи служат единой цели – законсервировать, продлить на максимально возможный срок „рыночную систему“ (или капитализм) – расточительную и по отношению к людям, и к ресурсам, тормозящую – из соображений „конкуренции“ – разработку и внедрение экономичных технологий, которые не выгодны межнациональным монополиям. Систему, производящую вкусы и потребности, которые убивают в человеке человеческое, изничтожают его данную Богом мораль, душат мысль и вкус к возвышенному.