Настоящее имя - Даниил Корецкий

Если бы Макс выполнял задание, он все равно отклонил бы предложение. Но командировка была окончена, он прибыл в свою страну, ничего ценного или секретного при себе не имел и мог позволить небольшое нарушение обязательных правил.

— Спасибо, — сказал он и пошел за новым знакомым.

На стоянке между машинами побирались цыганки с детьми, оборванный пацаненок жадно пил «фанту» из банки, желтые капли стекали по грязному подбородку.

— Как погода в Лондоне? — поинтересовался очкарик, отпирая дверцу подержанной «мазды». И не дожидаясь ответа, пожаловался:

— Жена задержалась ещё на два дня, говорит — дела…

Очевидно, он собирался завязать разговор, но Макс ограничился прохладным кивком. Вопрос ему чем-то не понравился. Не стал он и садиться рядом с водителем — отпер заднюю дверь и опустился на заднее сиденье, откуда гораздо удобнее контролировать обстановку.

Машина вырулила со стоянки и тут Макс понял, что ему не понравилось в вопросе: таможенный досмотр одновременно проходили пассажиры с трех рейсов: из Лондона, Тель-Авива и Дюссельдорфа. И выходили они, естественно, вперемешку. Значит, либо на Максе должно быть написано, с какого он рейса, либо очкарик точно знал, кто он такой и откуда летит…

«Бам!» — в голове прозвучал удар маленького медного гонга, который в Особом учебном центре КГБ СССР давал сигнал на прохождение полосы опасностей.

Макс распахнул пальто, быстро расстегнул пряжку ремня и осторожно потащил его из брюк.

— Смотрите, у ребят машина сломалась… Поможем?

Впереди, у обочины стоял черный японский «джип» с поднятым капотом. Три молодчика специфической внешности толклись рядом и вместо того, чтобы звонить по мобильникам, просительно размахивали руками. При виде столь неестественной сцены водители только сильнее нажимали педаль газа. И лишь отзывчивый очкарик стал притормаживать.

Раз! Ремень перехлестнул горло водителя. Макс умело натянул концы мягкая кожа хищно впилась в шею, ощутимо перекрывая кислород.

— Прямо! Не останавливаться! Скорость!

«Мазда», как пришпоренная, рванулась вперед. Совсем близко промелькнули перекошенный злобой физиономии. Одна показалась Карданову знакомой.

— Быстрей! Со своими дружками встретишься позже…

Водитель лишь захрипел в ответ. Макс чуть ослабил петлю.

— Я… только… помочь… хотел… — с трудом проталкивая слова сквозь слипшуюся гортань, прохрипел тот.

— А про то, что я прилетел из Лондона, ты просто догадался? Давай, жми!

Не выпуская из рук ремня, Карданов оглянулся. Парни захлопнули капот и сноровисто грузились в «джип». Не прошло и минуты, как они ринулись в погоню.

— Имей в виду, если они нас догонят, я сразу сверну тебе шею!

Водитель серьезно отнесся к предупреждению и вдавил в пол педаль акселератора. Деревья вдоль обочины слились в сплошную серую, состоящую из небрежных мазков, стену. Свистящими снарядами проносились мимо встречные машины.

Скоростные характеристики «мазды» на шоссе, превосходят аналогичные возможности вездехода. Расстояние до преследователей постепенно увеличивалось. Преимуществом Макса являлось и то, что он хорошо знал местность. Они мчались в сторону «Шереметьево — 1», по обе стороны дороги тянулись длиннющие серые заборы каких-то складов и неоконченных строек, иногда индустриальный пейзаж сменялся участками чахлого леса. То и дело от шоссе отходили узкие самодельные дорожки, ведущие к каким-то воротам, свалкам то ли строительного мусора, то ли стройматериалов, а то и просто непонятно куда.

Когда дорога сделала поворот и они скрылись из поля зрения преследователей, Карданов приказал свернуть на один из таких съездов. Сбавив скорость, «мазда» запрыгала по неплотно подогнанным бетонным плитам и вкатилась на огороженный участок с большим котлованом посередине и стоящим рядом экскаватором. Справа, у ворот были грудой навалены восьмиметровые сваи.

— Заезжай туда! — скомандовал Макс и машина спряталась за импровизированным укрытием.

— Выключай мотор! Давай мне ключ! — продолжал командовать Карданов и сидящий за рулем человек послушно повиновался.

— Молодец, — Макс снял с шеи водителя ремень и тот, нервно кряхтя, принялся двумя руками растирать широкий красный рубец.

— Выходи, — скомандовал Карданов и сам вылез из машины.

