Волки войны - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парторг заныл:
– А может, Саркисян это вгорячах сказал? Ну, про Афганистан?
Комбат вспылил:
– Слушай! Иди в машину и там на заднем сиденье причитай! Я скоро подойду!
– Но меня жена не дождется! – вдруг ни с того ни с сего вскрикнул Русанов.
Палагушин презрительно посмотрел на того, кого все это время держал в шестерках, с ухмылкой проговорил:
– И правильно сделает! Что, рядом более стоящих мужиков нет, что ли?
– Но, товарищ подполковник!
– Я сказал, пошел вон!
До предела расстроенный секретарь партбюро вышел на улицу и, сев на лавку, горестно задумался. Его душили слезы. Слезы обиды и ненависти к Илье. Ведь во всем, что произошло, был виноват он один. И теперь парторгу вместо теплого штабного местечка светила реальная перспектива познать все прелести войны, к которой капитан не был готов ни физически, ни морально.
Вернулся в Меджер Запрелов последним автобусом, в 1.30 ночи. Водитель, высадив пассажиров, местных жителей, остановил капитана на выходе. Это был молодой парень. Он спросил:
– Как же вы, товарищ капитан, будете до городка добираться? До него, если не ошибаюсь, верст десять будет?
– Около восьми. А добираться буду пешком. Ночи теплые, звездные, чем не время для прогулок. Тем более другого варианта попасть в гарнизон просто не существует!
Водитель улыбнулся:
– Ошибаетесь. Существует! Мне все равно на дальнюю заправку ехать и ночевать на станции, я подброшу вас до городка.
– Видимо, у тебя в армии командир хороший был.
– Угадали!
– Ясно. Тогда вперед?
В семь утра к Запрелову пришел Чупанов.
Тот еще не знал, чем закончилась поездка капитана в Ашхабад. Узнав подробности, возмутился:
– Но как ты мог, Илья? Ты же, получается, сдался?
– Нет, Артем, я не сдался. Я просто высказал свое мнение и поступил так, как подсказала мне моя совесть, а не расчет! Ты-то должен знать, что честь свою я не променяю ни на какие блага, которые можно получить, поступившись ею. Мне не нужны никакие чины, никакие звания, если за них надо платить собственным достоинством. Так что я не сдался, потому как не приучен сдаваться. Драться до конца – да, но не сдаваться. Не забывай, что я командовал ротой специального назначения и где командовал!
Замполит вздохнул:
– Да помню я! А Палагушин что?
– Мне плевать что на него, что на всех его подхалимов.
– Что думаешь делать дальше?
– Хочу встретиться с Ириной. Еще раз поговорить с ней. Вне дома. Не знаешь, она не вышла на работу?
Чупанов прошелся по комнате, не ответив Запрелову.
– Артем, я задал тебе вопрос. Почему ты молчишь?
– Уехала Ирина. И мать ее, и дядя, и ребенок, естественно!
– Как уехала? Куда? Почему?
– Никто не знает. Галя говорила, что она как с больничного вышла, тихо расчет получила – и больше ее не видели.
– Но когда это произошло?
– Вчера. Когда ты был в Ашхабаде.
– За один день вся семья снялась с места и уехала?
– Да. В квартире другие люди, наверное, заранее договорились об обмене.
– Ничего не понимаю…
– Я тоже. Но факт остается фактом, Ирина больше не живет в Меджере, и куда она уехала со своей семейкой, неизвестно. Может, позже весточку о себе подаст?
– Та-ак! Вот она, значит, как? Ну что ж, счастья ей.
В 9.00 Запрелов зашел в штаб. Прошел в строевую часть, попросил чистый лист бумаги. Написал рапорт на увольнение. И вновь, закрывшись у себя в квартире, запил. Дня через три решил навестить и. о. начальника ОВД Амандурды Каррыева. Тот встретил его в милиции и тут же отвел домой. Дорогого гостя встретили тепло. Накормили, напоили. Илья рассказал о боевых подвигах Тачмурада, с которым он, Запрелов, прошел не один десяток горных троп Афганистана. Позже, отозвав Каррыева в сторону, спросил:
– Дурды! Тебе неизвестно, куда семья Кручинских уехала?
– Подожди, дай вспомнить. Они, как выписались, я специально карточки учета убытия и прибытия, заполненные ими, посмотрел, знал, спросишь. Так! В карточках они указали, что переезжают в Россию, в город Мичуринск Тамбовской области!
– В Россию?
– Да! Но думаю, это фикция! Скорее всего, их где-то приютил Мурад, отец сына Ирины. Если так, то тебе ее не найти!
– Спасибо!
– Но я могу поискать! Возможности для этого есть.
