Волки войны - Александр Тамоников

В шесть часов Запрелов поднялся. Прошел в ванную комнату. Новенькая форма в виде брюк и рубашки, аккуратно отглаженных, висела на спинке стула. Капитан оделся, вышел. На углу дома увидел курсанта своей роты, задремавшего на бетонных блоках. Подумал, а этот что тут делает? Разбудил солдата, спросив:

– Гамов? Тебя каким ветром сюда занесло?

Курсант, проснувшись, вскочил на ноги, доложил:

– Так выставили вроде дневального для наблюдения за вами, товарищ капитан! Извините, здравия желаю!

Запрелов был крайне удивлен. Переспросил:

– Что? Выставили для наблюдения за мной?

– Так точно!

– И кто же тебя выставил?

– Капитан Русанов, по распоряжению командира части!

– Но зачем?

– Не могу знать!

– Тебе обязанности объяснили?

– Так точно. Я должен был проследить за тем, чтобы вы не покинули квартиру!

– А если бы покинул?

– Должен был бы следовать за вами, сообщив при первой возможности об этом капитану Русанову.

Запрелов сплюнул на асфальт:

– Не часть, а дурдом, в самом деле! Чего ж тогда спал, раз тебе пост такой важный доверили?

– Так разморило к утру! Вы уж, товарищ капитан, не говорите этому Русанову, что я уснул, а то замордует он меня!

– Этот точно, замордует! Не волнуйся, никому я ничего не скажу. Можешь идти в роту, я следую в штаб!

Курсант попросил:

– Можно, я за вами? Чтобы Русанов меня увидел!

– «Можно», Коля, Машку под забором, остальное в армии только «разрешите»!

– Извините товарищ капитан! Разрешите вас сопровождать?

– Это Русанов приказал?

– Так точно! Вернее, он сказал, что будет с шести утра в штабе, и я должен показаться ему, как только вы прибудете туда. Этим самым я освобождаюсь от наряда и получаю полдня отдыха!

Запрелов повторил:

– Да, дурдом!

Но разрешил:

– Что ж, Николай, раз тебе приказано наблюдать за мной, наблюдай!

Капитан продолжил путь. За ним метрах в пятидесяти следовал курсант.

Илья усмехнулся:

– Цирк, да и только!

Подойдя к штабу, увидел на крыльце Русанова.

Тот стоял возле урны, о чем-то глубоко задумавшись. Встрепенулся, заметив Запрелова, поздоровался:

– Здравия желаю, товарищ капитан!

На что Илья не очень приветливо ответил:

– Здоровей видали!

– Ершишься, как всегда?

– А ты, как всегда, очередную подлость обдумываешь?

– Я бы попросил…

Запрелов не дал парторгу закончить фразу:

– Просить у своего хозяина Палагушина будешь! Очередного звания или повышения, а меня просить не хера. Для меня ты – дерьмо. Причем полное!

– Вот ты как?

– И никак иначе!

Илья спустился в курилку. Парторг остался на крыльце. Без десяти семь подъехал командирский «УАЗ». Из него вышел командир батальона, поздоровался с Русановым, Запрелову же лишь кивнув головой, прошел в штаб. Парторг последовал за ним.

Внезапно из-за казармы одного из мотострелковых полков показался офицер, также направившийся к штабу разведбата. Запрелов сразу узнал его, это был майор, командир учебного батальона, который первым встретил его возле пивной у вокзала. Майор тоже узнал Илью:

– Какая встреча, капитан! Ты чего с утра возле начальства трешься?

– На парткомиссию начальство решило меня вывести, а вы какими судьбами и как?

Майор воскликнул:

– На парткомиссию, говоришь? Так и меня туда же вызвали. Наш партком уже в Ашхабаде, полкан попросил вашего комбата подбросить меня к штабу дивизии!

Илья удивился:

– Вас-то за что на парткомиссию?

– Да проверяющего из округа послал на три буквы! Достал он меня на полигоне! Политруки дело раздули, выговорешник с занесением влепили. А тебя за что приперли? Хотя можешь не отвечать, наслышан о ночном происшествии.

– Меня, майор, подставили!

– И это слышал. Ну, что, значит, вдвоем предстанем перед высокой партийной комиссией?

– Придется.

– Да, придется. Никуда от этой порнухи не деться!

– Вы правы!

– Да перестань «выкать» и называть майором или забыл, как зовут меня?

– Помню. Станислав Лебеденко.

– Во! Стасом и называй. Но кажется, выезжаем, вон твой мухомор. Палагушин паскудный человек, должен я тебе, Илья, доложить!

Капитан усмехнулся:

– В чем в чем, а в этом я имел более чем полную возможность убедиться!

Комбат отдал приказ, и офицеры заняли места в машине. Впереди, как положено, Палагушин, сзади Лебеденко, прижавший солидной тушей Русанова к дверке, и Запрелов.

«УАЗ» взял курс на Ашхабад.

Прибыли в столицу Туркменистана в 13.10.

