Время побеждать. Беседы о главном - Михаил Делягин

М. ДЕЛЯГИН: — Думаю, разница в 9 рублей с литра молока складывается из взяток коррумпированным чиновникам, которые платит наш бизнес, и из неправомерной прибыли нашего бизнеса на все эти куршевельские загулы и дворцы в Швейцарии, которые случаются не только у чиновников, но и у бизнесменов.

В Белоруссии действительно контроль очень жесткий, в том числе контроль качества продукции — по многим параметрам более жесткий, чем в Европе.

Им сейчас очень тяжело: кризис по ним ударил больнее, чем по нам. Ну, нет у них нефти — так вышло. Но если сопоставить ресурсы и результат от использования этих ресурсов, окажется, что управление Белоруссией на порядок эффективнее, чем Россией.

А просвещенным либералам и профессиональным демократам могу напомнить, что по уровню авторитаризма, насколько можно судить, мы их догнали, а то и перегнали. Только у нас этот авторитаризм не на развитие направлен.

Теперь о тарифах. Артем Степанович, мы с вами контроль за тарифами ЖКХ не можем осуществлять никаким образом. Мы с вами можем только задавать недоуменные вопросы, ловить на мелких нестыковках, но, если против нас будет сидеть грамотный бухгалтер, который будет грамотно сводить показатели, мы его поймать не сможем.

Государство существует именно и только потому, что есть вещи, с которыми граждане по отдельности и даже объединившись, сделать не могут ничего, а вот государство не только обязано, но и может решить проблему. И обязано решить. Это его функция, ради этого оно и существует.

Теперь возвращаюсь к Москве. Таким образом, ошибка в инвестиционном решении стоит нам довольно существенного повышения тарифов. Эти 350 млрд рублей или их значимую часть мы в той или иной форме оплачиваем.

Если бы были выборы мэра, это было бы наше внутригородское дело: да, мэр и его подчиненные сделали ошибку, и на выборах мы бы решали, прощаем мы ему эту ошибку за другие какие-то достоинства или не прощаем? Это было бы наше собственное решение. Например, если бы пенсионер, сопоставив прибавку к своей пенсии от московских властей с тем, что он получает от властей федеральных, сказал бы: «Черт с ним, прощаю ему эти тарифы за эту прибавку к пенсии», — это понятная позиция. Люди могут решить и так.

Но, поскольку мы лишены возможности реальной выбирать — мы лишены и возможности прощать ошибки. Нам остается только бессильно скрежетать зубами, потому что получается, что мы кругом виноваты, и нас же за это еще и заставляют платить. И так будет продолжаться, пока нам не надоест терпеть это издевательство.

ЗВОНОК: — Меня зовут Людмила. У меня два вопроса.

При очень низкой пенсии и при низком уровне жизни населения Россия раздает миллиардные кредиты. А есть ли среди них уже заведомо невозвратные?

М. ДЕЛЯГИН: — Межгосударственные кредиты — инструмент политики, и сам по себе безвозвратный кредит не является криминалом. Он может предоставляться в обмен на влияние: государство дает кредит, а взамен получает что-то полезное и в итоге оказывается в выгоде. Такое в принципе возможно и допустимо.

Думаю, из предоставляемых Россией кредитов большинство не имеют оправдания, но их надо рассматривать по отдельности…

Но, знаете, у нас в федеральном бюджете лежит без движения по состоянию на 1 мая 2013 года более 6 трлн руб. Они просто валяются без дела. А международные резервы Российской Федерации превышают 520 млрд долларов. Эти деньги не направляются на повышение благосостояния граждан России. Они не направляются на ремонт дорог, на борьбу с преступностью, на повышение пенсии военным пенсионерам, даже на пенсии отставникам ФСБ они не направляются…

Вот этот плюшкинский стиль руководства страной — абсолютно нетерпимая ситуация. Хотя Плюшкин был честным человеком: он голодал вместе со своими крестьянами и океанские яхты себе не строил.

ЗВОНОК: — Здравствуйте, меня зовут Сергей. Вы уже почти ответили на мой вопрос. Но, мне кажется, сейчас цель государства — целенаправленное уничтожение народонаселения…

Вот за что мы ни возьмемся, вот за то же Пикалево: зачем премьеру нужно было туда приезжать? Чтобы перед телевизором с суровым лицом отбирать авторучку? Этих людей к нему должны были привести уже без шнурков, без ремня и без галстука в кабинет…

М. ДЕЛЯГИН: — Сергей, мысль о желании кого-то целенаправленно нас изничтожить я считаю специфическим проявлением мании величия.

На деле, как мне кажется, существует специфически коррупционная мотивация у значительной части наших доблестных чиновников — насколько значительной части, сами можете судить. Они искренне считают, что государство существует не ради общественного блага, не ради решения общественных проблем, а для их личного обогащения. Вот и все. А поскольку вы бесправны, вас никто и не хочет уничтожать — просто отнять деньги у вас гораздо проще, чем у какого-нибудь «Газпрома», потому что вы защищать себя не можете. А раз мы с вами защищать себя в рамках действующей системы не можем, — а если мы хоть заикнемся о самозащите, то подпадем под 282-ю статью Уголовного кодекса, — значит, отбирают деньги именно у нас с вами. Не потому, что хотят вот именно нас уничтожить, а потому, что нас проще всего съесть.

Знаете, на государственном уровне все происходит, насколько можно понять, примерно так же, как в Чечне. Почему там была этническая чистка, почему уничтожали русских?

Мне объясняли просто: у чеченцев есть обычай кровной мести, а у русских такого обычая нет. Поэтому, если бандит убьет чеченца, у него могут быть проблемы, а если бандит убьет русского, у него проблем, скорее всего, не будет. И поэтому убивали русских. И не только бандиты, а вполне, как сейчас говорят, «мирное население», которое просто хотело поживиться имуществом, забрать дом, изнасиловать женщин, да и мужчин тоже, или заполучить рабов для хозяйства.

Нечто подобное происходит сейчас в наших отношениях с коррумпированной частью правящей бюрократии.

Государства по своему типу делятся на две части. Стандартное, обычное государство стремится к общественному благу. Оно может поразительно извращенно понимать это благо, но оно стремится именно к нему. И в этом отношении разница между Пол Потом, который считал, что для общественного блага нужно уничтожить половину населения страны, и Махатмой Ганди не принципиальна: они оба стремились к общественному благу, просто один маньяк, а другой — святой.

А у нас за путинские 2000-е годы сложилось государство качественно иного типа, которое от обычного государства отличается принципиально: огромная часть правящей бюрократии искренне и осознанно стремится только к личному обогащению. И, когда им говорят про общественное благо, они честно думают, что это такая враждебная пропаганда Голливуда.