– Нет, не надо! Она выбрала свой путь…
С того дня прошло три месяца. За это время Запрелова пытались уговорить бросить идею с увольнением, но Илья был непреклонен. Командиру дивизии пришлось подписать рапорт капитана и отправить его по команде. Приказ же пришел спустя еще три месяца, 27 октября 1985 года. За все это время от Ирины ни Гале, ни Запрелову не пришло ни единой весточки. 1 ноября Илья Запрелов сел в купейный вагон поезда Ашхабад – Москва. Его провожали Чупанов с Галиной, Важанин и майор милиции Каррыев. В 14.00 поезд отошел от станции Меджер, навсегда унося из этих мест офицера, служившего Родине верой и правдой, но в удостоверении личности которого значилось, что он, капитан Запрелов Илья Павлович, приказом Главкома сухопутных войск за № 0… от 25.09.85 года уволен в запас по статье 61 «За совершение проступков, дискредитирующих высокое звание советского офицера»! Вот так! И никак иначе! Два ордена и две боевые медали за два года войны, тяжелое ранение, десятки тяжелейших боев, верность долгу и присяге, а в результате – дискредитация звания советского офицера… Но такое было. И далеко не с одним Запреловым! Чудовищная несправедливость, сломавшая жизни сотням, если не тысячам настоящих офицеров лишь за то, что они смели выступить против Системы, иметь собственное, отличное от линии партии и правительства мнение! Находить в себе мужество противостоять предательству и лжи! Такое тогда не прощалось. Никому!
Уезжая, Запрелов даже не подозревал, что его знакомство с Ириной, казалось бы, навсегда закончившееся окончательным разрывом, неожиданно и внезапно будет иметь продолжение, правда, уже в иное время и в иной обстановке. Илья вновь окажется в строю, станет офицером спецназа. Но сейчас, когда мимо проплывали мазанки окраины Меджера, он об этом не знал и не мог знать, с грустью думая о том, что ждет его в непривычной и чуждой гражданской жизни.
Часть III
Дочь
Глава 1
Девятнадцать лет спустя
Переславль, 4 августа 2004 года. Автомобильная стоянка недалеко от кинотеатра «Восток». 8 часов 10 минут. Сменщик Запрелова сегодня запаздывал. Костя Рыбин обычно появлялся рано, часов в 7, так как жил за городом в деревне Мальцево, что рядом с платформой 217 км по южному направлению, и приезжал в Переславль первой рабочей электричкой, которая прибывала в 6.37. Так что Константин был привязан к графику движения пригородных поездов. Но уже девятый час, а Рыбина все не было. Запрелов подумал: уж не случилось ли что? Сменщик и товарищ жил в деревне один в собственном доме, доставшемся от родителей. Баба два года назад ушла от Константина, встретив новую, как она объяснила, и на этот раз настоящую любовь. Как будто любовь может быть настоящей или ненастоящей. Она либо есть, либо нет и никаких прилагательных не признает. Тем не менее жена ушла от Рыбина, обосновавшись со вторым мужем, коммерсантом средней руки, где-то в центре города. Детей у них не было, а посему за эти два года Константин ни разу не видел своей бывшей. Рыбин любил Лену и тяжело переживал разрыв. В конце концов смирился, привык, но другой семьи не завел. Холостяковал. Как, впрочем, и сам Запрелов. Уволившись из армии и вернувшись в родной Переславль в полдома, также доставшиеся ему в наследство, но от деда, Илья спустя год встретил женщину, с которой прожил полгода. На большее его не хватило. И не Лида была виновата в разрыве, она как раз всячески пыталась избежать его, но Запрелов как-то вдруг остыл к ней. Он и с самого начала особых чувств к Лиде не испытывал. Симпатия была, да, но не более. Этого для создания семьи оказалось мало. Были у него и другие женщины, но те уже вовсе «по случаю». Все же ему было только 46, мужчина в расцвете сил, и без женской ласки жить не мог. Те появлялись в его жизни недели на две, потом тихо уходили из нее. В общем, жил он одним днем. И без всякой перспективы как-то улучшить свою жизнь. Пил. Иногда немного, граммов сто после дежурства, иногда до помутнения в мозгах – и практически каждый день. Зарплаты хватало, да и самогон стоил копейки. Правда, у тех, кто гнал его! Частный сектор, который назывался в обиходе Сады, а официально поселком Цемзавода, представлял собой три улицы одноэтажных старых зданий, лучами отходящих от рынка и старой площади, с названиями Белая, Линейная, Полянская. На Полянской в доме № 6 в двух комнатах с кухней, верандой и ванной с туалетом (все же удобства дед в свое время в жилище провел) и обитал капитан спецназа в запасе, полный кавалер ордена Красной Звезды, а ныне охранник автостоянки Илья Запрелов. Третий орден он все же получил. Спустя год после увольнения. Но не Красного Знамени, а вновь Звезды. Как раз перед ноябрьскими праздниками его вызвали в областной военкомат, где генерал, комиссар области, и вручил ему высокую правительственную награду, сопроводив вручение стандартной для подобных случаев фразой, типа награда нашла своего героя. Нашла-то она нашла, да что толку? Лежит себе, пылится в коробке из-под одеколона вместе с другими орденами и медалями, а также погонами капитана, полученными в далеком Афганистане.