В 13.30 подъехали к штабу учебной дивизии. Комиссия была назначена на 15.00. И в повестке дня значилось несколько пунктов. Сначала отчет о работе за определенный период, затем прием двух офицеров в члены КПСС, оргвопросы и в конце заслушивание коммуниста Запрелова и персональное дело Лебеденко. Майор указал на повестку:

– А твои дела не так плохи – просто заслушивание. У меня хуже – персоналка. Если утвердят решение полкового парткома, то как минимум еще год не видать подполковника как своих ушей! И что у меня невезуха прет в последние годы? Как только остается совсем мало до отправления представления на присвоение подполковника, ну обязательно влечу! Или по пьянке, или с проверяющими, будь они неладны! Решение парткома, скорее всего, утвердят, не зря наши политруки тут со вчерашнего дня трутся. Ну и хрен с ними. Чем время-то убьем? Пойдем в столовую, пообедаем?

Илья отказался:

– Ты ступай, я не хочу.

– Чего так? С бодуна?

– Уже который день отойти не могу!

– Хорошо, видно, пил!

– Нормально!

– Глюки не посещали?

– Нет!

– Тогда не сильно! У меня в батальоне есть орлы, до чертиков нажираются. В прямом смысле! Двоих уже в Ташкент отправлял. Да что толку. Ну, месяц выдерживают, и по новой! Ты сразу, видать, завязал?

– Сразу.

– А вот этого делать не следовало. От пьянки, как от бабы, надо отвыкать постепенно, чтобы безболезненней разрыв был. Тебе сейчас сухонького бы не помешало. И в форму пришел бы, и никакого запаха.

Запрелов возразил:

– Сейчас рано! Позже, может, и приму.

Парткомиссия началась ровно в 15.00.

К этому времени Илья почувствовал себя хуже. Все же надо было заставить себя что-нибудь бросить в желудок, а не травиться никотином. В таком состоянии ему не до комиссии. Придется все же подлечиться. Он встал. Сидевший рядом комбат спросил:

– Далеко собрался, Илья Павлович?

– Да нет, совсем рядом, этажом ниже в комнату, помеченную буквой «М». Надеюсь, вы не будете иметь ничего против? А то, может, парторга в сопровождение назначите, ширинку мне расстегнуть?

– Скоро тебе не до шуток будет. Иди.

– Благодарю.

Илья спустился к выходу из штаба. Сержанты комендантской роты, дежурившие там, пропустили капитана, зная, что тот прибыл в политотдел. Запрелов перешел улицу и вошел в кафе. Тут было прохладно и опрятно. За стойкой стоял молодой туркмен в белой рубашке. Илья подошел к нему.

– Бутылку белого столового «АК» и пару бутербродов с колбасой.

Бармен достал бутылку из холодильника, положил бутерброды, выставил на стойку стакан.

Забрав все это, капитан устроился за столиком у окна, из которого был виден вход в штаб дивизии.

После первого стакана ему заметно полегчало. После второго и закуски Илья почувствовал, как улучшается настроение. Предстоящее мероприятие уже не казалось таким мрачным. Третий стакан он смаковал, куря сигарету. Вино кончилось. Запрелов заказал еще бутылку. Так и сидел, попивая слабенькое виноградное вино, пока не увидел мечущегося возле штаба Русанова. Тот мог шарахаться на улице только по одной причине. В попытке найти пропавшего капитана. Видимо, пришло время предстать перед комиссией Запрелову. Илья вышел на улицу, окликнул парторга:

– Русанов?

Тот резко обернулся на голос:

– Запрелов? Ты что вытворяешь? Твоя очередь!

– Очередь за чем?

– Пойдем быстрее в штаб! Там комбат рвет и мечет!

Илья спокойно перешел улицу, подошел к секретарю партбюро, проговорив:

– Перемечет твой Палагушин!

– Запрелов! Прошу, идем быстрей, пока перерыв не кончился!

– А мы что делаем?

– Но можно же побыстрей?

На что Илья усмехнулся:

– Лично я никуда не тороплюсь!

Но шагу прибавил. Они поднялись в политотдел, когда члены комиссии, перекурив в курилке, уже входили в зал своих заседаний. Комбат, увидев Запрелова, в бешенстве выдохнул воздух! Слов у него не нашлось. Зато Лебеденко, видя эту сцену, одобрительно улыбнулся капитану.

Через какое-то время дверь с табличкой «Партийная комиссия» открылась, и майор с артиллерийскими эмблемами на погонах объявил:

– Запрелов!

Илья встал и вместе с комбатом и Русановым вошел в небольшой зал, посередине которого стояли в ряд выстроенные столы, накрытые красной материей, за которыми на новых стульях восседали господа члены партийной комиссии. Это были старшие офицеры различных частей дивизии, от майора до полковника. В центре восседал полковник Надеждин – секретарь партийной комиссии при политотделе N-ской учебной мотострелковой дивизии. Комбат с парторгом сели на стулья, расположенные у стены, Запрелову же предложили подойти к столу и предъявить партийный билет. Капитан выложил его. Партбилет тут же взял ближайший офицер и начал разглядывать книжку с таким видом, будто сам не имел такого же.