Он решил «выпотрошить»6 мужика и, забрав «мазду», оставить его здесь. Хотя обстановка для «потрошения» была неподходящей и специальных средств для этого не было, очкарик не производил впечатление крепкого орешка. Пособники и наводчики обычно оказываются гораздо слабее организаторов и исполнителей и сдают их с потрохами… Но Макс ошибся, причем дважды — и в мыслях, и в действиях.

Только на мгновенье он обернулся, чтобы проверить, не подкрадывается ли сзади джип с преследователями, но за это мгновение обстановка резко изменилась, причем не в его пользу.

— Не дергайся! — раздался за спиной властный голос. Чтобы говорить таким голосом, надо иметь очень веские доводы. Макс медленно повернулся.

Теперь водитель не выглядел безобидным клерком. Может потому, что был без очков и без портфеля, а может оттого, что держал в руке пистолет, нацеленный Максу прямо в сердце.

«Вальтер», — машинально отметил Карданов и немного удивился: сейчас ими уже почти не пользуются. Но больше удивляло другое: «подсадная утка» оказалась способной к самостоятельным боевым действиям. Такое случается исключительно редко.

— Поедешь, куда я тебе скажу, иначе сожрешь маслину, 7 — прежним властным тоном сказал бывший очкарик. И доставая левой рукой мобильный телефон, пробурчал вполголоса:

— Это тебе не с тремя дураками махаться…

Когда он скосил глаза на клавиатуру трубки, Макс прыгнул. С места, как распрямленная пружина, или анаконда, убивающая головой лошадь. Время растянулось, происходящее замедлилось, звук ушел на второй план, как будто кто-то включил в видешнике кнопку покадрового воспроизведения. Все решали секунды, реакция и везение.

Пистолет дернулся, выплюнул короткий язычок рыжего пламени и сизую струйку дыма. Сильно ударило по сердцу, в груди булькнуло, брызнула наружу теплая жидкость… Быстро надвинулось чужое, с жестким прищуром лицо… Торопясь, пока вся кровь не выплеснулась на землю и не ушли силы, Макс захватил подмышкой руку с оружием и одновременно впечатал лоб в переносицу, на которой ещё краснела полоска от очков.

Оба упали, противник ударился головой о борт машины, Карданов подхватил запястьем локоть вооруженной руки и откинулся назад, раздался отвратительный хруст… Он отбросил в сторону выпавший пистолет и приготовился потерять сознание, но вопреки всем законам физиологии силы не покидали его… Да и вообще то, что он сделал, вряд ли может сделать человек с простреленным сердцем!

Происходящее вернулось в режим нормального просмотра. Макс сидел в мокрой и холодной грязи и эти ощущения беспокоили его больше, чем ноющая боль в области сердца и вытекающая оттуда теплая жидкость, которая совершенно очевидно — не могла быть кровью. Инстинктивно он сунул руку за пазуху, но тут же ощутил запах виски и понял все ещё до того, как нащупал фляжку.

Болели ушибленные ребра, в штанах было сыро и зябко, яйца превратились в ледышки, но зато не надо было умирать и радость возвращения к жизни перевешивала все другие ощущения. Заткнув пальцем ровную овальную дырочку, Макс принялся большими глотками пить прямо из горлышка.

Он хотел подарить фляжку Веретневу, но видно не судьба. Зато судьба остаться в живых. Почему пуля не прошла насквозь? Стенки по полмиллиметра не защита от выстрела в упор! И тем не менее, факт налицо…

Макс встал и осмотрелся. Неизвестный лежал без сознания, правая рука неестественно вывернута. В карманах кроме бумажника с деньгами ничего не было. Он поднял пистолет, вынул магазин — там оставалось пять патронов. Теперь следовало принять решение.

Если следовать урокам майора Савченко по прозвищу Спец, то надо сунуть «Вальтер» в карман, сбросить мужика в котлован, потом надеть его пальто и очки, выехать на дорогу и дать себя найти парням, которые сейчас ищут ускользнувшую жертву. Подпустить их совсем близко, перестрелять в упор, одного за другим, выбросить оружие и ехать домой. Только так и никак иначе!

Но выполнять наставления Спеца активно не хотелось. Макс прислушался к своим ощущениям и последовал им: забросил пистолет в котлован, сел за руль «мазды» и поехал к Маше. Не доезжая несколько кварталов до нужного адреса, он бросил машину и, забрав сумку, пошел пешком.

— Что с тобой? — ужаснулась Маша, открыв дверь. Она была в легкой облегающей маечке с коротким рукавом, домашних застиранных джинсах и босая. Сквозь тонкую ткань отчетливо проглядывали крупные соски. Пахло жареными цыплятами, тихо лилась музыка из черных квадратных колонок. На вешалке висела новая дубленка превосходной выделки.